Робин сразу увидел новое надгробие, поставленное в эту ночь королеве Маргарите. Оно находилось прямо в центре кладбища и отличалось богатством и величественностью, как и положено, быть королевской усыпальнице. При виде вертикального камня из перламутра, Робин зажмурил глаза, настолько ярко сиял он, озаряя лучами прозрачный воздух. Камень был округлый, с изящными неровностями и чем-то напоминал контуры фигуры королевы, а разросшиеся красные лилии и выложенная жемчугом надпись, казалось, отражали душу усопшей повелительницы.
– Наконец-то тебя предали земле, королева Маргарита, – сказал Робин, низко кланяясь любимой правительнице. – Ты была могущественной феей, но многое было тебе не дано. Я искреннее любил тебя за доброту и справедливость, и буду любить всегда. Здесь, на твоей могиле, я клянусь сделать все, чтобы защитить самое дорогое, что у тебя было – принца Перля. Сейчас для него наступает пора самоутверждения, как мужчины и как монарха, и я помогу ему в этом, если…
Здесь Робин не договорил, потому что знал, что многие лесные создания слышат его. Кашлянув, Робин продолжил:
– К сожалению, мне известно то, что не знает никто, и я боюсь, что эта тайна помешает принцу. Спасибо тебе за все, королева Маргарита.
Внезапно задул сильный ветер, зашевелились кроны деревьев, зашелестела трава, срывая цветы красных лилий.
– Я сделаю все возможное и невозможное! – поклялся Робин и зашагал прочь.
«Мойра справилась за одну ночь и, видимо, была не одна. Ей помогал кто-то свыше, и принц знает обо всем. Интересно, что он сейчас делает?» – И Робин снова растопырил свои уши.
«Кажется, разговаривает о жизни с каким-то стариком. По-моему, они пьют чай. Что? Я, кажется, слышу женский смех. Значит, все в порядке. А вот Кроуна я найти не могу. Видимо, он научился скрываться. И я не понимаю, какие он преследует цели. Отнять корону у принца? Глупо. Он его любит. А все остальное весьма таинственно. Не буду я подниматься к башням по этим бесконечным лестницам!» – решил Робин и, взмахнув своими ручками, тут же очутился у тронной залы, вернее в том, месте, где 19 лет пролежало полумертвое тело королевы.
– Ничего себе! – удивился Робин, увидев огромную открытую всем ветрам площадку, покрытую ровным слоем черного пепла. Выходящая на улицу стена, была полностью снесена, живописно открывая бирюзовые дали беспокойной Адриатики.
– Ничего не поделаешь, – услышал он за собой скрипучий голос Витторио.
«Опять этот шпион», – подумал Робин и обернулся.
– Какие-то негодяи за одну ночь похитили тело ее величества, королевы Маргариты, и замели следы, – с грустью сказал Витторио, доставая из черного бархатного камзола платок и вытирая свой скошенный нос. Ходят слухи, что ее даже похоронили. А принц-то наш сбежал! – театрально заламывая руки, сказал Витторио.
– А хозяин-то твой Кроун тоже сбежал! – еще больше кривляясь, вторил Робин.
– Господин Кроун уехали в Венецию. У нас возникли большие финансовые проблемы в связи с недопустимой расточительностью жителей этого замка, включая существ, которых породила стихия. Сегодня же я прикажу привести в порядок это помещение и построить парапет.
– Вот-вот, займись лучше делом, – буркнул Робин.
– То, что касается вас, милый эльф… Эй, Робин! – удивленно озираясь по сторонам, позвал эльфа Витторио.
Но добрый Робин уже стучался в покои принцессы Фаустины, держа в руках флакон с целебной жидкостью.
– Войдите, – раздался голос Джулии.
Робин осторожно вошел в приемный покой и увидел Джулию, одетую в черное платье с белым фартуком.
– У меня не очень хорошие новости, Робин, – печально сказала Джулия. – Рана заживает, но принцессе не становится легче. Периодически ее мучает жар, она бредит, зовет Кроуна, вспоминает свою молодость и вечно просит каких-то жемчужин.
– Господина Кроуна сейчас нет, принц тоже в отъезде, но я принес кое-какое снадобье, которое поможет ей хотя бы восстановить речь.
– Проходи, Робин, – пригласила эльфа Джулия. Ей сейчас лучше.
Войдя в спальню, Робин увидел Фаустину, которая полусидела на пышных белых подушках. Странно, но болезнь нисколько не испортила ее внешности. Даже наоборот: она как-то посветлела, помолодела и, как показалось Робину, успокоилась, что было тревожным знаком.
– Фаустина! – радостно закричал Робин, подбегая к постели.
– Я так рада тебя видеть, – прошептала принцесса и погладила эльфа по торчащим в разные стороны, клочковатым прядям волос.
