— На захваченных нами картах отмечены системы, что лежат дальше, в глубине Окклюды Ноктис, и это наверняка пригодится, — вмешался Лев. — С кораблями скатийцев мы столкнулись за десятки световых лет отсюда.
— В самом деле, карты полезны и хорошо проработаны, — согласился Ригантис. Он нарочито наклонился и внимательно осмотрел схемы ещё раз, хотя тщательно изучал их на протяжении всего предыдущего поворота этого мира вокруг своей оси.
— Обозначения совершенно иные, чем у нас, но их можно расшифровать при наличии контекста. Расстояния, похоже, относительные, а не реальные — вероятно, отмерены в единицах времени, а не пространства. Из исследований захваченных кораблей нам известно, что местные обладали технологиями только для коротких варп-прыжков. А вот у нас с вами проблема иного характера. Благодаря путеводному свету Императора, Астрономикану, флоты Империума далеко продвинулись по Галактике, однако без него мы ничем не лучше какого-нибудь убогого захолустья, где только что изобрели их первый варп-двигатель.
— Вы уверили меня, что сможете решить эту проблему, — с нажимом произнёс Дорн, пристально глядя на Ригантиса. — Сейчас не время отказываться от своих хвастливых слов.
— Никакого хвастовства, владыка примарх, никакого хвастовства. — Обойдя стол, старший навигатор остановился у подноса с кувшином воды и несколькими стаканами. Наполнив один из них до половины, Эсуин поднял сосуд тонкой рукой с лишним суставом, а другой указал в сторону люмен-лампы без плафона, висевшей над картами. — Свет Астрономикана исходит из единственной точки, что позволяет нам использовать Терру в качестве приблизительного ориентира. Это не совсем точная наука, если учесть непостоянство варпа и то, что луч направлен в одну сторону. Пожалуй, Астрономикан можно сравнить с маяком. Вам видно, где он находится и насколько далёк от вас, но вы не можете точно знать, под каким азимутом смотрите на него. Все мои соратники, как и я сам, способны определить, из какой точки исходит свет Императора, но для точного позиционирования нам необходимо использовать наши расчёты и наблюдения, другие варп-маяки, установленные в ключевых точках перехода и сборных пунктах, а ещё, за неимением лучшего термина, определённые «ориентиры на местности».
— Вот Терра, — продолжил Ригантис, указав на люмен. Его ногти, накрашенные фиолетовым лаком, глянцево блеснули в желтоватом свете. Он приподнял стакан таким образом, чтобы лучи лампы прошли сквозь стекло, и провёл пальцем по радужным отблескам на своём бледном лице. — Вот мы. Окклюда Ноктис, именуемая также Ночной Зоной, лежит в тени грандиозного завихрения, которое мы называем Великим Северным варп-штормом. Его изображает сосуд... Мы отправляемся в системы на дальней стороне от него, можно сказать, в его тени. Но для навигаторов такой термин неверен. Хотя другие пси-одарённые существа — возможно, даже сам Император, да правит Он вечно, — не могут проникнуть взором в глубины варпа за пределами данной помехи, свет Астрономикана блокируется ею не полностью.
— Он рассеивается, как эти лучи? — спросил Лев, склонив голову. — То есть вы всё же можете пользоваться им для межсистемных переходов.
— Еле-еле. — Опустив стакан, Ригантис взболтал воду пальцем и снова поднял сосуд. — Этот эфирный шторм огромен, крупнее всех, с которыми мы сталкивались, причём с большим отрывом. Там бурлит вихрь энергии, разрывающий как реальность, так и варп-пространство. Та малая доля от света Астрономикана, что проходит через него, сильно фрагментирована и искажена.
— Но я полагаю, вы всё же способны им воспользоваться, — повторил Лев. Затем он взглянул на Дорна. — Такие заверения тебе дали?
Рогал кивнул и снова подошёл к столу. Ригантис меж тем начал отвечать, но громадное тело примарха, нависнув над Эсуином, словно бы заглушило его. Навигатор невольно отступил на шаг, освобождая место генетически сотворённому сыну Императора. Само присутствие Дорна и его собратьев Ригантис ощущал как нечто весомое, идущее из недр их сути и давящее ему на душу. Мучимый любопытством, он страстно желал снять повязку, закрывавшую его третий глаз — варп-око, способное видеть сквозь реальность и пронзать души. Впрочем, Эсуин осознавал, что в таком случае он умрёт через долю секунды, ведь его поступок расценят как нападение.
