Он пренебрег всеми традициями и обычаями, кроме одного.
— Сними мне сапоги, — он развалился на лавке.
— Нет, — твердо отвечает Лана.
От такого Брячислав приоткрывает рот, словно деревенская девка от иноземного наряда. Он вскакивает, но, вспомнив, какая Лана высокая, садится. Он немногим был выше ее, а волевые глаза и вовсе изменили эту разницу в обратную сторону. Так что он садится, расправив плечи и скрестив руки на груди.
— Что это значит?! Ты теперь моя жена и обязана подчиняться мне.
— Я ваша жена, и вы должны меня беречь, — мягко поправляет Лана.
И эта девка смеет ему указывать, ему почти князю? Он старший отпрыск и всегда получает желаемое сразу и без лишних слов. Он по жизни хозяин.
— Ты это советуешь мне?
— Лишь немного.
Лана все еще не почувствовала страха, она и не думала остерегаться это скрытого огня. Он для нее лишь избалованный сынок. Но этот сынок вдруг вскакивает и хватает ее за волосы. Он тащит ее на ложе. Девушка крепко хватает его за запястье, но хватка ни становится слабей. Скорее Лана становится слабее.
Все опять повторилось, только в этот раз, потому что она сама для себя нашла истязателя. Но в этот раз Самбор ее не спасет.
Девушка по опыту знает, что лучше не сопротивляться. Так быстрее все закончится. Да и этим будет не так интересно, может, даже скучно. Она видит сморщенное лицо парня, как он избавляется от мешающей одежды. Ей все это кажется неживым, ненастоящим. Как он спешит, как торопится, словно тоже хочет быстрее все завершить. Но только это ему еще удовольствие доставит.
Брячислав о комфорте Ланы не задумывался: двигался слишком поспешно, не аккуратно, сжимал до боли запястья, а то и вовсе хлестал по лицу. А когда он закончил, быстро собрал свою одежду и невесть куда ушел.
А Лана лежала в порванной одежде, не имея сил даже пошевелиться для того, чтобы сесть. Она расставляет ноги пошире так, чтобы меньше ощущалась боль. Можно было бы предположить, что больше всего у нее болело сердце. Но нет. Она не ощущала себя сломленной или подавленной, нет, просто стало еще более пустой. Что-то еще от детства она потеряла, оно исчезло навсегда. Лана садится, медленно стягивает остатки одежды, которые пропахли им. Ей становится немного легче, она накидывает покрывало на плечи, но полностью не закрывается. Она вдруг слышит чьи-то медленные шаги. Неужели вернулся? Нет, шаги слишком мягкие и плавные, наверное, женские.
Действительно, перед появляется женщина средних лет, немного сгорбившаяся, а руки держащая так, словно мышь, которая ждет, когда ей дадут еды. Еще и нос, сморщенный довольно мило, усиливал это необычное сходство. К тому же волосы у нее были полностью седые и даже глаза серые, потухшие.
— Они ее запугали, — подумала Лана. — Здесь все служанки такие.
— Госпожа, могу я вам помочь?
— Принеси воды.
— А кроме этого? — она подходит ближе. — Может, нужно что-то еще? — голос становится тише, она подходит еще, немного наклоняется и шепчет: — Сегодня мой последний день работы здесь. Я вышла замуж и уезжаю с мужем. Я могу передать весть от вас князю Самбору.
— И получить награду?
Женщина испуганно качает головой в знак отрицания.
— Я просто хочу вам помочь, — почти взмолилась она.
Лана задумалась: всю жизнь она жила под чьим-то руководством, но теперь у нее есть возможность изменить это. Пусть и такая скользкая, противная и вырывающаяся, словно рыба.
— Нет, не надо. Спасибо вам. Желаю вам счастья с мужем.
— Он будет вас все время бить так. Он со всеми так обращается, и его отец такой же, — волнуется женщина, и голос ее срывается.
— Бронислав издевался над вами? — в ответ женщина опускает глаза.
— Вы уверены, что вам не нужна помощь?
— Да, — Лана улыбается, полная решимости, которой нельзя сопротивляться.
— Я принесу вам воды.
