верят, что я смогу подыграть! Мы должны делать все, чтобы ты чувствовала себя желанной гостьей, а я… Не могу я забыть о том, что́ ты и тот мальчишка со мной сотворили. Вы разбили мне сердце! Проклятие, которое я наложила четыре месяца назад, – я всю душу в него вложила, всю кровь. А вы двое играючи его развеяли, как будто ничего и не было! Как я могу тебе улыбаться и говорить: «Добро пожаловать к Освободителям»?
– Но ты ведь уже отомстила Келлену, разве не так? – яростно прошептала Неттл. – Ты его прокляла!
– Ничего подобного! – Дженди сердито втянула воздух, словно собиралась разрыдаться. – Мне бы этого очень хотелось! – пробормотала она, и в глазах ее заплескалось отчаяние. – Я пыталась. Несколько месяцев только об этом и думала. Я делала все, что они говорили: голодала, принимала снотворное, распевала молитвы – ничего не сработало! И теперь я вижу, как все на меня смотрят. Если покупаешь курицу-несушку, а она не откладывает яйца, то курице прямая дорога в суп, разве не так? Я здесь на птичьих правах! И если снова попаду в неприятности…
– Но если не ты его прокляла, то кто? – Неттл силилась продраться сквозь путаные речи Дженди и ухватить суть.
– Одна из лучших проклинательниц. – Дженди бросила взгляд через плечо. – Любимица Эммета. Она…
– Неттл! – раздался мужской голос. Парень, с которым Неттл познакомилась за завтраком, спешил к ним.
Дженди воспользовалась тем, что Неттл отвлеклась, и побежала прочь, перепрыгивая с судна на судно, позабыв о мостках.
– Эта женщина тебе докучает?
– Нет! – быстро ответила Неттл. – Мы с ней просто разговаривали.
Увидев, в какой ужас пришла Дженди, она почувствовала неожиданное желание ее защитить. Возвращаясь к Руте, Неттл не переставала думать о том, как перепугалась Дженди, как судорожно пыталась объясниться. И еще одна деталь не давала ей покоя. Когда Дженди заговорила о проклинательнице, чьей жертвой стал Келлен, она нервно поглядела через плечо… но не в ту сторону, где покачивался на воде плавучий лагерь. Нет, Дженди смотрела куда-то в глубину дрожащего камышового леса.
* * *
Позже, снова и снова погружая колотушку для стирки в корыто, полное мыльной воды и грязной одежды, Неттл нет-нет да и косилась украдкой на камышовый лес. Интересно, чего так боялась Дженди Пин?
За сгрудившимися кораблями и лодками плавучей деревни шелестела светло-серая полоска камыша, а за ней поднимался пологий вал, поросший деревьями, папоротником и травой. Он возвышался над водой метров на пять и подковой огибал лагерь Освободителей.
– Что это? – спросила она у Руты.
– Говорят, что склон древнего кургана, – ответила та. – Пологого холма с могилами. Но он обрушился много веков назад, и прилив вымыл все, что покоилось внутри. Теперь остался только вал.
– Могилы? – Неттл не понравилось то, что она услышала. – А разве тут не опасно?
– Иногда бывает опасно, – признала Рута. – Такие древние курганы притягивают всякое. Мерцающих висельников. Бледноруких дев. И не все угри в воде – настоящие угри.
– Тогда зачем вы сюда забрались? – спросила Неттл. Она вдруг с кристальной ясностью осознала, что на много миль окрест нет ничего, кроме шепчущих камышовых зарослей, тихо вздыхающей воды и коварной, беспощадной Мари.
– Этот вал – отличная защита, он прячет нас от посторонних взглядов, – пояснила Рута. – К тому же мистер Эммет договорился с некоторыми существами, что они будут следить за подступами к лагерю и охранять нас. Если люди Канцелярии решат напасть, они сильно об этом пожалеют. – В голосе Руты впервые зазвучали жестокие нотки.
Она посмотрела на Неттл и ободряюще улыбнулась.
– Не переживай, малышка. Будешь вести себя осторожно – ничего страшного с тобой не случится. Держись подальше от воды и после заката старайся не выходить из каюты, даже если кто-нибудь тебя позовет. За вал тоже лучше не соваться. Если услышишь сигнальный колокол, прячься в своей каюте и сиди там, пока он снова не зазвонит.
Неттл невольно вздрогнула и тут заметила какое-то движение на гребне вала. Деревья, росшие на склоне, закачались, а потом зашевелились папоротники под ними, словно что-то крупное спускалось вниз.
– Что это? – спросила она.
Рута, нахмурившись, проследила за взглядом Неттл.
– О чем ты?
– Да вон же! – Неттл в отчаянии ткнула пальцем в листву, которая колыхалась вдали. – Там, в кустах!
– Тише, тише! – Рута озадаченно посмотрела на Неттл. – Ничего там нет! Ты чего так всполошилась?
О нет. Пожалуйста, нет. Если я это вижу, а Рута не видит, значит, он вернулся…
Неттл почувствовала, как сжимается сердце от подступающей паники. В любую секунду Лебедь мог вырваться из кустов и начать ломиться сквозь камыши, оглашая ясное небо своим диким воем. Он придет за ней… Только когда Рута схватила ее за руку, Неттл смогла сосредоточиться на том, что она говорит.
– Теперь вижу! – сказала Рута, и Неттл запоздало поняла, что она повторяет это не в первый раз. – Там олень! Смотри!
Неттл снова поглядела на вал и увидела, как светло-коричневый зверь с ветвистыми рогами взбирается вверх по склону. Значит, это был не Лебедь. Паника схлынула, оставив после себя слабость и дрожь.
– Ты бледная как мел! – Рута заботливо обняла ее за плечи. – Давай-ка присядь.
Неттл рухнула на табурет, сидя на котором стирала Рута, и ощутила одновременно смущение и острую благодарность.
– Я думала, это… – начала было Неттл и замолчала.
– Видение? – мягко подсказала Рута. – То, что лишь ты можешь увидеть?
Неттл кивнула и глубоко вздохнула. Но наружу воздух, к ее вящему ужасу, рвался жалкими всхлипами, словно она была ребенком. Мир вокруг помутился от слез, а потом Рута притянула ее к себе, и у Неттл чуть сердце не разорвалось: она почувствовала себя маленькой девочкой, оказавшейся в тепле и безопасности. Ее будто снова обнимала мама, а ведь Неттл уже забыла, каково это.
– Так глупо, – сердито пробубнила она, ненавидя себя за то, как дрожит ее голос. – Это ведь просто лебедь! Всего лишь птица. Но…
Она нахмурилась и потерла воспаленные глаза костяшками пальцев.
– Когда меня прокляли, я на несколько лет превратилась в цаплю, но время от времени вспоминала, кто я. Однажды я очнулась, когда убивала лебедят. Совсем маленьких лебедят… – Неттл тяжело сглотнула, сдерживая тошноту. – Они были слепыми, уродливыми, похожими на извивающихся червяков с клочками черного пуха. Я словно наблюдала за собой со стороны и думала: «Хватит, хватит, хватит! Кто-нибудь, остановите меня!» – потому что не могла больше это выносить. В глубине души я не верила, что вселенная способна допустить подобный ужас. Но прекратить не могла. Одного я схватила и трясла, пока он не прекратил трепыхать своими жалкими крылышками. Другого утопила. Самые