— Нам придётся нелегко — тем тяжелее, чем дальше мы станем углубляться в Окклюду Ноктис, — произнёс командир Имперских Кулаков. — Действовать слаженно, как единый экспедиционный корпус, будет невозможно, но я думаю, что именно поэтому Император отправил сюда не кого-то одного из нас. Нравится нам это или нет, но наш отец поручил нам привести эти звёздные системы к Согласию, и промедление здесь точно не поможет. Предыдущие флоты потерялись где-то в недрах Ночной Зоны, так что от нас требуется не избегать данной угрозы, а как можно скорее выступить против неё.
— Ты, конечно же, намекаешь на просьбу нашего брата обойти северо-западный участок Окклюды Ноктис по направлению к его дому на Калибане, — усмехнулся Фулгрим.
— Как я уже говорил, это идеальный плацдарм, — Лев тоже двинулся к картам, оттеснив Ригантиса ещё дальше в сторону. — Речь не о том, чтобы потянуть время и покрепче встать перед замахом, а об осмысленной подготовке.
Поскольку его участие больше не требовалось, новатор тихо вернулся к своим охранникам. Примархи между тем продолжили обсуждать свои планы, подзывая других лиц в тех случаях, когда смертные могли подкрепить их аргументы.
Теперь, когда Ригантис ещё раз проговорил предстоящую ему задачу — первое погружение в галактические тени, уже очень близкое, — перспектива бросить вызов Окклюде Ноктис ощущалась совершенно иначе, нежели теоретические рассуждения на эту тему в его покоях в системе Сола. Пока совет, не принёсший результатов, натужно подходил к завершению, новатор напомнил себе, что игра стоит свеч. Проведя год-другой среди этих боевых вождей и омрачённых звёзд, он обеспечит дому Зума высочайшее положение на тысячу лет.
Правда, ему неплохо бы ещё и выжить, чтобы самому насладиться успехом.
«...два, один. Успех! Я знал, что эта старая штуковина ещё работает. Захват голоса действует. Вид-захвата пока что нет, но мне нужно составить отчёт об этом событии, пока есть возможность. Я — Ларенций валь де Мир, терранский летописец, закреплённый за Легионес Астартес, Первым легионом. Только теперь кому-то из нашей группы разрешили спуститься на поверхность Скатии. Тут всюду огонь и развалины, куда ни посмотри, но сейчас мы стоим в почти целом остове здания какого-то политического учреждения, и три примарха обсуждают ход предстоящей кампании. Дебаты весьма оживлённые, атмосфера в зале накалена, и меня дрожь пробирает уже от осознания того, что я здесь.
Лев предложил разделить силы крестового похода: одни должны направиться на северо-запад, а другие — на юг в обход того варп-шторма, дабы войти в Ночную Зону с галактического востока и привести к Согласию кольцо внешних систем, прежде чем проникнуть внутрь. Он утверждает, что тогда наши войска сумеют лучше понять, что располагается в сердце Окклюды Ноктис, до того, как двинутся в её глубины.
Фулгрим даёт довольно пренебрежительный отзыв и выступает за спиралевидный маршрут, который позволит флотским соединениям постепенно приближаться к центру региона, сравнительно быстро наматывая счётчик, так сказать. Учитывая тот факт, что все три примарха совсем недавно вернулись с операций по зачистке в других районах планеты, Фениксиец кажется чрезвычайно ухоженным. Приношу извинения за то, что создаю картину словами — хотелось бы, чтобы моего вид-записчика вернули из карантина, но все невоенные сервиторы в настоящее время изолированы. Тут опасаются чужеродных или еретеховых механофагов и прочих заражений.
Рогал Дорн яростно возражает, что ни одно из предложений не отвечает требованиям Императора — хотя, конечно, точную формулировку оных знают лишь три этих блистательных командира. О, как бы восхитительно вышло, если бы мне довелось записать Солнечный конклав! Но увы, я в слишком низких чинах, а заключительный совет Императора и примархов проходил за закрытыми дверями.