Лана скидывает покрывало, теперь она будет каждый раз смывать с себя его прикосновения и менять на новое платье старое. В конечном счете Брячислав предоставил Лану самой себе, но приходил каждый вечер. Он не всегда ее бил, а еще реже сильно по меркам Ланы. Но, когда такое случалось, он всегда ломал все на своем пути, рвал одежду и придавливал своим весом. По сравнению с другими девушками Брячислава, ей даже повезло. Неизвестно, что мешало Брячиславу измываться над ней также, как над другими его девушками. То ли ее красота, то ли ее грозный дядя. Зато у нее у нее всегда было много свободного времени в отличие от дома.
И Лана начала активно заниматься верховой ездой, чем удивила окружающих. Ни одна из наложниц или жен такого никогда не делала. Все отнеслись к этому совершенно по-разному. Конюхи, например, приятно удивились, а, узнав, что она еще и из лука стреляет, подарили ей собственноручно сделанный лук. Наложницы и жены по-женски охали, мол, ребенка лучше б родила. Но на самом деле они завидовали ей, а Лана их считала полными дурами.
Благодаря своим верховым поездкам Лана познакомилась со вторым сыном Бронислава и девятилетними близнецами.
Наложниц у Бронислава, а теперь и у его первенца было очень много (по мнению Ланы, конечно), поэтому и детей тоже вдоволь. Даже Брячислав успел обзавестись бастардами, которые все же не считались его преемника, поскольку рождены были вне брака. И, как оказалось, не все дети Бронислава были не контролируемые.
Ему было шестнадцать. Он был довольно робок, а с людьми и вовсе не любил водиться, исключением стали лишь его братья-близнецы, которые настолько общительны, что и его стену проломили. Так что теперь они чаще играли с ним или около его, чем с кем-либо еще. Впрочем, важным оказалась их любовь к “лошадкам”.
В один из скучных дней, когда прошло около месяца ее пребывания в новом доме, Лана забралась дальше обычного в лес. Но как же удивительно, что там оказались трое братьев.
Все трое сильно загорели, но вот глаза у близнецов были серо-голубые, а волосы платиново-русые, когда же у старшего глаза ярко-зеленые, а волосы цвета солнца прямо (наверняка в мать пошел).
Юноша широко распахнул глаза при виде девушки на лошади в лесу, и его мягкие губы изогнулись в легкой усмешке. Он был и красивее старшего брата, черты мягкие, немного женские, совершенно симметричные, передавая характер своего хозяина.
Лана ответила на улыбку.
— Думаю, нам надо познакомиться. Тем более что я наслышана о вас, княжич Святозар.
Он явно смутился и совсем позабыл ее имя, отчего еще и покраснел. Его смущала не ее красота и даже не то, что она девушка (все одно, человек), нет. Он почувствовал, что они с ней в чем-то родственны.
— Меня Ланой зовут.
— Я знаю, — нотка обиды на себя проскользнула в голосе.
— Что вы делаете? — спрашивает Лана у близнецов, спешившись.
По именам их редко называли: их мать родная не всегда могла различить. Они были похожи не только внешне, но и характерами, что весьма редкое сочетание. Оба всегда веселые, общительные, открытые для всего мира. Они не боялись ничего: забирались на самые высокие ветки, дразнили взрослых, не пугаясь наказаний, передрались со всеми мальчишками в округе.
— Ставим силки на зайцев.
— И часто?
— Да, они легко попадаются.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает не злобно, но расстроенно нарушением их идиллии Святозар.
— Наслаждаюсь природой, как и вы.
— В такой глуши совсем одна?!
— Иногда хочется побыть в глуши, отдохнуть от людей.
— Поэтому вы сейчас с нами? — улыбается княжич.
— Но вы ведь и сами сбежали от людей.
— Лучше поехали назад.
Они говорили всего несколько минут, но были словно знакомы всю жизнь. Они были слишком похожи характерами, чтобы тратить время на поверхностное знакомство. Так что с этого дня они виделись каждый день, не заботясь о слухах. Впрочем, Брячислав в брате соперника не видел, считая его слабаком. А Лане и Святозару так было и лучше! Их никто не трогал, какое-то время спустя, подгадав хороший момент, Святозар спросил:
