Ознакомительная версия.
…Он увидел зверя в тот самый момент, когда прогремел выстрел. Собственно, и не зверя он увидел, а черную тень с желтыми немигающими глазами. Отчего-то показалось, что зверь огромный, куда больше обычного волка. А может, просто у страха глаза велики. Дмитрий ведь испугался тогда не на шутку, застыл как вкопанный. И если бы зверю вздумалось напасть, стал бы легкой добычей. Но зверь отвлекся. И когда Дмитрий понял, на кого именно, к страху прибавилось отчаяние.
Он велел ей сидеть дома и запереть дверь. Не послушалась, пошла следом, с бесполезным ружьем. Что-то подсказывало Дмитрию, что, даже попади Софья в зверя, с тем ничего не случилось бы. Это была странная, совершенно иррациональная уверенность, не имеющая ничего общего с тем, что творилось прямо у него на глазах. И он закричал, заорал что есть мочи, отвлекая внимание на себя, давая этой отчаянной дуре хоть крошечную возможность спасти свою жизнь.
Наверное, оба они родились в сорочке. Потому что иначе как чудом назвать то, что случилось потом, было нельзя. Проснувшиеся, прибежавшие на крики люди спугнули зверя, отвели беду. А Софья держалась молодцом. Не падала в обморок, не билась в истерике и даже не плакала. Она просто отказывалась заходить в дом Никитичны из-за выпачканных кровью ног. Ноги Дмитрий вымыл, насухо вытер льняным полотенцем, отнес Софью в дом, а сам вернулся на улицу. Вот только на улице он был лишний, люди метались, кричали, суетились. Брехали собаки, голосили женщины. Тело несчастного пьянчужки уже накрыли какой-то холстиной, которая тут же покрылась бурыми пятнами. Дмитрий поднял с земли ружье, осмотрел пристально, погладил резной приклад. Ружье было стоящее, дорогое. Отцу бы понравилось.
…Софья стояла у печи, прижавшись ладонями к ее беленому боку. Слава богу, взгляд ее был осмысленный, значит, психика ее если и пострадала от произошедшего, то не слишком сильно.
– Он убежал? – спросила она Дмитрия. – Волк убежал?
– Да. А вам, Софья… – От волнения он снова забыл ее отчество.
– Петровна.
– А вам, Софья Петровна, следовало остаться дома и не подвергать свою жизнь опасности.
– Вы свою подвергли.
– Я мужчина.
– Ну конечно. – Она посмотрела на него с насмешкой, и сразу же стало ясно, что он имеет дело с девицей излишне самостоятельной и, как это нынче модно говорить, эмансипированной. – Я вам жизнь спасла, между прочим.
Могла бы не напоминать, Дмитрий и сам это прекрасно понимал. И факт, что жизнь ему спасла какая-то девица, несколько раздражал.
– Не благодарите. – Она оттолкнулась от печи, замерла, словно проверяя, сможет ли удержать равновесие, и обернулась к Никитичне: – Спасибо за чай. Я, пожалуй, пойду.
– Я провожу. – Дмитрий шагнул ей навстречу.
– Обувку вот надень. – Старушка протянула Софье растоптанные боты. – Набегалась уже босиком-то.
Софья благодарно кивнула, сунула ноги в боты и, не обращая внимания на Дмитрия, вышла из дома. Он вышел следом. На душе было прескверно. Он и дня не прожил в Чернокаменске, а уже дважды столкнулся со смертью в самом страшном, самом мерзком ее проявлении. Мало того, он сам чуть не стал очередной жертвой…
– Спасибо, Софья, – сказал он тихо.
– Петровна, – бросила она, не оборачиваясь.
– Я знаю, что Петровна. Просто спасибо. Вы ведь и в самом деле спасли мне жизнь.
Все-таки она обернулась, посмотрела внимательно, а потом вдруг сказала:
– Значит, вы мой должник. Помогите мне получить работу у Злотникова, и мы с вами в расчете.
– Помогу. Вы только не рискуйте так больше.
Она молча забрала ружье, которое Дмитрий нес на плече, махнула рукой и скрылась за калиткой. А он, прежде чем уйти, еще какое-то время постоял возле ее дома. Просто так, на всякий случай.
Слово свое Дмитрий сдержал. На следующий же день поговорил с Сергеем Злотниковым о Софье.
– Вдова племянника Евдокии, говорите? – К разговору Злотников проявил едва ли не больший интерес, чем к рассказу о ночном нападении волка. Про волка к моменту прибытия Дмитрия на Стражевой Камень тамошние обитатели уже знали. Слухи в Чернокаменске распространялись со скоростью лесного пожара. – А вы ее откуда знаете?
– Оказалось, что мы с ней соседи. Вчера познакомились.
– Вчера познакомились и уже сегодня составляете ей протекцию? – в их разговор вмешалась Мари. Вид у нее был мрачный. – Не слишком ли большое участие вы принимаете в жизни случайной знакомой?
