самого зрителя. Уступающий в силе олень терял свое природное оружие и щит. И вдруг победитель отступил, бросившись атаковать и без того ободранную сосну. Развернувшаяся сцена демонстрировала ту самую дикую силу, которая могла одержать верх даже над человеком, считающим себя венцом природы. Окажись он на пути разъяренного животного… Вот и вся мощь. Зимой эти «великие и ужасные» выглядели довольно мило: с мохнатыми пеньками на голове.
Трое медленным шагом направились к пастбищу. Старики обменивались соображениями по налаживанию хозяйства и обсуждали непростые времена на ферме. Коля перестал улавливать суть их разговора, потому что все его мысли были заняты прелестными мордочками. Пара недоумевающих глаз важенки уставилась на приближающихся двуногих. Коля было потянулся к ней, но самка быстро отпрянула от ограждения.
– Ишь че захотел! Просто так она к тебе не пойдет. Хоть бы предложил чего вкусненького! – с насмешкой произнес дед Василий. – Погодь, щас ягеля принесу.
Он ленивым шагом направился к небольшому сараю и скрылся за ржавой металлической дверью.
Коля с восхищением наблюдал за бродящими по огороженной территории животными. Сейчас они казались довольно спокойными. Туман раннего утра цеплялся за ветвистые короны, а земля сопротивлялась тяжести их уверенных копыт. Парень с легкостью отличал самок от самцов, наивно считая это умение исключительным.
Совсем незаметно к наблюдающим неуверенным шагом подкрался коричнево-белый олененок с двумя пушистыми бугорками на голове. Он уставился на Колю с явным интересом, пытаясь подойти поближе к этому «неопознанному объекту». На знакомого ему Георгия он не обращал никакого внимания. И старик не упустил возможности ласково погладить любопытного детеныша – тот даже не вздрогнул.
– Не спеши тянуть к нему руки – убежит, – предупредил дед внука. – Подожди, пускай принюхается.
Коля с замиранием сердца выжидал, когда сможет прикоснуться к грубой оленьей шкуре, но резкий хлопок металлической двери испугал и без того дрожащего от неуверенности малыша, и тот поспешно направился к старшим.
Василий вернулся с пластиковым ведром, наполненным подсохшим лишайником.
– Пойдем, угостишь зверье. Только гулять по пастбищу не пущу! Зашибут же! – пробубнил он в сторону Коли.
Стадо оживилось, как только увидело хозяина с едой в руках. Некоторые особо смелые олени помчались вперед остальных. Фермер протянул Коле ведро, мол, возьми чуть-чуть. Коля взял столько ягеля, сколько поместилось в ладони, и принялся подзывать животных. Важенки, не сумевшие пробиться к ведру, робко терлись возле незнакомца и пялились на его кисть. Наконец одна из них поспешно выдернула желанное лакомство. Кто-то из самцов накинулся на несчастную пластиковую кормушку, чуть не задев Василия рогами.
– Я тебя недавно кормил! Имей совесть! – проворчал он, отнимая у зверя незаслуженный трофей. – Ай! Все рассыпал!
Около ограды валялись горстки лишайника. Коля подобрал немного и решил предложить их самому красивому оленю. Большое количество отростков на его рогах указывало на почтенный возраст. Крайне необщительный, этот олень выделялся среди остальных, но при этом не внушал абсолютно никакого страха. Заприметив, что к нему направляется какой-то неизвестный человек, олень сразу же поднял величественную голову с ветвистыми рогами. Зверь уставился Коле прямо в глаза, будто спрашивая: «Что тебе нужно, двуногий?» Коля замер, чтобы перевести дух. На него смотрело не животное, на него смотрел человек. Красавец не отрывал взгляда, словно ожидая ответа на свой немой вопрос. Но поняв, что так его и не получит, снова прильнул к земле в поисках завалявшегося ягеля. Больно он хотел вестись на глупые уловки неразумного существа.
