– Благодарю, но вынужден отказаться, – с лёгким поклоном отрицательно качнул головой Бентинг. – За время отсутствия накопилось столько дел, что, боюсь, ещё долго не смогу бездельничать.
Завуалированная шпилька?
– Что же, жаль, что без тебя все процессы останавливаются. У меня же и без моего присутствия всё работает, никаких перебоев, я сумел найти баланс и подобрать нужных людей, умеющих проявлять инициативу не во вред, а на пользу делу, – пожал широченными плечами Дин, всё прекрасно поняв.
– Мне остаётся только тебе поаплодировать, – криво усмехнулся Луи, я даже видела, как он хотел похлопать, но отчего-то передумал. – И всё же в другой раз я непременно хотел бы с вами пообедать, прекрасные леди. Рад был знакомству, – Луи склонился над рукой Мэделин, затем над моей, в этот момент Харрисон напрягся, следя за виконтом, как коршун за полевой мышью. Думаю, если бы моя рука задержалась в ладони Бентинга на пару мгновений дольше, то Дин бы не смолчал. Но виконт всё сделал чётко по регламенту, и, вежливо кивнув, распрощался.
Мы более не стали задерживаться подле ратуши, где к обеду стало весьма людно. Том всё это время стоял неподалёку, выступая телохранителем двух леди. И в разговорах не принимал участия, оно и понятно – другой социальный статус, аристократы просто его не замечали, но, я уверена в этом, скоро всё изменится.
С удовольствием вдыхая головокружительный аромат земли и озона, оставшийся после прошедшего ливня, направилась к ожидавшему нас экипажу.
– Как всё прошло? – тревожно спросил Пол Райд, стоило нам подойти к нашей карете.
– Я свободна, дядюшка Пол! – выдохнула мама, счастливо улыбаясь. Пол расплылся в ответной широкой улыбке:
– Ох, леди Мэделин, как же ж я за вас искренне рад! Одно большое дело сделано, хочется прокричать "ура" три раза!
Забравшись с помощью Дина в карету, устало и одновременно облегчённо откинулись на спинки сидений. Граф и Том двигались верхом на своих скакунах, поэтому мы с мамой могли спокойно поговорить.
– Почему ты солгала лорду Бентингу?
– Дядюшка не сказал ему о Зевсе и Ролане, а что это значит?
– Что о них знают только те, кто живёт в поместье. Деревенские настолько преданы генералу, что информация о заморских скакунах так и не просочилась за пределы наших владений. Никому не ведомо, какие сокровища находятся в сердце батлеровских земель. Хорошие они люди.
– Удивительно, но да, все как на подбор, замечательные… Даже любовница дяди Эдварда, не помню её имени… – нахмурилась я.
– Летиция Хьюз, – мама восхитила хорошей памятью. У меня всегда с запоминанием имён были сложности, но вот лица… единожды увидев человека, я запоминала его навсегда, в том числе и место, где встречались.
– Спасибо. В общем, даже мадам Хьюз не была в курсе о том, кого именно купил генерал. А это значит, что сие большая тайна, которую мы обязаны хранить и дальше, разве что Дину придётся показать Зевса, но уговор, как говорится, дороже денег и граф не из тех людей, что станет болтать. Кроме всего этого, имеется ещё одна причина, почему я соврала: Арракису и Лейле больше десяти лет. То есть, когда дядя их получил, они уже были непригодны для скачек.
– Что? – ахнула мама.
Я нахмурилась прикидывая.
– Тут несколько вариантов, почему так вышло. Первый – виконт не разбирается в природе лошадей, и не умеет задавать торговцам правильные вопросы. Но считаю это глупостью, он не оставляет впечатление недалёкого. Второй – не хватило выданных дедушкой денег купить животных помоложе. Это ближе к истине, но тоже есть вопросы. Например, такой: почему бы вместо двух так скажем стариков, купить одного и молодого? Понять бы, а чего хотел сам генерал? Вдруг именно разнополые и возраст его не волновал, лишь родословная? Тогда претензии к лорду Бентингу беспочвенны.
– Голова кругом, – выдохнула мама.
– У дедушки должны быть письма, не только финансовые отчёты, расписки и накладные, но и какая-то личная переписка, хоть с тем же виконтом Бентингом. Надо просто тщательнее поискать в кабинете, – прижав палец к губам, задумчиво пробормотала я.