– Фаустина, прими это лекарство, и ты заговоришь.
– Позвольте, я сама дам ей лекарство, – сказала Джулия и, аккуратно накапав в чайную ложечку несколько капель, ловко дала их проглотить больной.
Фаустина схватилась за горло, потом откашлялась и вдруг заговорила чистым голосом.
– А твоя Эльфина творит чудеса, – улыбнулась принцесса и посмотрела на Робина своими светло-карими глазами. Вдруг она внезапно погрустнела и сказала сквозь набежавшие слезы. – Мне уже сорок, но я не хочу умирать, Робин! Не хочу!
– Ты не умрешь, Фаустина! Ты выздоровеешь, уедешь с этого острова и будешь самой настоящей принцессой!
– Ты отлично знаешь, Робин, что спасти меня может только чудо! И я не могу жить без Кроуна! Понимаешь, НЕ МОГУ! ЭТО НАВСЕГДА!
– Но это ошибка. Фаустина. Принц еще долго будет расхлебывать его делишки.
– Найди Кроуна! Найди Кроуна! Найди Кроуна! – забилась в слезах Фаустина.
– Робин, у нее поднимается температура, и тебе лучше уйти, – предупредила Джулия.
– Я позову к ней принца.
– А вот это было бы прекрасно, – и Джулия проводила Робина до дверей покоев.
Вы когда-нибудь видели, как плачут эльфы? Нет? Я тоже не видела, потому что они не плачут. Они могут обронить только одну скупую круглую слезу. Но когда я увидела выражение добрых круглых глаз Робина и его обвисшие зеленые уши, я плакала долго и безутешно.
Давайте, оставим на время наш таинственный Жемчужный дворец и посмотрим, что делают гостьи, которые приехали на кружевной остров Бурано.
Сеньор Гуарди, управляющий островом Бурано, чинно сопровождал своих спутниц вдоль довольно грязной дороги, идущей параллельно главному каналу. Дама в коричневом платье шла, полностью погруженная в свои мысли и, казалось, не замечала ничего вокруг. Словно солдат, она чеканила шаг, стараясь не поскользнуться на размытой дождем дороге. Ее молодая синеглазая спутница, наоборот, шла и с интересом рассматривала этот необычный остров, где дома были покрашены в разные цвета, а пересекающие канал узкие дуги мостиков уводили в крошечные извилистые переулки. Игрушечные домики были увиты плющом, а на подоконниках в цветочных ящиках улыбались веселые цветочки. Девушка не особо разбирала дороги, и скоро ее матерчатые туфельки промокли, а подол платья покрылся грязью.
– Я просила вас быть аккуратней, принцесса Кристина, и беречь вашу одежду, которой у вас не так-то много. Вы постоянно забываете о напутствиях вашей матушки, которая потеряла всякую надежду устроить вашу личную жизнь.
– Простите меня, фрау Фредерика. – Впредь я буду аккуратнее, – ответила девушка и опустила черные пышные ресницы.
– И не забывайте, что это – венецианская лагуна, которая располагается на воде, – не совсем грамотно объяснила фрау Фредерика.
– А разве на воде разве можно жить? – весело спросила девушка и беленькой ручкой пощупала парапет мостика.
– Жить можно везде, сеньоры! – расхохотался добрый толстяк сеньор Гуарди и через лорнет посмотрел на Кристину. – Как чудесны северные красавицы! – заметил он.
– Сеньор Гуарди, принцессе Кристине лучше не дарить комплиментов, иначе она начнет делать глупости прямо сейчас, – строго предупредила фрау Фредерика.
– Ну, простите вы меня, глупого венецианца. Мы просто с детства привыкли ценить красоту. Я хочу попросить у вас прощения, сеньоры, за столь скромную встречу, – сказал Гуарди, виновато улыбаясь беззубым ртом. – У нас всего одна галера и несколько гондол. Хорошего судна, на котором подобает путешествовать таким высокопоставленным дамам, у нас нет. Мы делаем лучшее в мире кружево, но доходы не делают нас очень богатыми. Но кое-что, конечно, у нас имеется.
– Не беспокойтесь о нас, сеньор Гуарди. Главное – это достигнуть поставленной цели.
– А мне здесь очень нравится, – улыбнулась Кристина. У нас в Бельгии скука страшная.
– Помолчите, принцесса, – резко оборвала ее фрау Фредерика, поворачиваясь к Кристине.
– А Кристина права. Никто из нас не променяет наш дорогой Бурано за все блага мира. Мы – особенные. Поэтому вы к нам и приехали, – хитро подмигнул Гуарди Кристине. – Кстати мы уже подходим к поместью сеньоры Феодоры. Вы будете жить у нее. На втором этаже для вас уже приготовлены две прекрасные комнаты. О багаже не беспокойтесь. Стефано уже занес его. А вот и дом сеньоры Феодоры.
