Молодой человек, выстроив возможную логическую цепочку взаимоотношений с Цесой в зависимости от каждого своего действия в настоящий момент, стянул с себя рубашку и направился в ванну вслед за ведьмой.
Цеса, положив руки на бортики и откинув голову на мягкий выступ, лежала по шею в горячей воде и благоухала кедром. Краем уха уловив движение, она вопросительно приоткрыла один глаз.
— Ммм?
— Подвинься. — С лукавой улыбкой произнес специальный поверенный. Цеса не шелохнулась. — Пожалуйста. — Сдался Аратим.
— Какая наглость, молодой человек! — протянула ведьма писклявым недовольным голосом, умело пародируя напыщенных притворщиц высшего света.
— Не наглость, а экономия водных ресурсов. Колодцы тоже не бездонные. — Поучительно проговорил специальный поверенный, забираясь в ванну напротив Цесы. Не открывая глаз, она заметила, что удобства не убавилось, даже, наоборот, до этого было слишком свободно, а теперь не нужно напрягать шею, чтобы удержаться на плаву.
Аратим глубоко втянул в себя воздух, пропахший терпкими ароматами хвои и смолы, смешавшийся с запахами еды и приобретший слегка сладковатый привкус.
— Расскажи-ка мне, как тебе так легко удается обходить блоки?
— Ты сам научил меня использовать для расслабления клиента возбуждение и половое влечение. Тем более что они у вас все однотипные. Какой дурак придумал блокировать каждый отрезок памяти? Мало того, что энергозатраты колоссальные, так еще и обойти их так же просто, как обычную недостроенную стену. Дилетанты, мать их. — Не открывая глаз, выдала ожившая Цеса небольшой экскурс в практику Таланта.
— Лотий придумал. — Аратим подкинул в ванну еще горячительной соли.
— Ну, значит либо недоучка, либо старая школа. — Пожала плечами умудренная ведьма.
— Можешь лучше?
Цеса хитро приоткрыла один глаз и с каким-то маниакальным интересом осмотрела специального поверенного с головы до ног. После чего откинулась обратно и с вызовом произнесла:
— На слабо берешь?
— Интересуюсь.
— Мне твой праздный интерес на хрен не усрался. Я прекрасно понимаю, что ты не позволишь мне снять эти блоки.
— Давай попробуем.
Цеса удивленно взглянула на специального поверенного, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно. А еще её мучило странное предчувствие того, что делает он это не просто так, а с какой-то конкретной целью. Но даже это незначительное обстоятельство не умаляло достоинства такого поистине великого шанса. Выставленная ведьмой защита позволит ей обращаться к мыслям Аратима в любой удобный момент.
— А давай попробуем! Заодно проверим, пользуется ли Лотий своим служебным положением. Иди сюда.
Цеса согнула ноги в коленях, поставила на них локти и обхватила двумя руками голову Аратима. Большие пальцы оказались на висках, остальные были плотно прижаты к затылку. Яркие голубые глаза неотрывно следили за каждым её действием, и Цеса вдруг почувствовала, как внизу живота нарастает уже знакомая буря. Ведьма глубоко вздохнула, сосредотачиваясь на работе, устремила взгляд в точку между глаз специального поверенного и начала осторожно по одному отыскивать и сносить блоки.
— Расслабься. Помоги мне. — Цеса придвинулась ближе, уловив некое сопротивление со стороны Аратима. Его можно было понять, — кому охота вот так вот просто вскрывать все гнойники и раскрывать подноготную своего существования. — Ты меня уже ничем не удивишь.
Ведьма пробиралась все дальше, оставляя на защищенных моментах памяти маячки, чтобы потом к ним вернуться, перешагивала через смерти и предательства, через тайны и сговоры. Видела то, о чем предпочла бы вообще не знать. Добралась до истории с обидчиками Руты, которые в неестественных муках корчились в руках извращенных лиц нетрадиционной ориентации. Изгнание, одиночество, страхи, обиды, и самое главное разочарование в жизни. Пронзительное «Мама!», первое убийство, первый поцелуй и плотское грехопадение (иначе не назовешь), первая серьезная травма, и даже, как ни странно, первая и последняя любовь. Доклады Користану, делегирование полномочий другим бойцам, секретные места, разговоры и кодовые слова. Раны, ушибы, переломы, удары и невообразимая душевная боль. Предпочтения, настроения, маски, алгоритмы поведения, логические схемы, цепочки, планы и истории их реализации. Достижения, неудачи, внутренняя борьба, самосовершенствование, обучение, драки и победы. Радости и разочарования, воспоминания, ненависть и злость, копилка убеждений и принципов.
