переживать родные. Ведь стань он Странником, ему волей неволей придется посетить враждебные страны. Хотя, что там враждебного? Кучка эльфов, да оборотней и тройка чародеев?
Частенько у Тора с Кором возникали конфликты, касающиеся королевской службы. Порой споры заканчивались дракой, но впоследствии братья мирились. Вот только стоило минуть нескольким дням и все повторялось заново: шутки, ссоры, потасовки.
Темноволосый и кареглазый Тор, был копией Артура. Он до безумия любил Мендарв, почитал писание Тарумона Милосердного и был настроен неблагосклонно к нелюдям и магическим штучкам. Он не стремился постичь тайны чужих земель. Его вообще не интересовала та часть Нирбисса, где обитала всякая нечисть. Мальчик мечтал до конца своих дней прожить в Дубках, занимаясь фермерством, как и отец. Его устраивала тихая и беззаботная жизнь. Он пользовался успехом у деревенских ребятишек и был заводилой в играх. Тор любил подшучивать над сестрицей и братом. В его кудрявой голове редко блуждали серьезные мысли. А, если такие и закрадывались, он тут же гнал их прочь. Вообще он был заурядным озорником, лишенный какого-либо рвения становиться героем, который жаждет изнуряющих битв с драконами и мечтает спасать принцесс из высоких неприступных башен.
– Мам, ты сама разбудишь Тора и Кора или мне это сделать? – поинтересовалась Ребекка. Она не сводила взгляда с задумчивой Аэлтэ, у которой на губах блуждала улыбка, вызванная воспоминаниями о близнецах.
– Милая не тревожься, они уже проснулись, – мягко произнес Артур, кивнув в сторону порога дома, и вновь принялся проверять сбрую лошади.
– Доброе утро! – хором произнесли близнецы, довольно улыбаясь во весь рот. Лица их еще носили следы сна, но мальчишки уже оделись.
Ребекка подавила смешок, глядя, как Аэлте внимательно изучает сыновей.
– Так, так. Я вижу, кто-то забыл с утра умыть лицо, – произнесла неторопливо она. Улыбки моментально слетели с губ озорников, и они заговорщически переглянулись, словно между собой решали: врать матери или нет. – Даже не думайте провести меня. Быстро умываться и за стол. Завтрак ждать не будет.
Златовласка довольно хмыкнув, показала язык братьям, которые опустив головы, молча направились обратно в избу, где в сенях находилась лохань с чистой водой, да деревянный ковш.
– Пойдем, накроем на стол, – произнесла Аэлтэ, взяв Ребекку под руку. – Артур, ты еще долго? Настало время подкрепиться перед дорогой, – обратилась она к мужу. Тот кивнул и, еще раз осмотрев лошадь да повозку, направился вслед за женой и дочерью.
Бескрайняя пустошь, усеянная высокими белесыми валунами, утопала в мертвой тишине. Редкая колючая растительность и ветер затаились в испуге, дабы не привлечь внимание колдуньи Сеньи. Нет, она не могла причинить им вред, но страх перед пожирательницей энергии напрочь затмевал здравый смысл.
Милдред Битвейн, присев на корточки и подобрав полы фиолетового бархатного платья, склонилась над скелетом, обтянутым иссохшей кожей и облаченным в дорогое одеяние. Неподалеку лежал мертвый конь всадника, такой же увядший, как и его хозяин.
– Купец или гонец? – задумчиво произнесла женщина, облизав тонкие алые губы. – А впрочем, неважно.
Внезапно за спиной Милдред раздался укоризненный вздох. Ведьма неспешно поднялась на ноги и, оскалившись, развернулась к незваному гостю. В ее морских глазах, отразились искры азарта. О, как она любила сюрпризы, особенно, когда надменные глупцы намеривались застать ее врасплох. Но, как только колдунья увидела визитера, ее лицо омрачилась презрительной гримасой.
– И что от меня понадобилась Создателям или тем, кто вас гоняет по свету? – недовольно процедила она.
Перед Теневой ведьмой в воздухе витала фигура. Мужчина или женщина трудно было разобрать. Обнаженное тело, отливающее голубым свечением, было почти прозрачным и покрывалось рябью.
– Два раза может отказать… – начало петь звенящим голоском создание, короткие волосы которого лазурным пламенем стремились ввысь.
– Да, да, я знаю. Не надо мне напоминать. Давай сюда послание. Я не намерена уходить от ответственности перед высшими силами. Лучше с первой попытки с этим покончить.
На лице эфирного существа застыло удивление. Обычно Призванные стремились оттянуть срок и лишь по третьему зову соглашались принять сообщение.
– Ну, что ты на меня смотришь, разумное облако, давай сюда свой свиток и лети дальше на крыльях ветра, – нетерпеливо молвила Милдред и поджала губы.
Призрачный силуэт дрогнул и под ноги ведьмы упал тонкий футляр из голубого металла.
– Теперь твой долг не нарушить клятву, а выполнить…
– Может, хватит. Я, по-твоему, что деревенщина какая-то? Я достаточно долго училась и прочла кучу книг. И знаю о вас больше, чем вы можете представить, – колдунья подняла футляр из дорожной пыли и гневно взглянула на фантомного посланника, но тот словно растворился в воздухе. А может и сам он был воздухом.
Милдред Бетвейн, открыла коробченку и вытащила тонкий пергамент, где на языке Первородных было начертано всего несколько строк. Тонкие брови Теневой колдуньи нахмурились, а ноздри зашевелились от ярости. Но, увы, повернуть время вспять женщина не могла. Придется оказать услугу Найгари, даже если ради этого суждено рискнуть собственной жизнью.
Аэлтэ возилась у плиты. Ее лицо раскраснелось от жара печи, и на лбу выступили капельки пота, но женщина и не думала отрываться от дел, чтобы немного отдохнуть. Тушеный кролик с пряными травами, да сладкий картофель, запеченный в молочном соусе, требовали постоянного присмотра. Немного отвлекись, и еда подгорит. А Аэлтэ, терпеть не могла оплошности в кулинарном искусстве. До приезда в Мендарв ее познания в приготовление яств были весьма скудны, но местные хозяйки с превеликим удовольствием поделились рецептами и научили молодую чужестранку лихо справляться с кухонной утварью. Спустя шестнадцать лет Аэлтэ могла конкурировать в приготовление изысканных блюд даже с королевским поваром.
Женщина взяла ухват и мастерски поддев горшок с картофелем, вытащила его из печи. Она аккуратно опустила чан с ароматно пахнущим кушаньем на металлическую поверхность рядом с плитой и улыбнулась. Часть ужина готова.
Прислонив ухват к стене, Аэлтэ опустилась на небольшую скамью, подле кухонного стола, и убрала со лба, выбившуюся из-под чепчика, прядь. Она устала. В последнее время силы, покидали ее с неимоверной скоростью. Ей был ведом способ, как восстановить энергетический баланс организма, но к сожалению женщина не могла воспользоваться им. Слишком опасно.
В Мендарве, под страхом смертной казни, была запрещена магия, как и любая другая связь с чародеями. Король, а до него его отец, и его прадед, и прапрадед чтили закон беспрекословно. Немало отщепенцев, отважившихся пренебречь вековыми догмами, сложило головы на плахе. Храмовники и королевские солдаты, то и дело отыскивали правонарушителей и предавали их огню либо виселице. Костры ярким пламенем взвивались на площадях, тела раскачивались на прочных веревках, а ликующая толпа удовлетворено лицезрела
