— Итак, уже шесть… Или меньше. А до Тореха не один день пути, — пустился в рассуждения Аму.
— Не спеши… Нас в любую минту тоже может стать меньше. Среди этих тварей, — Джаф указал взглядом на поедателей падали, — есть и такие, что нападают на живых людей. Магри…
Однако то ли убийце хватило пищи, то ли путники были осторожнее предшественников, но остальные пески они миновали благополучно.
К вечеру появился ледник. И первое, что они увидели, несколько цветных точек, взбирающихся по снежному склону.
— Надо же, — заметил Джаф, — заканчивать переход им придется ночью. Хотя ночью, может, и удобнее… Мы переждем? — спросил он Аму.
— Тебе виднее.
— Тогда не будем. Пойдем следом. Ночью, говорят, нет ветра.
Уклон оказался небольшим, и света Уны вполне хватало, чтобы не сбиться с протоптанной слугами колдуна тропы. Вскоре под ногами захрустел снег. Чтобы не замерзнуть, путники пошли быстрее.
Чем выше, тем более плоским становился склон и тем легче шагалось Аму. И тем более неожиданной оказалась для утуроме темная полоса трещины, разрезающей ледник посередине.
Сай легко перепрыгнул ее и, помахивая хвостом, ждал хозяина и его спутника на другой стороне. Для людей же она была серьезной преградой. Трещина разветвлялась, тянулась на бесконечную длину в оба конца, и обходить ее было бесполезно.
— Ко мне! — приказал Джаф.
Пес послушно вернулся к людям. Затем унрит вытащил из переметной сумы веревку и, сложив ее вдвое, связал концы причудливой петлей. Затем приказал Саю снова перепрыгнуть на противоположную сторону и бросил ему петлю. Дальше последовала довольно необычная команда:
— Копай!
Таг, не выпуская из зубов веревки, принялся крошить лапами твердый снег, пока не вырыл довольно глубокую яму. Он опустил в выкопанную яму морду и через несколько сект высунул ее обратно уже без веревки.
— Там крюки, — пояснил Джаф, — Сай закрепил петлю.
И, со своей стороны, немного поработав мечами как лопатами, люди обнаружили под снегом металлические колышки, остриями уходящие в плотное тело ледника.
— Это они перебирались? — Утуроме показал на приспособления.
— Может быть, — Джаф усмехнулся. — Только этой трещине больше лет, чем нам с тобой, и крючков под снегом осталось на дюжину отрядов.
— Не налететь бы во тьме на них, вдруг они заночевали неподалеку…
— Вряд ли они остановились на леднике. Даже магруты могут замерзнуть. А там дальше крутой спуск, стена.
Но раньше стены перед путниками вырос темно-голубой холм. Его очертания совсем не походили на очертания окружающих скал.
— Что это? — спросил Аму.
— Это? — Джаф не понимал, о чем идет речь.
Аму молча указал рукой вперед.
— Ха… Не спеши… — ответил Джаф. — Это одно из самых страшных порождений Магра.
Аму уловил в его голосе иронию. Когда они подошли ближе, утуроме понял, что это — обыкновенное облако, подсвеченное голубыми лучами Моны.
— Нам повезло. Успеть бы спуститься, пока темно и пока оно нас прикрывает, — вслух подумал Джаф. — Вот и обрыв. — Унрит указал на остановившуюся, еле различимую сквозь туман, фигуру собаки.
Они вновь достали из переметной сумы веревку и, закрепив ее на скальном выступе, бросили вниз.
— Как мы вернемся? — спросил утуроме.
— Не спеши… Для возвращения есть еще одна дорога. Кроме того, наверх легче, чем вниз.
— А как же спустится Сай? — не отставал Аму.
— Просто. Ты первый.
Аму в несколько мгновений съехал по веревке. Ее длины хватило с избытком, большой кусок, свернувшись кольцом, лежал на земле. А затем утуроме с удивлением наблюдал, как собака, придерживаясь лапами и зубами за веревку, выныривает из облачной пелены. Следом за собакой спустился и Джаф.
— Тебе бы с ним в балагане выступать, больше бы заработал.
— Тише… — произнес Джаф уже шепотом. — Сай, как человек, и не такое может.
Для Сафра этот поход поначалу оказался полной неожиданностью. Он догадывался, почему колдун вдруг приблизил его к себе, начал осыпать дарами и почему вдруг у этого мага-одиночки появился некий ученик Эрар Криптон, ставший теперь постоянным и неотлучным спутником бывшего купца. Он догадывался, что причиной всему — утуроме, обладающий некоей опасной тайной. Сначала Сафр предполагал, что, покончив с Аму, Уруман отпустит их обоих, его и Криптона, или хотя бы одного его. Но совсем не ожидал, что придется отправиться на поиски этой тайны. Причем под контролем Криптона, а значит, и самого Урумана: ведь Криптон — глаза мага… «А я — его руки и ноги, — негодование вновь охватило купца, — то есть уже не Сафр… Пока не Сафр… И я буду этими руками, руками ловкими и абсолютно послушными. Послушными, пока рядом — Эрар Криптон». Два светлых глаза ученика колдуна постоянно следили за торговцем: любое действие Сафра, противоречащее желанию Урумана, могло быть пресечено волей и силой.
Сафр знал конечную точку похода — пятый колодец за Торехом, Сафр приказывал, Сафр присматривал за своим старым знакомым — унритом Счастливчиком, но Сафр не знал главного: что находится в пятом колодце. Это знал Эрар.
Но воля ученика колдуна еще сильнее, чем воля Сафра, была связана Уруманом: Эрар Криптон хотел подчиняться, Сафр же подчинялся по необходимости.
Когда Песчаный Убийца схватил и утащил в пески одного из мортеров, купец в глубине души пожалел, что выбор чудовища не пал на Криптона. Но тут же в тысячный раз был наказан нестерпимой болью: Эрар, как и Уруман, порой читал его мысли.
Теперь, за ночь одолев ледник и головокружительную стену, они шли вдоль ручья. Криптон торопил, не переставая твердить, что все время ощущает преследователей. Счастливчик вторил ему: «Здесь везде прячется смерть…» Сафра это раздражало: «Единственный возможный преследователь лежит мертвым в одной из сточных канав Унры, а пейзаж вокруг почти не отличается от того, что я видел в Нетоне. Ну цвета немного другие, ну деревья более изогнутые, ну чудовища… Так чудовища и в Нетоне есть… и не один я…» Купец увидел, как идущий впереди Хнил сорвал и смял в ладони лист хореолы, отличающейся от арианской лишь кроваво-красным цветом кроны.
— Брось! — закричал Счастливчик. — Брось!
Но было поздно: мортер встряхнул рукой, однако лист не отлипал, его края уходили внутрь ладони, центр неожиданно лопнул, оттуда появились новые листья, Хнил в ужасе продолжал трясти одеревеневшей рукой. Сафр выхватил меч и отсек руку своего спутника; та, превратившись уже в нечто невообразимое, поползла по земле в сторону. Кровь хлынула, заливая тело мортера, но, вместе с кровью, из раны появились и начали разрастаться фиолетово-красные побеги.
