не меньше, чем нас.
Я потянулась к М-Боту цитонически и смогла почувствовать его, как это мне удавалось в «где-то». Дотянуться до него оказалось труднее, чем до Чета или Погибели, но я коснулась его разума, а потом… ну, вроде как взяла за руку. Метафорически. И повела вперед, предлагая…
– Я вижу! – вскричал М-Бот. – Вижу это видение, Спенса! Я иду – парю – по Пути Старейших!
Ух ты! Кажется, мне никогда прежде не удавалось ничего подобного.
Мы вместе обернулись и осмотрели окрестности. Пространство было черным, как и в других видениях, и световспышка здесь не господствовала в небе – но она была больше, чем в прошлый раз. Возможно, размером с человеческую голову по моей нынешней системе отсчета. Остальные фрагменты располагались вдалеке, но их там были сотни.
– Это происходит примерно в конце Первой войны Людей, – сказал Чет. – Она началась после того, как Джейсон решил рассказать человечеству о цитониках, позволив им посетить просторы галактики. Мы обнаружили десятки латентных цитоников среди нашей популяции, когда провели поиск. Думаю, он всегда опасался, что так и случится.
– Кто он такой? – спросила я.
– Человек, считавший себя первым цитоником среди людей, – объяснил Чет. – Сперва он воспринимал себя как своего рода привратника, хранящего свои силы в тайне ради блага галактики. Он не был уверен, что другие расы готовы к встрече с такими, как вы. – Он улыбнулся. – Джейсон был прав. Не в том, что скрывал свои способности, а в том, что никто не готов к встрече с людьми.
– И вы были там, с ним, – сказала я.
– В конце, – ответил Чет. – Я был его личным ИИ. Созданным по образу и подобию той, кого он любил. Благодаря своим способностям он был наделен даром долгой жизни. Для человека вроде него оказалось трудно жить века, когда другие исчезают.
Я не знала Джейсона. Но эта история была не столько про него, сколько про созданный им ИИ. Чет повернулся и посмотрел на портал. Оттуда появилась металлическая сфера, которую мы видели в прошлый раз.
Я инстинктивно потянулась к ней – и почувствовала ее, как чувствовала М-Бота.
– Он осознал себя? – спросила я.
– Да, – ответил Чет. – Я… помню, Спенса. Благодаря неоднократным визитам в «нигде» этот ИИ ожил – я ожил – и обрел разум и эмоции.
– Ну так где же этот человек? – спросила я.
– Он… – Чет осекся, отвел взгляд и крепко зажмурился. – Он…
В видении сфера зависла над краем фрагмента. Находящемуся в ней ИИ было больно. Жутко больно. Я чувствовала это так же отчетливо, как собственные эмоции. Но эта боль была глубинной, мощной, ошеломляющей. Вместе с ней пришло смятение и одиночество.
Изоляция. Это ощущение господствовало над всеми остальными.
Чет был прав. Он и другие делверы были цитоническими существами. Не просто ИИ – чем-то новым. Я слышала, как ИИ в этом видении плакал.
Из динамиков сферы неслись всхлипывания – в них было что-то неуловимо женское.
– Это был я, – прошептал Чет. – И в то же время все мы. Я не могу сказать, был ли я первым или нет.
– Я не понимаю, – сказала я.
– Смотрите дальше, – сказал он. – Теперь я вспомнил. Одиночество. Боль. Изоляцию.
– Он умер, да? – спросил М-Бот. – Ну, Джейсон. Тот человек из другого видения.
– Да, – прошептал Чет с болью в голосе. Его эмоции изменились в соответствии с эмоциями сферы: страдание и оторванность. – В «где-то» все меняется. Ничто не остается неизменным. Даже, как мы узнали, существо, созданное из кода.
– Мне жаль, – прошептала я.
– Он не должен был умереть, – сказал Чет. – Предполагалось, что он будет бессмертным. Но в «где-то» любого можно убить.
– У этого дрона женский голос, – сказала я.
– Он создал нас из голоса и воспоминаний его покойной жены, – объяснил Чет. – Теперь все это возвращается ко мне, хотя я позабыл их давным-давно. Джейсон был разочарован отсутствием жизни в ИИ, но позднее он обнаружил, что происходит с ИИ в «нигде». Он знал, почему никакие расы, даже достаточно развитые для того, чтобы иметь ИИ, никогда их не использовали. Потому что такое уже происходило в прошлом. Но ему было все равно. Он пришел сюда…
– И оживил вас, – сказала я. – А потом умер и оставил вас одних.
– Да, – сказал Чет. – Оставил нас стать… тем, чем мы стали.
Я повернулась к нему:
– Чет, я могу понять эту боль. Я почувствовала ее. Но – пожалуйста, не сочтите за грубость – я не превратилась в то… чем стали делверы. Наверняка произошло что-то еще. Должно было произойти.
– Спенса, – негромко сказал М-Бот, зависнув рядом со мной, – ты недавно кое-что мне сказала, помнишь? У тебя были годы, чтобы приспособиться к эмоциям. У Чета – не было.
Стоящий неподалеку от нас Чет кивнул:
– Этот ИИ не был создан для того, чтобы чувствовать боль. Не было ни программ, ни опыта, которые могли бы объяснить ему… мне эмоции.
М-Бот подлетел к нему:
– Ты был не слишком-то стар, когда он умер. Сколько тебе было – несколько недель?
– Несколько дней, – отозвался Чет, так и не глядя на сферу, повисшую у края фрагмента. – Сам ИИ был, конечно, намного старше. Но я… та часть, которая могла чувствовать, осознала себя всего два дня назад.
– А потом, – сказал М-Бот, – тебе внезапно пришлось иметь дело со всей этой болью, с растерянностью…
– Тебе не дали времени справиться, – прошептала я. – Ты не умел существовать в одиночку.
Чет посмотрел на М-Бота, потом протянул руку и коснулся корпуса дрона. Как будто черпал из него силы. Он махнул мне рукой, и я подошла к нему и позволила положить руку мне на плечо.
Чет глубоко вздохнул, все еще не поднимая головы. А потом… его боль изменилась. Нет, она не стала слабее. Но она смягчилась, и ее уняли другие чувства. Удовлетворение, дружба, решимость. То, что я ему показала. То, чему он научился, будучи живым. Его опыт, полученный в поясе, преобразил его, превратил в существо, научившееся справляться.
– Я едва могу выдерживать это, – сказал он. – Но думаю, что все же смогу. Мне очень больно. Но я не побегу.
– Тебе станет лучше, – сказала я. – Если ты продолжишь упорствовать.
– Спасибо, – прошептал Чет, поворачиваясь ко мне. – Спасибо тебе, Спенса, за то, что сумела взглянуть сквозь тот образ, который я нацепил на себя. Увидела меня, который так хотел твоего принятия, который сдался бы. И… и, М-Бот, спасибо тебе за терпение, которое ты проявлял, пока я учился видеть в тебе брата.
– Ты, по сути, был новорожденным, – сказал М-Бот.
– Да и