– Так уж вышло, что минувшей ночью она спасла мне жизнь. – Признаваться в собственной оплошности было неловко, но он дал слово и слово это собирался сдержать. – Выстрелила в волка, который готовился напасть на меня.
– Вы видели волка? – Алхимик возник словно бы из ниоткуда, вперил в Дмитрия холодный рыбий взгляд. – Какой он?
– Не знаю. – Дмитрий пожал плечами. – Было темно. Но мне показалось, что очень большой.
– По всей вероятности, вы просто очень испугались. – Мари снисходительно усмехнулась. – А точно ли это был волк? Может, всего лишь бродячая собака?
– Бродячая собака порвала человека на куски? – подал голос вроде бы дремавший все это время капитан. – Дорогая Мария Саввична, факт этот кажется мне весьма сомнительным.
– Ну конечно, – фыркнула Мари, не оборачиваясь в сторону капитана. – Кому как не вам, старому морскому волку, знать о волках сухопутных! – В голосе ее звучало презрение, словно бы она знала о капитане какую-то постыдную тайну.
Наверное, так и было, потому что Тарас Павлович не нашелся что ответить, прикусил трубку, отвернулся к окну.
– Мне нравится этот город. – Алхимик сверкнул очами и потер узкие ладони. – Сдается мне, это лето выдастся весьма занимательным.
– Полностью с вами согласен, уважаемый. – Фон Рихтер расправил и без того широкие плечи. – Лето будет занимательным. Похоже, нам предстоит уникальная возможность поохотиться на опасного хищника. Вот, помнится, в Африке мне довелось пристрелить льва-людоеда. Это было приключение, скажу я вам! Я едва не погиб, – смотрел в этот момент он на Эмму Витольдовну, по всему выходило, ждал ее одобрения.
– Какой ужас, – сказала та с брезгливой гримаской, и по голосу ее было не понять, кого ей на самом деле жаль: льва-людоеда или фон Рихтера. – Все эти рассказы несколько… невероятны.
– Вы мне не верите, пани Вершинская? – В голосе профессора послышалась обида. – Надеюсь, когда я брошу к вашим ногам шкуру убитого волка, вы не будете столь же непреклонны.
– Вы и в самом деле собираетесь отправиться на охоту? – Мари сделала знак слуге, и тот поднес ей бокал с шампанским, а Дмитрию подумалось, что время для шампанского совершенно неподходящее. Наверное, то же самое подумал и Сергей Злотников, потому что едва заметно поморщился.
– Так вы советуете рассмотреть кандидатуру этой учительницы? – Он перевел взгляд на Дмитрия.
– Софья Петровна показалась мне весьма достойной и решительной особой. Помнится, вы сами говорили, что вашему сыну недостает воспитания.
– Мужского воспитания, Дмитрий Евгеньевич, но вы правы, кто-то должен заниматься не только воспитанием мальчишки, но и его образованием. Передайте своей соседке, что я жду ее завтра в девять. Даже любопытно посмотреть на столь выдающуюся особу.
При этих словах Мари поперхнулась шампанским и закашлялась, а Эмма Витольдовна посмотрела на нее с едва заметным осуждением. Дмитрию вдруг показалось, что в этом доме Софье придется нелегко, что страсти тут кипят нешуточные, хоть и неочевидные. Но она попросила, а он пообещал. На худой конец она всегда может отказаться. Хотя, положа руку на сердце, Дмитрию не хотелось, чтобы Софья отказалась, ему было жаль мальчика. Отчего-то казалось, что Софья сумеет найти с ним общий язык.
– Кстати, Эмма Витольдовна, как там Илья? – спросил Злотников, и из вопроса его стало ясно, что сына он не видел со вчерашнего ужина.
– Капризничает. – Пани Вершинская пожала тощими плечами. – Не желал утром выбираться из-под одеяла, Раисе пришлось вытаскивать его силой.
– Опять. – Злотников нахмурился. – Ну что ж, я знаю массу способов, как справиться с детскими капризами.
– Неужели выпорешь? – спросила Мари и улыбнулась. В этот момент выглядела она жалко, но Дмитрию было по-настоящему жаль не ее, а мальчика.
– Если потребуется, выпорю. Можешь не сомневаться, любовь моя. – Злотников тоже улыбнулся и поцеловал Мари в висок. – Но порка может подождать, у нас есть дела поважнее. Сегодня мы отправимся на прииск, чтобы господа геологи на месте определились, с чем им предстоит иметь дело. Благо, река и интересующий нас участок недалеко. Постоянно ночевать в лесу не придется, но, принимая во внимание недавние прискорбные события, я нанял проводника, который присмотрит за лагерем, да и за участниками экспедиции, если уж на то пошло.
– Я не нуждаюсь ни в чьем присмотре, – заявил фон Рихтер и оскорбленно вздернул подбородок. – Пусть этот ваш проводник присматривает за безусыми юнцами, – он бросил насмешливый взгляд на Дмитрия, – а я в состоянии постоять за себя. К тому же я обещал милой пани Вершинской волчью шкуру.
Ознакомительная версия.
