— По людям не скажешь…
— Ну… Как ты видел, эти тоже уже между собой конкурируют. И в Москве есть разные штаммы, и в Саратове… Уверен, неожоры тоже где-то здесь свили себе гнездо. Судя по всему — в южной части острова. Там где порт.
— «Неожоры»?
— Те, кто стал жертвой заразы уже в этом году.
Через окна кабинетов, которые выходили на южную сторону, была видна плотная городская застройка и остатки тумана между домами. Но дальше, в дымке у горизонта, явно высились характерные портовые краны — такие же, как в Бронке.
— Наверное, там тоже какие-нибудь радиомаяки до сих пор работают.
— Надеюсь, проверять не придётся. — Пожал плечами напарник.
— И всё равно не понимаю. Как можно так вымахать? Эти вот серые трубки — точно состоят не из нескольких рачков, которые дружно взялись за клешни в трудные времена.
— Судя по тем данным, что мы получили из Саратова, возбудитель фагопатии эволюционирует быстрее всех живых существ на планете. Как и все остальные вирусы-фагоциты, в принципе… Но они и погибают точно также быстро — миллиардами в секунду. А то, что откопали в полярном озере — своего рода рекордсмен по выживанию. Бороться за жизнь эта недомолекула и её простейший носитель учились миллионы лет под километрами льда. И вот теперь попал в наш уютный мирок, полный веществ, ещё не вошедших в цикл его реакций…
— А почему мы с тобой тогда ещё не выросли размером с этот дом?
— Про мегажор слышал?
— Профессор, я честно учил. Просто забыл…
Шутник по-прежнему стоически игнорировал мои остроты:
— Некоторые растут… А вот мы… — Он ненадолго задумался, глянув на мою руку. — В нас живут два конкурирующих штамма. В шатком равновесии, нарушение которого мы с тобой уже сегодня почувствовали.
— Тогда может быть эта штука ломает в баланс в пользу того штамма, который удерживает нас от жорского состояния? — Я постучал по манжете, на которую Шутник и смотрел. Именно там я хранил найденную под памятником ампулу. — Если от влияния заражённых мы сами превращаемся в таких же тупиц, то…
— То для тебя эта дрянь, вероятно, работает как обратный триггер. Который и превратит простака Рика обратно в хитрого Брокера. — Напарник наконец-то озвучил тот вывод, к которому пришёл перед нашей недолго перепалкой.
— Интересно, в кого она превратит тебя…
Шутник не ответил. И когда он снова внимательно пригляделся к моему лицу, я постарался улыбнуться в ответ как можно более легко и приветливо:
— С вами всё ещё простак Рик!
— Ладно… Пошли дальше, а то ещё дрон упустим. Надо дать сигнал о том, что мы в порядке.
Путешествие до противоположного крыла не показало нам ничего нового. Все этажи самого высокого корпуса НИИ действительно были похожи друг на дружку. И отличались в основном аббревиатурами, обозначавшими названия отделов — кое-где они ещё встречались на дверях и табличках.
Намётанный глаз моего напарника по-прежнему не замечал здесь ловушек — ни в коридоре, на в симметричном лестничном колодце. Хотя ступал он всё-так же осторожно и неторопливо, заглядывая в открытые кабинеты. Однако разорение на верхних этажах наблюдалось точно такое же, как и внизу. Если тут и была когда-то моя тайная база, то внутри здания я никому ходить или устраивать временные лагери не мешал.
От неторопливого темпа подъёма я заскучал. И, выглянув в окно, предоставил своему спутнику шанс ещё немного поумничать:
— А вот эти миноги… Почему они не жрут крабов? И крабы миног тоже, вроде тоже не трогают.
— Наверное симбиоз. Как у анемонов и рыб, которые живут в их зарослях.
— Анемонов? Это, вроде, цветы такие?
— Это такие ядовитые полипы. У рыбы-клоуна на коже похожий состав слизи, как и у самих актиний. Те принимают их за своих и позволяют спокойно плавать в своих зарослях. Рыба получает защиту, а актинии — вентиляцию воды и избавление от гниющих остатков своей пищи.
