Руслан Мельников - Земля за Туманом

— Твой брат был в числе тех, кто поднял руку на послов, идущих с миром. Я знаю, о чем говорю, ибо сам был там. По приказу твоего брата на меня надели это. — Далаан тряхнул левым запястьем, на котором болталось кольцо от русинских кандалов.

— Он должен жить, — упрямо процедила русинка. — Иначе я отказываюсь говорить с тобой и помогать тебе.

Далаан усмехнулся.

— Знаешь, Магритэ, ведь есть много способов заставить упрямого человека говорить, — холодно сказал он.

От взгляда, которым Далаан одарил пленницу, та быстро подрастеряла весь свой пыл. Русинка испуганно попятилась. Да, славная будет жена: отчаянная, но покорная.

Далаан выдержал паузу: строптивую девчонку следовало припугнуть как следует. А уж потом…

— Твой брат будет жить, Магритэ, — объявил он.

Русинка сразу ожила и взбодрилась:

— Пусть его развяжут, пусть вытащат изо рта тряпку и пусть отпустят…

Далаан недовольно поморщился:

— Ты, как и большинство женщин, договорившись вначале о малом, после начинаешь требовать многого. Речь шла об одном условии с твоей стороны, и я его выполню, насколько хватит моей власти. Если стоящие надо мной люди, духи и боги не пожелают иного, твой брат будет жить. Но он останется пленником. И жизнь ему сохранят лишь до тех пор, пока от тебя будет польза. А теперь скажи мне честно, Магритэ, будет ли от тебя польза?

— Если с ним и со мной будут обращаться достойно, — осторожно ответила пленница.

Надо же, она еще смеет торговаться, как хитрый купец на хорезмийском базаре!

— А что я получу взамен, если пообещаю тебе это? — хмыкнул Далаан.

— Я укажу, где находится золото, которые везли ваши послы.

А вот это было неожиданно. Далаан прищурился:

— Что ты знаешь еще, Магритэ? Где искать самих послов знаешь?

— Знаю, — кивнула русинка.

— Они живы?

— Это мне неизвестно. Но если они мертвы, к их смерти ни я, ни мой брат отношения не имеем.

— Хорошо, — после недолгого раздумья произнес Далаан, — если все обстоит так, как ты говоришь, и если ты и твой брат не попытаетесь сбежать, с вами будут обращаться как со знатными пленниками.

Все-таки этой русинке нельзя давать много власти, — решил на будущее Далаан. Не нужно ставить ее старшей женой в своем гэре.

— По возможности — будут, — добавил он.

После стычки на мосту монголы, ворвавшиеся в Южанск-Донской, так и не встретили серьезного сопротивления. Все происходило слишком быстро, и все происходящее развивалось по сценарию, который не предусматривал никто.

Над городом гремело многоголосое устрашающее «Хур-ра!». Центральные улицы словно вымерли. Южанцы, напуганные стрельбой и появлением под окнами странных завывающих всадников, прятались по домам. Немногие любопытные, рискнувшие выйти на улицы, попадали под копыта, сабли, копья и стрелы.

В окнах одних квартир вспыхивал свет, в других, наоборот, спешно гасили электричество. Однако уличная иллюминация в центре горела, как всегда, ярко. Фонари, витрины, электрогирлянды, реклама и щедрая подсветка административных зданий хорошо освещали отряды степняков, заполонявших квартал за кварталом.

Остатки рассеянного ОМОНа и милицейские патрули сминались в считаные секунды. Табельное оружие не причиняло вреда атакующим, зато монгольские стрелы валили людей и превращали в решето патрульные машины.

То тут, то там слышались стрельба, крики людей, лошадиное ржание, топот неподкованных копыт по асфальту, вой сирен и трезвон сигнализации в разбитых витринах. Горели первые подожженные автомобили.

Город захлестывала живая лавина.

Овладев центральными улицами, монголы, не задерживаясь, устремились дальше. Всадники на мохнатых приземистых лошадках разбивались на сотни. Сотни — на десятки, десятки — на пятерки и тройки. Конные отряды и группки растекались, подобно паводку, по проспектам и улицам. И вскоре первая волна докатилась до спальных районов.

Вооруженные конники разгоняли немногочисленных прохожих, а машины, выезжавшие навстречу, засыпали стрелами прежде, чем водители успевали сообразить, что происходит.

Внезапность и фантастичность ситуации парализовали работу оперативных служб. Руководители силовых структур не смогли правильно оценить угрозу и справиться со штурмом.