Тем временем карета подъехала к симпатичному двухэтажному зданию, построенному из серого камня; окна первого этажа застеклены, значит, место далеко не для простых горожан. Само строение было огорожено невысоким забором, где-то с мой рост, оказавшись внутри двора, увидела и навес для лошадей и "парковку" для карет, а позади самой таверны виднелись иные постройки, скорее всего, там располагалась и конюшня. Достаточно внушительная территория. Туда-сюда сновали слуги и многочисленные посетители.
Пол помог нам выйти из кареты.
– Отдам распоряжения насчёт Ветерка и присоединюсь к вам, – предупредил он.
Подхватив маму под руку, пошла навстречу Харрисону, уже отдавшему поводья подбежавшему к нему мальчонке-конюху.
Внутреннее убранство заведения было лаконичным: чистые прямоугольные деревянные столы, стены, обшитые тонкими деревянными же панелями, на потолке внушительная трёхрядная люстра с пазами для толстых свечей. Солнечный свет свободно проникал через прозрачные застеклённые окна. Мне сразу же тут понравилось: простота во всём, чистота, опрятные подавальщицы, улыбчивый бармен за длинной стойкой, позади него, прямо в стену вмурованы бочонки, по всей видимости, с вином и пивом.
– Рада снова вас видеть, милорд, – к нам подошла розовощёкая симпатичная женщина с толстой косой, перекинутой через правое плечо. Она ловко присела в глубоком поклоне. – Прошу, следуйте за мной.
Нас очень любезно провели вглубь большой обеденной залы к столику у окна. В углу неподалёку стояли красивые напольные часы с маятниковым механизмом.
Я, как заворожённая, подошла ближе, ласковым взглядом пробежалась по великолепному дереву, коснулась пальцами витиеватой резьбы, и вскоре мой взор наткнулся на имя, красиво выжженное на деревянной панели ниже циферблата – Д. О’Бриенн.
– В домах аристократов часы висят на стенах, чаще всего в главном зале, чтобы их все видели, – почувствовав, как рядом со мной замер Харрисон, заговорила я, – но вот таких напольных я не видела пока ни у кого. А тут, в какой-то таверне. Странно.
– Такие же сегодня были доставлены в моё поместье и завтра будут у вас. Мой подарок вашему дому.
– Что? – я резко обернулась к Дину.
– Такие часы выпускают на моей фабрике, – сказал он буднично, – это одни из первых экземпляров, скоро они поступят в продажу повсеместно.
– Погодите! Получается, это заведение… ваше?
– Моё, – сверкнули озорством серые глаза собеседника.
– Вот как, – пробормотала я и тут же выстрелила новым вопросом: – А О’Бриенн это мастер, которого вы наняли для их создания?
– Нет, так называется моя фабрика. А над самим механизмом работал учёный – Кристиан Гюйенс (*прим. автора: в земной истории появление первых в истории напольных часов приходится на середину XVII века. Именно тогда нидерландский механик по имени Христиан Гюйгенс разрабатывает и выпускает подробное описание механизма часов с маятником). О’Бриенн – это фамилия моего деда, которую я носил до того, как стал графом Харрисоном.
Ничего себе! Мой будущий муж не просто обеспеченный аристократ, а баснословно богатый человек!
А ещё… почему это он организовал производство часов, а не я-попаданка? С подозрением покосилась на мужчину, вроде нет, говорит, как и все местные, странных словечек в речи ни разу не проскользнуло. Тряхнула головой, отгоняя глупые мысли, и искренне произнесла:
– Часы получились очень красивыми!
– Вы что-то не сильно удивлены, мисс Грейси, – неожиданно Дин едва ощутимо коснулся моей щеки кончиками своих пальцев, но тут же убрал руку. – Словно уже видели нечто подобное, – кивок мне за спину. Я едва смогла удержать предательский вздох, розой распустившийся в центре груди, там, где сердце – настолько его мимолётное прикосновение взволновало. Быстро собрав мысли в кучу, ответила:
– Просто не знаю, что сказать. В растерянности, – говорила, стараясь смотреть прямо в глаза собеседнику. – Спасибо за подарок. Получается, недавний ваш отъезд был связан с фабрикой, верно? – решила сменить опасную для себя тему.