— Да, пожалуй, и правда напоминает одних клоунов… — Я снова выглянул в окно на уплотняющийся клубок крабов и снующих между них миног. А в соседние створки, выходящие на улицу Беринга, был виден край кучи, образовавшейся после жорского побоища.
Шутник в это время оглядывал очередные следы чьей-то временной ночёвки. И после моих слов снова как-то странно пригляделся к моему лицу:
— Да, мне тоже. Только не крабов… — Заглянув после этого на последний лестничный пролёт, он указал наверх. — Выход на крышу открыт.
— Думаешь, что и Брокер не возражал против того, что вокруг его логова то и дело снуют какие-то мелкие рыбёшки?
— Если они были ему полезны — то почему бы и нет.
Выйдя на улицу мы действительно не заметили на крыше того мусора и кучек, которые обычно сопровождали почти каждую стоянку. Как и рассказывала Белла — над кровельным материалом торчали лишь вентиляционные выходы и несколько замысловатых антенн.
— А сюда он почему никого пускал? — Оглядев небо в поисках нашего дрона, я пока ничего не заметил.
— Скорее всего, выжившие перестали здесь останавливаться ещё до того, как стало можно ночевать на открытом воздухе. По времени как раз бьётся с нашествием крабов. — Шутник остановился у пары ржавых пеньков, торчащих из кровли рядом с высокой надстройкой в центральной части крыши. — Кажется, вон там вверху мы видели останки водосборника. Подсадишь?
Всё-таки не доверяет. Даже с больной ногой всё равно предпочитает оказаться в моём логове первым. Ну да ладно…
— Давай… — Я встал у стены, приготовив сложенные ладони. — Если что — кричи.
— Угу… — Крякнув, Шутник достаточно ловко взобрался сначала на руки, потом на стальные плечи и, зацепившись за покрытый рубероидом край, втянул себя наверх — даже не смотря на десяток лишних килограмм стали.
— Добро пожаловать, дорогой друг Карлс… Крикунов… — Проворчал я ему вслед очередную пришедшую на память цитату из старого мультфильма. — Ну и ты, Шутник, заходи…
— Да, здесь определённо кто-то довольно долго жил. — Отозвался сверху мой напарник. И заговорил уже вполголоса сам с собой. — Так… Если бы я… Хм… Ну да, конечно…
И после какой-то непродолжительной возни, сопровождавшейся коротким металлическим звоном, я снова услышал недовольное ворчание:
— Чёрт… Хорошо, что в доспехах… — И затем уже громче. — Рик?
— Да?
— Отойди подальше.
Шагнув от стены надстройки, я увидел, как Шутник с натугой подтащил к краю что-то тяжёлое. И когда он с надсадным хрипом всё-таки перебросил свою ношу через край, к моим ногам грохнулся тяжёлый несгораемый шкаф, размером с гостиничный холодильник.
— Ключ должен подойти… Фух… — Над краем показалось запыхавшееся лицо напарника. — Тоже четыре бородки… Открывай!
Глава 12
Плохие и хорошие новости
— А вдруг он сейчас взорвётся? — Примерив ключ к скважине, я подождал, пока напарник спустится обратно. — Что говорит твоё Шут-чутьё?
— То, что для такой ловушки нужно постоянное питание. Тебя здесь не было около недели, как минимум. За такое время аккумулятор бы сдох от холода.
— Ну мало ли… А что там вообще? Похоже на лагерь?
— Больше похоже на запасной схрон. — Шутник ещё раз обошёл будку и кивнул собственным мыслям. — Если ты тут и жил на постоянке, то уже давно.
— И наверху больше ничего интересного?
— Кроме остатков водосборника и мусора — только вот это. — Он кивнул на сейф. — Там вентиляционная шахта выходила. Выходную трубу ты демонтировал и накрыл рубероидом то, что осталось. У меня несколько похожих тайников в Москве ещё осталось.
— Ну ладно… — Прежде чем повернуть ключ, я всё-таки постарался отстраниться от металлического контейнера как можно дальше.
Механизм замка сработал без проблем — глухой лязг не сопровождали ни скрипы, ни посторонние щелчки. И я осторожно потянул дверь на себя за вставленный ключ.
Петли тоже открылись на удивление плавно. И, выждав несколько секунд со вжатыми в плечи головами, мы с напарником одновременно заглянули внутрь.
