— Хорошо. Пусть все понемногу к тебе заходят. Я передам твою просьбу твоему деду Рогволоду.
— Спасибо, — юноша призадумывается. — А еще я хочу, чтобы моя невеста тоже со мной простилась, если это возможно.
— Хорошо, — просто ответил вновь удивленный отец.
Лана приехала, как он просил, как только смогла. И как только гонец передал весть, она принялась собираться. Она справилась даже быстрее, чем гонец успел отдохнуть. Так что бедняге выдали свежего коня, на ходу накормили и отправили в путь. Добрались они, к счастью, быстро и как раз вовремя. Княжич держался из последних сил.
Лана прямо из седла, немного растрепанная, отправилась под присмотром старших к ложу больного. Она садится рядом, вкладывает свою загорелую ладонь в его худую и белую. Юноша судорожно сжимает руку и раскрывает свои ясные голубые глаза.
— Какая же ты красивая, — слабо прошептали его уста.
Глаза закрываются, хватка слабеет, а грудь перестает колыхаться совсем. Все смотрят на тело.
— Он не дышит, — наконец выговаривает княжна.
— И правда, — замечает Часлав, словно не заметил, как приготовился обед, а не умер его сын. — Пойдем, деточка.
Он выводит Лану из комнаты, держась за ее плечо.
— Идем, идем, — совсем по-своячески обращается с ней. — Чтоб и ты не заболела. Его мать, моя вторая жена, умерла от того же. Я надеялся, что никто больше не заболеет, но заболел мой сын, — он немного помолчал трагично. — Но мы найдем тебе нового мужа. У нас много хороших сыновей.
Часлав все-таки был не из тех, кто долго горюет. А по его силе и энергии понятно, что он и третью жену в могилу сведет. Лана определенно была расстроена и поражена смертью юноши сильнее его отца.
Но что будет с ней? Выходить замуж за человека, который будет старше ее в два раза, она не хотела. Но она не знала, что решит Самбор. Забавно, но именно свое пожелание она первым сказала Самбору. Князь глядит на это наивное лицо, зная, что его обладательница уже увязла в любви к мужчине, который не выгодная для них партия. Но Лана и сама это понимала, так даже больнее для нее же самой. Она не признается Самбору, думая, что он и вовсе не замечает ничего.
— Мы найдем тебе не только молодого, но и красивого, да еще и старшего сына. Не нужны нам больше эти потомки Рогволода, — они разговаривали на ходу, неспешно вышагивая по двору. — Совсем не выгодно это теперь: у него слишком много сыновей, а воевать мы уже не собираемся. Да и наше войско теперь сильнее — побояться нападать первыми. Ты девушка умная. Сможешь при правильном обращении с мужем править княжеством, — Самбор все больше ускорял шаг, а потом воскликнул. — Решено! У князя Бронислава есть подходящий сын, Брячислав.
Лана с тоской и болью в сердце слушала монолог Самбора. У нее чуть слезы не полились от отчаяния, но она должна молчать. Она осознаёт, что никогда не будет с любимым: он беден, безроден, безземелен и старше на почти 12 лет (но разве это помеха для любви). Но самое главное, он равнодушен к ней.
На лице девушки можно было рассмотреть как черты матери, так и отца. От отца она унаследовала светлые волосы и зелено-голубые глаза. Лана была красива, как мать. Но красота ее была такой дикой, порочной, что становилось не по себе всем тем, кто видел ее впервые. К тому же, девушка была высокой, стройной, поэтому выглядела старше своих лет.
— Но я не хочу засылать сватов. Пусть они перед нами унизятся все, — внезапно заговорил Самбор после долгого молчания и, несмотря на смысл сказанного, совсем без гордыни. — Но как сделать так, чтобы они тебя увидели?
— Их нужно пригласить в честь шестилетия моего брата.
— Пир?
— Да, устроить пир. Князья обычно любят пиры, если их не зовут Самбор.
— Странные князья. Но идея хорошая, — задумывается. — Там могут быть и другие женихи…Пусть побьются за тебя…
Лана отворачивается, она надеется, что Самбор не заметит этого движения. Как же больно! Как же ужасно жить совсем рядом, но не иметь возможности любить друг друга.
