— За гордую больше серебра выручим, — довольно хмыкнул Эймунд.
За углом послышались удаляющиеся шаги, кто-то прошлепал по луже. Вжавшийся в стену коровника, дрожавший от нетерпения отец Климент осторожно выглянул из-за угла. Два человека неторопливо шли вверх по пустынной улице. Один точно широкоплечий, толстобрюхий норманн, а второго Климент не знал. Да и трудно узнать со спины человека, завернувшегося в плащ. Единственное: на левую ногу прихрамывает, росту среднего и борода у него виднеется.
Что же делать? Отец Климент растерялся. Бежать в замок? А пустят ли? Удастся ли достучаться до княгини?
Священник вспомнил о старшем городского гарнизона боярине Буризоле, человек он разумный, выслушает. Но тогда в городе шум поднимется. Боярин обязательно всех своих воинов пошлет злодеев ловить. А если не поймают? Если враги почуют недоброе и скроются? Тогда что? Кто бедному христианину поверит? Не бросят ли самого в поруб за клевету? Эймунд утром уплывет, а второй останется. Мстить будет. Если до князя не дотянется, может и доносчика зарезать. Как злодея узнать?
Неожиданно священник вспомнил об отдыхавших в корчме товарищах. Если княжну похитят, славяне обозлятся. Могут всех христиан в городе перебить. Да сейчас князь с императором воюет. Горожане точно на христиан подумают. Тут не только княжну, тут и единоверцев спасать надо. Отклеившись от стены и подоткнув полы плаща, Климент решительно зашагал к гостеприимным дверям корчмы.
Скучно стало в Велиграде. Грустно и тихо в стольном городе, особенно вечерами. Мало того, что осенние дожди зарядили, сыплет круглосуточно без передыху, так еще все молодые гридни и большинство дружинных мужей с князьями ушли. Остались только старики из сторожевой рати боярина Буризола и отроки безусые, коих отцы в поход не пустили.
На посиделки никто уже и не собирается: что толку с подружками за рукодельем песни петь, если парней нет. Это в нижнем городе и посаде вечерами шум и веселье не стихают, ремесленная молодежь поворот солнцеворота на осень празднует. А в боярской да дружинной части города безлюдно. Так размышляла Веселина, возвращаясь домой от знахаря. Ходила купить мазь для занедужившей ногами бабушки. Еще дождь зарядил с самого утра, все небо тучами затянуто, ни одного проблеска.
Закутавшаяся в вотолу девица почти бежала по пустынной улице. Мокро, холодно, скорее бы домой, в теплую светлицу, за работу садиться. Холстина только на треть выткана. Опять матушка ворчать будет: дескать, такую непряху никто путный замуж не возьмет. Заглядевшись себе под ноги, Веселина на бегу чуть не столкнулась с идущей навстречу Младой.
— Где глаза потеряла? Уже и не узнаешь.
— Ой! День добрый, Млада. Ты куда собралась?
— Привет! По делам, — нехотя отозвалась подружка.
— Какие у тебя дела? Жених-то еще с князем на Лабе подвиги богатырские совершает. — Веселина не замедлила подколоть подругу.
Всему городу известно, что Млада, дочь Чурилы Косорука, была просватана за княжьего мечника Первака. Многие подружки ей по-хорошему завидовали. Статный, хозяйственный, молчаливый дружинник принадлежал к большому и славному роду, да еще и нравом был мягок и отходчив. Разве можно о другом муже мечтать? Вот только Веселине Первак никогда не нравился — слишком медлителен и думает долго, как норманн, не то что Рагнар.
При мыслях о сильном, уверенном в себе и неглупом десятнике княжича Славомира сердечко Веселины тревожно сжалось. Как он там? Все ли хорошо? За последнее время в город вернулось немало пораненных в боях воинов. Рассказывали они страшное. Оттон Рыжий силы несметные собрал и на Русь идет. Говорили: Славомир в лихом набеге с саксонским герцогом сцепился. В яростной сече молодой князь половину дружины положил, зато всю саксонскую рать порубил, только герцог успел убежать. Что там было на самом деле? Как там Рагнар? Жив ли? Здоров ли? Какой-никакой, а хоть бы домой вернулся.
Пусть Веселина никогда и никому не признавалась, гордость не позволяла, но люб ей был молодой мечник из Барты. Нравился ей Рагнар. Вспомнилось, когда прощались, Рагнар обещал после похода идти к Ольгерду, просить за себя Веселину. Сдержит ли обещание? При этой мысли девичье сердце сжалось, на душе стало тревожно. А вдруг обманул?
— Мать послала на пристань рыбы прикупить, — поделилась Млада. — Велела взять лещей корзинку, чтоб в локоть длиной, или судаков да язей средних.
— А что же ваш Громобой не рыбачит? — Имелся в виду младший братишка Млады.
