— Сука ты, Тима! — только и успел сказать Джог, когда позади него послышалось негромкое замечание Цесы.
— Высокие отношения… — ведьма, на свое счастье, пропустила разговор своих спутников, очнувшись только на последней фразе.
Аратим предусмотрительно молчал и высматривал место для привала — ехать предстояло всю ночь. Спутникам необходимо было отдохнуть хотя бы пару часов или же до тех пор, пока не начнет светать. Это, по планам специального поверенного, зависело лишь от того, найдут ли Цеса и Джог общий язык. Ну, или хотя бы что-то похожее на диалог…
— Тупое животное, посмотрим, как ты запоешь в подвале без еды и воды. — Джог спешился вслед за Аратимом на уютной полянке, на другой стороне озера.
Было уже совсем темно, тишину нарушали только звуки ночного леса: нечастое уханье, вой и тявканье. В спокойной озерной воде колыхался серп нового месяца, и Цесу так и подмывало подразнить его монеткой — так делала её мать, чтобы в доме всегда водились деньги. Но быть собой было не допустимо, это означало бы полный провал и потерю последних крупиц собственного достоинства. А особенно учитывая тот факт, что к одному из своих спутников она уже испытывала стойкую и взаимную неприязнь, а второго уже начинала ненавидеть всей душой, хотя даже лица его толком разглядеть не успела.
— Ты меня сейчас так напугал, так напугал — я вся трясуся! — парировала Цеса, неуклюже слезая с лошади. Оказалось, что за сравнительно короткое время её первого в жизни сомнительного путешествия, успели затечь все жизненно важные части тела ведьмы. Ноги — ладно, ноги приходят в форму быстро, затекшая шея — тоже не большая проблема, но вот ноющий и зудящий зад — это было последней каплей ведьмовского терпения. Плохое настроение, неважное самочувствие, постоянное психологическое напряжение и хронический недосып сделали свое дело. И без того плачевное состояние Цесы в одну секунду превратилось в четкое осознание глубины той помойной ямы, в которой ей «посчастливилось» оказаться. Этот неожиданный толчок спровоцировал не только мощный прилив агрессии, но и многократное усиление уровня самозащиты и самосохранения.
— Хотя нет, подвал — слишком большой. Я куплю клетку для собак и буду тыкать тебя погонялкой для скота. — Джог сделал вид, что не заметил реплики Цесы и продолжил развивать свою фантазийную линию.
— Единственный подвал, который у тебя есть — твоя пустая голова. — Проговорила Цеса, разминая затекшие конечности. Джог стоял напротив неё на расстоянии нескольких шагов, так что она имела отличную возможность рассмотреть этого нахала повнимательнее.
«Не красавец, но и не урод», — подумала Цеса, — «стабильный средний класс».
Присмотревшись к лицу молодого человека, она с удивлением отметила явное сходство с персонажем на карте Джокера в колоде, сразу сообразив, откуда он получил свое незамысловатое прозвище. Шальной взгляд, брови «домиком» и широкая ухмылка вкупе с керамбитом, которым Джог небрежно ковырялся в зубах, произвели на Цесу просто неизгладимое впечатление. С одной стороны ведьме безумно хотелось сказать ему гадость, а с другой она понимала, что противник превосходит её в десятки раз, как морально, так и физически. Но сказать ему гадость все-таки хотелось зверски, поэтому Цеса наплевала на вопящий инстинкт самосохранения и решила продолжить обмен любезностями.
— Глупая живность, молчи лучше. Убереги себя от избиения палкой. Хотя… тебе бы понравилось. — Это была не угроза, скорее нечто более похожее на шутку, сказанную серьезным тоном. Цеса на секунду задумалась о том, действительно ли Джог способен отдубасить её палкой, потом отогнала от себя эту мысль, полностью подтверждая при этом мнение Аратима о вере в добро и справедливость.
— Тебя мама не учила, что женщин бить нельзя, тупица? — Цеса попыталась вложить в эту короткую фразу столько презрения, сколько могла, однако для Джога и этого оказалось недостаточно.
— Если женщина охеревает, она перестает быть женщиной и становится долбанной свининой. Значит, её можно бить. — Аргумент браво был слишком весок, и Цеса уже подумала было сдаться, но тут на помощь ей неожиданно пришел Аратим.
Специальный поверенный, до этого деловито разводивший огонь и искавший еду в дорожных сумках, неожиданно прекратил словесные экзерсисы, позвав спутников на перекус. Цеса нисколько не сомневалась, что Аратим слышал каждое слово, проанализировал короткий диалог и даже успел составить свое мнение по поводу дальнейших взаимоотношений спутников. И, судя по тому, что ночь ведьма провела в жутко неудобной позе под крохотным одеялом на берегу озера, специальный поверенный решил, что эти двое быстро найдут общие интересы.