— Ты гораздо красивее, чем думаешь, Лана. Остальное оставь на меня, тебе лишь нужно быть прекрасной, как и всегда, впрочем, — улыбнулся князь.
Самбор действительно сделал так, чтобы все узнали о пире. Он разослал гонцов в разные княжества. Гостей обещало быть много. Деян на это возмутился: его поражало, сколько же уйдет средств на такую бесполезную вещь. Самбор отмахнулся лишь на это да еще и сказал “лучше займись делом”. Деяна он считал своим другом, они уже многое повидали, но и княжну ему было не менее жаль. Он заваливал Деяна поручениями, зачастую эта работа должна была исполняться другими, но Деян молчал.
— Неужели ты, правда, думаешь, что на пиру, организованного для твоего сына, найдется хороший жених? — язвительно заметил Деян одним вечером, когда он и Самбор сидели во дворе вдвоем.
— Я не думаю, я знаю. Она чересчур красива. И ты это знаешь даже лучше меня, — грустно как-то заметил Самбор.
Деян покраснел, он уже пожалел, что сам начал это разговор. Было глупо полагать, что Самбор ничего не заметила, а работу подкидывал просто так.
— Я все прекрасно понимаю.
— Конечно. Но чем скорее выдадим ее замуж, тем лучше для вас обоих.
— Она не товар! — оскорбился Деян.
— Согласен. Поэтому пускай выбирает сама и получше.
Оба замолчали, а разговор, начавшийся с язвительности, закончился для друзей печалью на сердце. В любом случаи подготовка к пиру началась, а гости постепенно съезжались. А главное, что Бронислав с сыном уже были в пути.
Брячислав любил и охоту, и веселье пира, а больше всего любил красивых девушек. Видно, его самое обычное лицо всегда искало красоту в других лицах. Он искал эту красоту в охоте, в роскошных хоромах, в женщинах. И нашел в прекрасной княжне…
Лана увидела Брячислава сразу издали, и он ей сразу не понравился. Она мгновенно узнала этот тип людей, к тому же, он слишком напоминал ей отца. Такие люди больше всего любили отдаваться праздности. Но она смутно чувствовала, что этот человек еще сыграет важную роль в ее жизни.
Но все же он красивее для нее в разы, про себя она уже давно перестала называть его по имени…
В день пира девушка проснулась от странной тревоги и чрезвычайного чувства стыда. Как же хотелось это все прекратить, но назад дороги нет! Ей стыдно, что она сама предложила эту затею. Зачем? Как же больно!
Она встает на рассвете, весь день посвящая тому, чтобы быть “прекрасной”. Как забавно, что пир в честь брата создан для нее. Ее никто не тревожит целый день, лишь в полдень она спускается, когда все полностью собрались.
Хорошая погода позволила накрыть столы снаружи. И Лана идет через всю толпу гостей, которая расступается перед ней. Девушка неспешно идет к главному столу, садясь подле Самбор, ведь князь так и не женился. А Самбор ее только сейчас и смог заметить.
Девушка готовилась медленно, невероятно медленно, растягивая время. И теперь она кажется идеальной. Ее длинные, густые, светлые волосы распущены, они лежат немного небрежно, что, конечно, сделано специально. Надела она белоснежную рубашку до колен, украшенную вышивкой, и длинную светло-коричневую юбку. Из украшений она выбрала бусы и металлический обруч из бронзовых колец.
Самбор одет просто, но аккуратно, выделялся только накинутый зеленый плащ.
— Наверняка, что не затмить меня, — усмехается Лана. — Хотя князь все еще желанный жених.
Она посмотрела на его руки, и воспоминания прямо захлестнули ее. Этими руками он задушил ее мать! По спине пробежал холодок, но она говорит себе: “Мать погубила похоть, она никого не любила”. Но это ее не успокаивается: она вспоминает судьбу Путимира. “Его погубила жадность. Но Ярополк? Ярослав? Что их погубило? Слабость, неспособность бороться, уныние?”
— Лана, ты совсем грустная.
И этими руками он всегда гладил ее по макушке, так что она улыбается в ответ и идет танцевать. Девушка отгоняет мысли о прошлом, и вскоре ее мысли это лишь рассуждения о партнерах. Но они не он, ей скучно от них.