— Так он еще третьего дня дно лодки о камни пробил. Сейчас латает, сердится, совсем как взрослый, — хихикнула девица.
Так слово за слово, и подруги разговорились. Встали у забора, чтоб морось в лицо не летела, да так и пересказали все новости, кто что слышал. Вскоре к ним присоединилась еще одна подружка, Ветлена, жившая почти у самого детинца, рядом с недавно разрушенной христианской церковью.
Девицы посетовали, что на торге стало скучно. Купцы почти не едут, товары все по сто раз пересмотрены, ничего хорошего, достойного внимания не осталось. Вот только один торговый гость из Моравии стальные иголки для тонкого шитья, зеркала, маленькие ножницы, щипчики и другую искусную кузнь привез. Ветлена рассказала, что сегодня с обозом их сосед Кнуд Викинг вернулся, ранили его тяжело в бою.
— Хоть жив? Не калека? — Веселина от волнения прижала руки к груди. Она хорошо помнила и знала Кнуда. Осевший в Велиграде бородач норманн часто бывал в доме боярина Ольгерда.
— Жив, только ходить долго не сможет. Ему копьем бедро до самой кости пропороли, крови много потерял. Хорошо, волхвы выходили и в город с обозом отправили.
— Малк, помнишь увальня из десятка твоего Рагнара, погиб, — грустно молвила Млада.
— И вовсе он не мой! — вспыхнула Веселина, но по глазам ее читалось совсем другое.
— Ладно тебе. Весь город уже знает, как ты по нему вздыхаешь.
— Вчера к нам Лучивой заходил, привет и подарки от батьки передавал, — добавила Млада. — Рассказывал: жив Рагнар, славным воином считается, Славомир его любит и хвалит. Князь Рагнара даже переговорщиком в Старград отправил, как настоящего боярина.
— Ну станет боярином и не вспомнит, — вздернула носик к верху Веселина. — Ему уже княжны нужны будут.
— Ой, заговорилась я с вами! — всплеснула руками Млада. — Дома с рыбой ждут.
Попрощавшись, девицы разбежались по своим делам. И дождь сильнее полил, так что пришлось, забыв про приличия, бегом бежать. Влетев в терем, Веселина первым делом поднялась к себе в светлицу, переоделась, отдала мокрое платье дворовым девкам сушить и гладить, а сама села к ткацкому станку. Недаром бабушка говорила, что работа от дурных мыслей и горестей избавляет. Так и проткала до самого вечера, пока матушка холопа не послала на ужин звать.
За столом собралась вся семья, все, кто дома был. Так положено. Только во главе, на красное, место не отец, а бабушка села. В отлучках сына она за старшую в доме оставалась. Ели, как обычно, кашу, жареную свинину и хлеб с сыром. Как все утолили первый голод, за столом беседа потекла. Матушка посетовала: в доме запасы грибов, ягод, сушеных плодов невелики. Надо бы еще на болоте клюквы набрать и калину после первых морозов собрать.
Зима вроде теплая будет, а все одно зимнюю одежду и шубы надо достать, перетрясти, подлатать, где прохудилось. И хорька в дом еще одного надо. Утром в подполе девки мышь видели. Дворовые челядинки посплетничали, дескать, в город обоз с хлебом пришел, купец такой черный, горбоносый, в шапочке маленькой, волосы еще у него на висках в косички заплетать можно. Так он цену такую показал, что его на торге все на смех подняли. Не бывает на хлеб таких цен. Так, наверное, и не продаст ничего.
После трапезы Веселина собралась было вернуться в светлицу к ткацкому станку, но вспомнила, что сегодня в доме Збыва подружки гадать собираются. Может, и не стоило идти: Веселина всегда с прохладцей и недоверием к гаданиям и чарованиям относилась. Пустое это. Что толку гадать, какой муж будет? Все одно, если жених люб не будет, не пойдет она за него, хоть что делай. Так однажды Веселина отцу и заявила.
А сейчас вспомнила о вечеринке и сердце в груди сжалось. А вдруг что с дружиной Славомировой случилось? Вдруг лежат все в поле порубленные, и волки над телами тризну справляют? Может, хоть так, через зеркало или воск на воде, Ночной Филин знак подаст. Тем более, в доме уже сумерки собрались, а много ли при лучине выткешь. Подумав так, Веселина предупредила бабушку и собралась к подругам.
На улице опять сыплет. После полудня дождь немного стих, а теперь снова на всю ночь зарядил. На улице ни души. Хорошие люди в такую погоду дома сидят. Кругом сплошная темень, из-за туч неба не видно. Дорога к дому Збыва недолгая, половина пути мимо стен детинца. Хорошо, на башнях и заборолах огни горят. Сторожа не спят, смотрят: все ли в городе спокойно. Понятное дело, княжеский дом охраняют.