Детские страхи, надежды и мечты, желания, стремления и бережно охраняемый оплот личности.
В переносице засвербело — верный знак того, что она пропустила какие-то ловушки и обходные пути. Вернулась назад. Разговор с Юраем Гарвиннером, его резкий отказ, ведьма, прикованная к стене камеры, и имя наемного мага, где же оно?
— Помоги мне. — С нажимом попросила Цеса.
Аратим немного спустился вниз, выпрямив ноги, так что Цеса фактически оказалась сидящей на нем, запрокинул голову и закрыл глаза, положив руки ей на бедра.
Вот она! Дверь с заманчивым названием «Воспоминания о первой встрече». Хитроумная ловушка, ничего не скажешь. Пришлось повозиться, чтобы обезоружить её, но баррикады того стоили. Первая встреча со смертью — событие очень значимое и столь же опасное.
Неопытный Талант, заглянув туда, ушел бы уже ущербным человеком. Но Цесе помогали, поэтому все переживания, связанные со смертельными ранами, которые специальный поверенный успел получить за свою жизнь, не нанесли психике ведьмы ощутимого вреда.
Справившись с этой западней, она обеззаразила еще две такие же и девять обходных путей. Нос успокоился вместе с Цесой, чья уверенность в том, что все сделано правильно возросла в разы.
Ведьма убрала руки.
— А теперь отдохни. Почувствуй себя нормальным человеком. И я заодно в себя приду.
Цеса начала выбираться из охладевшей ванны, замоталась в полотенце и снова потянулась к еде. Нужно было восполнить потраченную энергию.
Аратим, предварительно окунувшись с головой, последовал примеру ведьмы.
— Непривычные ощущения. — Констатировал специальный поверенный, выходя из-за перегородки.
— А ты думал, как себя чувствуют те, кто не обременен тайнами? — Цеса метко кинула огрызок в мусорную корзину.
— Примерно так я себе это и представлял. Такая, знаешь ли, странная легкость образовалась. — Саркастически отметил Аратим, отодвигая кресло, на которое Цеса по привычке поставила ноги, усевшись на стол. — Ну, как тебе?
— Немного страшнее, чем у других. Чуть больше разочарований. Но в целом — ты здоров.
— Ободряюще улыбнулась ведьма, наблюдая, как приближается к ней специальный поверенный. Её вновь окатило холодной волной, предвещающей не что иное, как уже пережитый сегодня стихийный шквал. — Что ты делаешь? — насторожилась ведьма.
— Отдыхаю. — Аратим, раздвинув колени Цесы, провел руками по бедрам и аккуратно придвинулся ближе.
— У меня под задницей твой доклад Користану. — И снова попытка скрыть волнение за улыбкой и шуткой.
— Это прекрасно… — влажное полотенце полетело на пол, Цеса обреченным взглядом проследила за ним и решила отдаться свободному течению обстоятельств. Она справедливо рассудила, что в любом случае, это должно было рано или поздно повториться. Так почему не позволить случиться этому сейчас. Единственное, чего она всерьез опасалась, что такое развитие событий войдет у них в привычку.
«Ну, здравствуй, настоящий Аратим. Познакомимся?».
Настоящий Аратим никак не вязался в голове Цесы с тем набором масок, с которыми она была знакома до этого. Настоящий Аратим был лишь немногим спокойнее и обстоятельнее Джога, а в остальном демонстрировал такую же дурь, сумасбродство и изобретательность.
Создавалось впечатление, что та часть молодости, которая обычно уходит на познание плоти и разного рода развлечения, увидела, что специальному поверенному в его неполные восемнадцать лет не до неё и решила подождать более подходящего времени. И вот сидела она, ждала себе скромно в каком-то дальнем уголке души, и чудо, наконец, свершилось, — с неё сняли запрет на существование. А это значит, что можно и покуролесить.
Удержать Аратима было невозможно, и все, что оставалось Цесе, — просто влиться в этот бушующий поток и тонуть там вместе с ним. Процесс погружения был завораживающим, а последствия имел и вовсе ошеломляющие. Когда ведьма вновь выбралась на берег и начала осознавать, где она и кто, первым, что бросилось в глаза, был сломанный стол. И тут же всплыло смутное воспоминание, как её переносят на кровать со словами: «Не переживай. Он мне никогда не нравился». Изголовье кровати цвело буйным цветом синих и черных отпечатков пальцев, испачканных в чернилах. То же самое происходило с белоснежным постельным бельем, теперь оно больше напоминало натуралистичный пейзаж бушующего моря, но никак не простынь с подушками и одеялом. Специальный поверенный походил на сильно побитого пропойцу, да и Цеса была немногим лучше с синеющими на всех местах разводами от чернил.