Суматоха на грани паники, недостаток информации и координации между ведомствами сделали свое дело. Эфир разрывался от позывных, телефоны оперативных дежурных раскалились докрасна, но никто не мог дать вменяемых приказов или хотя бы внятных объяснений ни в высоких кабинетах, ни в прокуренных дежурках.

Кто напал на город, почему и в каком количестве — все это оставалось загадкой. Сообщения о стремительном продвижении неопознанных конных групп приходили одновременно из разных концов города. Сонные офицеры, поднятые по тревоге, не успевали осмысливать быстро менявшуюся обстановку. Оперативники, не получившие своевременных команд, вынуждены были действовать вразнобой, на свой страх и риск. Силовики окончательно и бесповоротно утрачивали контроль над ситуацией.

Сопротивление — слабое, впрочем, и не делающее уже никакой погоды — оказали милиционеры, забаррикадировавшиеся в райотделах. Некоторое время отстреливались караулы расположенных в черте города воинских частей и военного училища. Пыталась отбиваться охрана режимных объектов и административных зданий. Сопротивлялись дежурные наряды в управлениях силовых структур и сотрудники транспортной милиции на вокзалах и в аэропорту. Охрана некоторых банков тоже применила оружие.

Однако бестолковая стрельба не могла остановить атакующих. Монголы на рожон не лезли. Столкнувшись с отпором, кочевники брали опасное место в кольцо, блокировали его и, оставив для осады небольшие отряды лучников, продолжали движение.

Вовремя покинуть город сумели немногие. Повезло тем, кто оказался осведомлен о начавшемся хаосе лучше других и кто был предупрежден в первую очередь. Высшие чиновники и члены их семей успели выехать из Южанска, когда штурм только-только начинался и когда еще была возможность бежать.

Потом этой возможности не стало.

Субудэй-богатур в окружении верных нукеров въезжал по широкому каменному мосту в павший город. Солнце уже поднялось. На городских улицах горели русинские колесницы, и черный дым поднимался к небу, радуя Великого Тэнгри. То тут, то там мелькали всадники, тянувшие на арканах пленных. Где-то в отдалении еще звучали редкие выстрелы огненных трубок.

Субудэй смотрел перед собой, стараясь не выказывать перед подчиненными удивления. А удивляться было чему.

Полноводная русинская Тан-река неторопливо несла свои грязные мутные воды. По правому берегу тянулась невысокая набережная, укрепленная отесанными каменными плитами, но лишенная защитной стены. Там же были оборудованы причалы. Вдоль причалов на ржавых цепях висели большие черные колеса от самобеглых железных повозок, о которые терлись бортами диковинные суда, лишенные парусной оснастки. И на причалах, и на кораблях уже хозяйничали монгольские воины.

Дальше, за набережной, поднимались многоярусные строения, усеянные, словно гигантские соты, одинаковыми окнами — большими и прямоугольными. Высокие постройки стояли разрозненно. Ничем не соединенные друг с другом, они не представляли непреодолимой преграды. Одни были похожи на огромные каменные короба, другие — на гигантские столбы от снятых гэров, а некоторые — самые большие — и вовсе внушали мысли о массивных подпорках для небесного свода. Улицы русинского города, протянувшиеся меж ними, напоминали ущелья.

С противоположного берега к мосту устремился небольшой отряд всадников под треххвостым бунчуком. Это скакал неутомимый Джебе со свитой и телохранителями. Молодой нойон переправился на правый берег раньше Субудэя. Он уже успел объехать близлежащие улочки и выслушать первые доклады тысячников, а теперь сам спешил с вестью. По веселому виду Джебе не трудно было догадаться, какова будет весть.

— Радуйся, непобедимый! — воскликнул разгоряченный нойон, осаживая коня. — Мы потеряли меньше сотни воинов, а русинский город уже наш!

— Весь город? — уточнил старый монгол.

— Город велик, — возбужденно взмахнул руками Джебе. — Он огромен, он почти необъятен. Нукеры еще не объехали все его улицы. Однако уже сейчас ясно, что русинский город пал к копытам наших коней, как перезрелое яблоко. Русины оказались слишком беспечными и самонадеянными. Они не строили крепостных стен, у них не было достаточного количества отважных воинов и мудрых военачальников. Они слишком надеялись на огненные трубки и слишком испугались, обманувшись в своих надеждах. Русины почти не сопротивлялись. Лишь немногие из них еще обороняются в своих каменных гэрах, но вряд ли они продержатся долго. Туманный Щит хранит наших нукеров от русинского оружия. Мы победили, Субудэй-гуай! Мы взяли город, подобных которому не видели прежде!