Как только первые птицы возвестили о том, что солнце уже начинает подниматься из-за горизонта, Цеса услышала сквозь сон ритмичное дыхание и фырканье лошадей. Ведьма приоткрыла глаза: Джог отжимался, Аратим складывал немногочисленные пожитки в чересседельные сумки, лошади переступали с ноги на ногу в ожидании продолжения путешествия. Отвернуться, накинуть на голову одеяло и продолжать спать — это было единственное желание, которое поглотило юную ведьму при созерцании этой умопомрачительной картины. Однако этим утром она не могла позволить себе расслабиться, не имела права сдаваться. Собрав себя по кусочкам, взяв волю в кулак и глубоко вздохнув, Цеса, не говоря ни слова, поднялась с лежака и отправилась к озеру умываться.
— Достойно уважения, ты не считаешь, Джоги? — Аратим кивнул в сторону удаляющейся ведьмы, обращая внимание браво на мелкие детали, способные вызвать его расположение к скромной персоне Цесы.
— Иди на хер, Тима. — Джог закончил отжиматься, стянул с себя рубашку, небрежно бросил её на лежак и отправился вслед за Цесой.
Вода была не холодная, нет, она была ледяная, и, по ощущениям Цесы, совершенно не пригодная для купания. Вот только объяснить это Джогу она не успела, поскольку была весьма удивлена видом голого малознакомого молодого человека, кидающегося в озеро с такой прытью, как будто это термальная ванна. Вспугнутые выходкой браво рыбешки, копошившиеся на мелководье, сразу же разбежались — расплылись в разные стороны, оставив Цесу переживать культурный шок в одиночестве. Ведьма взглянула на круги, расходившиеся по озеру от того места, где только что нырнул под воду Джог, посмотрела на лес, темневший на противоположном берегу, невесело зевнула и потопала обратно. По её расчетам, время было около четырех часов утра, а это слишком рано, чтобы переживать несколько шокирующих событий одновременно.
Аратим кинул на Цесу оценивающий взгляд и первым решил начать разговор.
— Есть будешь?
— Не откажусь. — На самом деле, ведьма обычно не испытывала чувство голода по утрам, её желудок просыпался гораздо позже, чем она вставала с постели, а уж мозг и подавно — мог очнуться даже ближе к ночи. В данной же ситуации у неё сложилось жуткое ощущение того, что мозг не спал вообще, а желудок переварил вчерашний бутерброд с сыром за считанные секунды. Но заявлять о том, что она не наелась, значило подписать себе смертный приговор.
— Садись. Ни в чем себе не отказывай. — На импровизированном столе лежал хлеб, сыр, вареные яйца, зеленый лук и три яблока. Цеса окинула все это великолепие взглядом, с прискорбием для себя отметила, что таких завтраков она съела бы сейчас штук пять, но покорно села «за стол» и сделала себе многоярусный бутерброд с сыром, яйцом и луком. — Как ты себя чувствуешь?
Аратим пристально смотрел на жующую ведьму, Цеса пыталась испепелить его взглядом, но сдалась и ответила:
— Фнофно.
В этот момент Джог беспардонно вторгся в процесс поглощения пищи, выдернув из-под зада ведьмы свою рубашку и хлестнув этой самой одежкой Цесу по спине.
— Ах, вот оно что! Вот почему мне так хорошо сиделось! Верни на место, убогий! — Цеса спешно проглотила бутерброд, не желая оставлять без внимания жест браво и стремясь ответить ему хотя бы словесно.
— Молчи, животное. Мой мозг и так отравлен тобой к чертям собачьим! — Джог с хрустом надгрыз яблоко, повертел его в руках, что-то рассматривая, и с неприличными ругательствами выкинул его в ближайшие кусты. Половинка червяка, оказавшаяся у Джога во рту, также была выплюнута в том же направлении под ехидное хихиканье ведьмы.
Аратим улыбался, наблюдая за занимательным спектаклем, Джог ругался как портовый грузчик, Цеса готова была уже ляпнуть что-то, призванное задеть самолюбие браво.
Однако зародившейся перебранке так и не суждено было состояться, поскольку специальный поверенный предложил всем поторопиться и продолжать путь.
Цеса быстро управилась со своим незамысловатым завтраком. Джог наспех проглотил кусок сыра и зажевал его хлебом. Аратим собрал остатки провизии, и в рекордно короткое, по расчетам ведьмы, время все трое уже были собраны и готовы к путешествию. Дорога еще была пуста, за полчаса неспешной езды на пути им встретились всего пара-тройка одиноких путников с корзинами и один с молодым бычком, за которого на рынке наверняка дадут приличную сумму денег.