– Хорош, – протянул Коля, глазея на белоснежного оленя.
– Мяндаш – наша жемчужина! Сама невозмутимость. При этом и мухи не обидит. Всеобщий любимчик! – с гордостью сказал Василий.
– Прямо как в рассказах про оленя-оборотня.
– Такого красавца по-другому и не назовешь, – задумчиво ответил старик. – Так! Сожрали уже все! Будто и не кормят вас вовсе! Пойдем, Колян, нечего тут ошиваться. А то разволновались некоторые. Ты у нас гость нечастый.
Василий выпроводил парня за изгородь и затворил ее. Олени медленно разбрелись кто куда. Стало слышно, как неподалеку кто-то колет дрова.
– О, Ленка опять на передовой! – бодро воскликнул Георгий. – Угробишь девку скоро!
– Эта женщина против целой армии с топором пойдет! Так что больно не сокрушайся. Коли отберешь – сама тебе потом чего-нибудь отрубит, – махнул в сторону жены Василий.
Руки у Коли немного дрожали – то ли от холода, то ли от волнения. Он чувствовал себя третьим лишним, понимая, что в его присутствии два старика избегали обсуждения какой-то интересующей их темы, заполняя пространство общими фразами. Коля решил по-тихому «слиться».
Елена с усердием раскалывала небольшие поленья неподалеку от семейного жилища: с сосредоточенным и серьезным выражением лица заводила топор за голову и с громким выдохом настигала им бездушные пеньки. Было похоже на некий сеанс проработки гнева.
– Тетя Лена, вам помочь? – вырвалось у Коли.
– Коленька! Родненький! Неужто ты? – бросив топор, сквозь одышку с восторгом воскликнула Елена и кинулась обнимать гостя. – Привет, красавец!
У Коли аж перехватило дыхание от силы рук, что давили ему в области нижних ребер. Искренняя радость от встречи рисовала улыбку на его лице.
– Совсем худой стал… – ахнула Елена, оглядывая Колю с ног до головы. – Да ты и щепки не расколешь!
Ни у кого бы не повернулся язык назвать ее старухой или даже бабушкой. Полные энергии глаза и недюжинная для женщины сила делали вопрос о ее возрасте весьма спорным.
– Зря вы так говорите, теть Лен, дайте-ка мне топор! Вы передохните пока.
Едва взяв увесистый инструмент в руки, Коля сразу же засомневался в дальнейшем успехе. Хорошенько замахнувшись, он ударил лезвием по деревяшке и отколол от нее лишь ничтожный брусок. Полено соскочило на землю, а топор застрял в сосновом пне. Внимательно наблюдавшая за происходящим Елена засмеялась.
– Ну почти, Коля, почти! Еще пару попыток тебе б дать! – одобрительно произнесла она, пока тот пытался вытащить топор. – Силенки-то все-таки есть! Погодь, помогу.
Она взялась за рукоятку, уперлась ногой в пень и выдернула из него свое орудие эмоциональной разгрузки. Коле стало даже немного стыдно за себя. Обычно в такие моменты говорят: «Ну ты ж мужик!»
С третьей попытки дела пошли намного лучше. Правда, с каждым новым ударом Коля ощущал дискомфорт в плечах, а бицепсы кричали: «Брось ты это! Не занимайся ерундой!» Елена хихикала и подбирала бракованные дровишки, складывая их к остальным. Через минут семь она заметила, что руки ее ученика еле-еле поднимаются. Довольная результатами проделанной работы, женщина остановила трудягу:
– Хорош, хорош! Вон сколько наколотил! Полно! Пойдем лучше в дом, чайком хотя бы тебя угощу с чем-нибудь вкусненьким! Будем твои мышцы восстанавливать! – Ее слова искрились доброй иронией.
А в это время два старика, стоявшие неподалеку от оленьего пастбища, настолько были увлечены своим разговором, что даже и
