Поэтому, переступив порог священной комнаты, была слегка удивлена, отметив в её обстановке весьма недурной вкус обитателя сего жилища.
Цеса протиснулась через потайной ход, которым до этого не пользовалась ни разу.
Первое её впечатление было слегка омрачено тем прискорбным фактом, что пришлось бороться с маскирующей дверь картиной. Бой получился неравный, и депрессивный пейзаж с одиноким деревом на зеленом холме немного пострадал, что, однако, никак не тронуло Аратима, пребывавшего в глубоких раздумьях в своей излюбленной позе.
Специальный поверенный вольготно растянулся на кровати, закинув руки за голову. Он слегка повернулся, смерил взглядом пострадавший холст и нарушительницу покоя и снова уставился в потолок. Цеса осмотрелась по сторонам: комната успокаивала. В ней хотелось остаться, улечься поудобнее на покрывале цвета шоколада и глубоко задуматься, глядя в молочно — белый потолок. Широкая кровать из белого дерева стояла прямо напротив окна, так что просыпающийся всегда видел небо, в это время года обычно серое и безрадостное, но летом чаще голубое, украшенное мягкими комочками белых облаков. Стекло не имело никаких украшений, было просто прозрачным, в то время как в других комнатах в моде был витраж и оконный рисунок. Изголовье кровати не было вычурным, скорее красивым, притягивающим взгляд, но не роскошным: из того же белого дерева были вырезаны переплетающиеся ветви и листья, росшие до середины стены.
Цеса сделала несколько несмелых шагов, предварительно откашлявшись, и подошла к стоящему слева платяному шкафу. Справа от неё по обеим сторонам от окна стояли библиотеки, между которыми очень удобно расположился рабочий стол с уютным мягким креслом.
— Что тебе нужно? — Аратим, сохраняя спокойствие и задумчивость, все так же о чем-то упорно размышлял, всем своим видом давая понять, что он не настроен на диалог.
Впрочем, это Цеса уже успела понять после нескольких безуспешных попыток достучаться до специального поверенного со стороны коридора. Заметив на себе несколько заинтересованных взглядов и уловив парочку издевательских смешков, ведьма решила прекратить провоцировать резонанс в рядах интеллектуальной молодежи. Вместо этого она ретировалась в свою комнату и откопала под слоем атласа потайной ход, о котором ей практически в день заселения рассказал Аратим.
Цеса перевела взгляд на висевшую на противоположной стене недорисованную карту мира огромных размеров, глубоко вздохнула, прикрыв глаза и, стараясь не выдать волнения, твердо ответила:
— Я хочу закончить эту игру. — Находившийся до этого момента в ступоре, специальный поверенный медленно повернулся, приподнявшись, оперся на локоть и пристально взглянул на Цесу. Учитывая обстоятельства, ведьма восприняла это как жест несказанного удивления и не стала отводить взгляд. Аратим пару минут безуспешно гипнотизировал ведьму, после чего резко встал с кровати и направился к столу.
— Что тебе нужно конкретно от меня? — специальный поверенный говорил тихо, тщательно подбирая слова, что Цеса также списала на последствия их громкой безобразной ссоры. Однако продолжать прения ведьма была не намерена, поэтому отвечала так же негромко и обстоятельно.
— Я хочу, чтобы ты считал наш договор исполненным. Я устала, Аратим. Запуталась. Я не могу больше нести эти оковы. Просто скажи мне это гребаное имя и все. Я клянусь тебе, что останусь на службе пожизненно, что не сбегу из дворца и никогда вас не предам. Если хочешь, мы заключим другой договор касательно этого, но сними с меня эти путы. Я так больше не могу… — Цеса тихонько подходила к столу, служившему опорой для смотрящего в черное грозовое небо специального поверенного. Аратим молчал. Ведьма аккуратно положила руку ему на плечо, стремясь слегка подкорректировать его настроение и подтолкнуть к нужному решению. Специальный поверенный вздрогнул, но остался безучастным, как камень. Пробиться ведьма так и не смогла, но руку на всякий случай не убрала, надеясь, что Аратим еще оттает.
— Есть одна проблема.
— Какая? — волнение очередной убийственной волной накатило на ведьму. Какая еще проблема? Сколько их еще будет? Когда это уже закончится? Что ей нужно сделать, чтобы добиться хотя бы эфемерной свободы?
— Я не могу тебя отпустить. — Прямой взгляд специального поверенного заставил Цесу напрячься. Она пыталась найти в голубых глазах хотя бы один намек, зацепку, которая позволит ей понять, что Аратим имеет ввиду, но не могла. Он по привычке взял её за подбородок. Это было позволено только ему, любой другой уже корчился бы на полу со сломанной рукой. — Я покажу тебе, и ты поймешь.
