— Вообще-то, стихи о краткости бытия, — горько усмехнулся я.
— Вы не правы! Стихи об уходящей и ушедшей любви! — возмутилась женщина.
— Спокойно, не горячитесь, — усмехнулся Серпент. — Женский ум очень сложная штука.
— Да уж! Если он есть! — поморщился Прокл.
— Ну, а каков будет ваш тост, господин Серпент? — нахмурилась Рита и не стала вступать в полемику.
— Я не намерен далее рассуждать пространно. Увы, мой тост будет сравнительно кратким.
— Слава Богу! — вздохнул я.
— Если ты потерял деньги, то не потерял ничего. Если ты потерял друга, то потерял половину. Если ты потерял надежду, то ты потерял всё! Так выпьем за надежду, за эту загадочную и весьма капризную даму!
— За надежду!!!
— За здоровье! За вечную жизнь! — воскликнул Прокл.
— Что?! — насторожились мы с Серпентом одновременно.
— За вечность! — беззаботно рассмеялся Прокл.
— Вы знаете, мне почему-то пришла на ум одна история, — ухмыльнулся я.
— Просим, просим!
— Академик Александр Александрович Богомолец занимался вопросами геронтологии. Он утверждал, что человек может и должен жить до 150 лет. Сталин очень внимательно следил за его работой, и ему не отказывали ни в каких средствах. В 1929 году он стал академиком АН УССР, в 19832 — АН СССР, в 1941 году — Лауреатом Сталинской премии, в 1944 году — академиком Академии медицинских наук и Героем Социалистического Труда. Когда в 1946 году Богомолец умер 65 лет от роду, Сталин сказал: «Вот жулик! Всех обманул!».
Компания дружно и искренне захохотала, разбудив толстого и небритого мужика, который дремал за соседним столиком. Он мутно и с ненависть посмотрел на нас и выдал воистину сакраментальную, глубоко философскую и весьма своевременную фразу: «От старости лекарства нет и зелье от неё — могила!».
После этого мужик уткнулся лицом в недоеденный салат и то ли захрапел, то ли захрипел.
Мы все скорбно помолчали. Настроение было испорчено.
— А у меня жена умерла, — печально произнёс Прокл.
— Что! — ахнули мы.
— Да, иду с поминок.
— Сочувствуем…
Зазвонил мой телефон. Раздался дрожащий голос Стеллы.
— Милый, я хочу с тобой встретиться. Ты где?
— Я пока занят, но через пол часа освобожусь. А ты где?
— Около твоего дома. Замёрзла.
— Так! Я буду через десять минут. Жди.
— Хорошо.
— Извините, друзья мои, но мне предстоит важная деловая встреча. Я вас вынужден покинуть. Надеюсь, господин Серпент проводит Риту до её гостиницы?
— Конечно, конечно! — оживился Великий Господин. — С удовольствием и непременно! Смогу ли я рассчитывать на чашку чая?
— Сможете. И не только на неё, — Рита загадочно, тягуче и оценивающе посмотрела на Великого Господина.
— Солнце, извини, что так получилось, но дела есть дела! — поморщился я.
— Я понимаю, — сухо сказала женщина.
— Ну и славно. За мною последний тост!
— Просим, просим!!!
— Только недолго, — поморщилась Рита.
— Нет, что ты. И так… Лермонтов как-то написал:
«Поверь мне, счастье только там,
Где любят нас, где верят нам!».
— За счастье, за веру, за любовь!
— И ещё за надежду!
— За них!!!
— Всё, я вас покидаю, уважаемые господа и прекрасная дама. Надеюсь, что мы скоро непременно встретимся.
Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин.
Бэкон.
Я лежал, счастливый, удовлетворённый и спокойный, рядом со Стеллой и с упоением вдыхал запах её волшебных, лёгких, весенних духов, в аромате которых неуловимо, но настойчиво превалировала мимоза. Женщина спала крепко, дыхание её было размеренным и ровным.
Я вдруг возбудился, осторожно поцеловал сначала её плечи, потом медленно стал спускаться под одеяло, надеясь вскоре окунуться в самое заветное место, расположенное между её ног, но в голове моей раздался щелчок.
— «Ах, ну какая же ты всё-таки сволочь! Что ты творишь?!».
— «Я не хочу слушать твои стенания и сопереживать твоим страданиям!», — возмутился я. — «Да, я не евнух, не педераст и даже не импотент! Надоело! Почему ты не хочешь позвонить мне, да, да, именно позвонить, и сказать: «Любимый, я уже час стою около твоего дома и жду тебя, и очень сильно замёрзла, но жажду тебя!». Что, это так невыносимо трудно?!
— «Любимый, я уже час стою около твоего дома и жду тебя, и жажду тебя, и очень сильно замёрзла!».
— «Что?! Не может быть!», — подскочил я.
— «Выгляни в окно».
Я бросился к окну и увидел Милли, которая стояла у подъезда и слегка подпрыгивала, и хлопала руками, видимо для того, чтобы согреться. Боже мой! Ну и ситуация!
— Солнышко! Просыпайся! — я стал целовать Стеллу горячо и страстно, как в последний раз.
— Что такое, что случилось!?
— Возникли чрезвычайные обстоятельства! Тебе следует немедленно покинуть мой дом. Увы, увы… Потом я тебе всё объясню. Извини. Вот тебе деньги на такси, ну, и на ещё что-нибудь. Прости, дорогая!
— Хорошо, хорошо, милый! Я сейчас, только в туалет сбегаю.
— Быстро, быстро!
Через десять минут полусонная и взлохмаченная Стелла выбежала из квартиры. А после этого я облегчённо и обречённо наблюдал, как Милли, возникшая из воздуха, скидывает с себя короткую песцовую шубку, под которой ничего не было! О, что за совершенное создание! Кто сотворил эту женщину?! Бог или Дьявол?! Скорее всего, они поработали над нею дружно, с энтузиазмом, сплочённо и одновременно.
Вот он, момент истины! Наконец-то я познаю эту волшебную, прекрасную, неподражаемую и удивительную женщину! Я, обнажённый, подошёл к Милли и стал страстно целовать её лицо, шею, великолепную грудь, а потом упругий животик, и узенькую, но аппетитную и влажную щелку между ног. Милли задрожала и повалила меня на ковёр, впилась губами в мои губы, а потом быстро скользнула к моему члену и стала целовать его так яростно и истово, что я готов был вот-вот взорваться! И именно в это время раздался долгий звонок в дверь!
— Я так понимаю, что надо мною систематически и с особым цинизмом издеваются! — завопил я. — Кто-то проводит надо мною какой-то зловещий и странный эксперимент! А, ну, покажись, сволочь!
Я выхватил меч из ножен и в ярости бросился к двери, гневно распахнул её и увидел … Великую Госпожу Альбу!
— О, Боже! — заорал я. — Это явный перебор!
— О, каков, однако, наш зверёк! — изумилась Альба и сделала движение по направлению к моему эрогированному члену. — Не зверёк, а самый настоящий зверюга! Интересно, он поместится в мой рот? Такой боец-молодец! Ну-ка, ну-ка! А меч для чего? Ну, ты и шалун!