Аратим глубоко вздохнул. Цеса, понимая, что сейчас ей откроются некоторые события, которые до этого были покрыты тайной, также перевела дыхание и сняла защиту.
…Темная комната, чадящая сигарета и король за заваленным бумагами столом… избавься от ди Гарвин… его раздражает приказной тон, он не намерен убивать ценного бойца… солгать… договор, который он не может нарушить, ибо последствия непредсказуемы… исполни договор и убей её… он судорожно ищет выход, пытается выкроить время… новая ложь… отвечаешь за неё своей головой…
…король ходит по комнате… резкие шаги перемежаются повышенным тоном… он настроен решительно… ты перешел все пределы… я больше не стану это терпеть… она опасна, придворные недовольны… он готовит браво, а не благородную девицу на выданье… её должны опасаться… еще одна ложь, чтобы выгородить ди Гарвин… меня не волнует… холодный взгляд короля… он не хочет ссоры с братом, но и убивать друга тоже не хочет… пытается что-то скрыть за однотипными репликами… почему ты так за неё держишься… новая ложь… любишь — женись и увози отсюда… в свите только одна талантливая личность…
Цеса вынырнула из потока воспоминаний и, пытаясь прийти в себя, тупо уставилась на Аратима. За окном шел дождь, барабаня по металлической крыше восточной башни.
Стекло тряслось от раскатов грома, и редкие сполохи ветвистых молний освещали небо.
Ведьма присела на кресло, а Аратим стоял над ней подобно неприступной каменной скале. Он ждал хоть какой-то реакции, но Цесе понадобилось еще несколько минут, чтобы сложить мозаику в некое подобие цельной картинки. Тот факт, что Аратим получал по шапке за все её действия, не стал сюрпризом — об этом она догадывалась каждый раз, когда он срывал на ней зло, взращенное нравоучениями Користана. А вот его упорство в отстаивании интересов девушки вызвало в ней немалое удивление. Казалось бы, что проще, взял да и устроил ей несчастный случай. Нет же, спорил до последнего, выдумывал отговорки, лгал и изворачивался. И зачем ему действительно все это нужно было? Возможно, была доля истины в излияниях Джога по поводу его расположенности к скромной персоне Цесы ди Гарвин.
Осознание того, что её безоблачным существованием во дворце на протяжении года Цеса обязана специальному поверенному, не укладывалось у неё в голове. Естественно, после того, как на становление нового предполагаемого браво было положено столько сил, Аратим не захочет её отпускать, а уж тем более убивать. С другой стороны, что ожидать от Его Величества, если он узнает, что договор исполнен и можно без ущерба для брата устранить неугодную личность? Все будет зависеть только от его настроения, которое имеет свойство меняться практически молниеносно.
— То есть вот как? — наконец вымолвила Цеса. Специальный поверенный все так же наблюдал за тем, как усилившийся дождь ручейками стекает по стеклу.
— Как-то так. — Пожал плечами Аратим. Ведьма понимала, что очень многое он умолчал и показал ей только то, что даст определенный толчок к дальнейшим действиям и сформирует её мнение в нужном молодому человеку ключе. Но даже это понимание не смогло перекрыть странное чувство благодарности, которое неожиданно накрыло Цесу.
— Ну, что я могу сказать. Благодарю. — Голова Цесы была занята мыслями о том, как ей выкрутиться из сложившейся ситуации, что, конечно же, отразилось на способности ясно излагаться.
— Обращайся. — Аратим все еще ждал более адекватной реакции, поэтому так же не спешил высказывать свои предположения касательно их дальнейшего существования в стенах дворца.
Самым сложным для ведьмы оказалось признаться самой себе, что эта работа, как ни крути, ей нравится. Откинуть все сомнения и обвинения, полностью принять ответственность за свои действия и, наконец, сказать самой себе правду. Она уже успела понять, что удивительно быстро сжилась с образом придворного браво, и уже не отделяла себя от этой неожиданно свалившейся на неё профессии. Весь путь, который она прошла, все угрызения совести, мучения, тренировки и перелом собственных взглядов на жизнь — все это не могло закончиться так бесславно. Одно неоспоримо ценное качество она приобрела за время общения с Аратимом — она очень быстро научилась выбирать жизнь. И эта ситуация также не имела права стать исключением. Тем более что подписавшийся на фиктивный брак специальный поверенный вряд ли будет рад таким гостям в своем доме.
