– Пятнадцать погибших, – Скирата. Ясное дело, не заботился о потерях штатских, нарушения работы транспорта или ущерба для зданий. Он показал на кусок белого поножа, лежавший в развалинах КПП. – Какому-то чакаару я за это кишки выпущу.
– Когда мы их найдем, я позабочусь, чтобы ты их получил первыми, – сказал Обрим.
Сейчас они могли сделать совсем немного; только позволить криминалистам-суллустианам поработать. Скирата энергично жевал сладкий корень руика, к которому недавно пристрастился; он сунул руки в карманы куртки, наблюдая за тем, как Джусик осторожно ходит между обломками. Джедай внезапно остановился, закрыл глаза и полностью замер.
Лицо Скираты было холодно-оценивающим.
– Хороший парень.
Ордо кивнул.
– Хочешь, чтобы я за ним присмотрел?
– Да, но не в ущерб твоей же безопасности.
Несколькими минутами спустя Джусик вернулся к кордону, сложив руки.
– Ничего не нашел? – спросил Скирата; будто бы он ожидал, что Джусик тявкнет как охотничий стрилл, привлеченный запахом.
– Большая работа, – Джусик на мгновение прикрыл глаза. – Я все еще чувствую возмущение в Силе. Я могу ощутить разрушения, боль и страх. Фактически – как на поле боя.
– И?
– Но меня беспокоит то, чего я не чувствую.
– И чего же?
– Злобы. Нет врага. На самом деле, врага тут никогда не было.
***
Корабль-перехватчик (КП) Z590/1 группы прикрытия республиканского флота, находящийся рядом с пересечением Кореллианского и Перлемианского маршрутов, 367 дней после Геонозиса
Фаю операции в невесомости решительно не нравились.
Он осторожно стянул шлем и положил руку на переплетение ремней, удерживавших его у переборки безымянного технического корабля, который переделали для вооруженных групп. Если бы он двинулся слишком быстро, то поплыл бы в воздухе.
А плавание вызывало у него тошноту.
Похоже, Дармана, Найнера и Атина это не беспокоило. То же самое было и с пилотом; по непонятным для Фая причинам его прозвали Лихо.
Лихо заглушил двигатели. Невоенный, немаркированный, явно не впечатляющий маленький КП ("ящик с сюрпризом", как говорили пилоты) висел с работающими вхолостую двигателями у точки выхода гиперпространственного маршрута; панели кокпита искрились десятком оружейных экранов.
Снаружи он был похож на потрепанный технический шаттл. Но под ржавчиной скрывалась компактная штурмовая платформа, которая могла пробить путь на любой корабль. Фай посчитал, что "операции по перехвату судов" – это изящное обозначение для масштабного военного угона.
– Люблю начинать день с внештатного абордажа, – сказал Лихо. – Фай, ты в порядке?
– Держу себя в руках, – солгал Фай.
– Не собираешься вывернуть себя наизнанку, правда? Я только помыл этот ящик.
– Если я могу удержать в себе полевые рационы, то могу справиться с чем угодно.
– Знаешь, приятель, лучше надень свое ведро и держи все при себе.
– Я могу хорошо прицелиться.
Фай начал обучаться маневрированию в нулевой гравитации довольно поздно – когда достиг биологических восьми и шестнадцати, незадолго до Геонозиса – и потому для него это было менее привычно, чем для других, тренированных для глубокого космоса. Он не мог понять, почему другие прошли то же обучение, и лучше его вытерпели.
Найнер, явно невосприимчивый к любым трудностям, исключая вид одетого не по форме отряда, уставился на ладонь перчатки, будто пытаясь взглядом запустить наручную гололинию связи со штабом.
Сейчас коммандос были облачены в черную версию катарнской брони, которая еще больше отличала их от других отрядов республиканских коммандос. Найнер сказал, что она "практична", пусть даже и делала из них идеальные мишени на заснеженном Фесте. Фай подозревал, что ему доспех нравился еще и потому, что делал его по-настоящему пугающим. Дроидам все равно, но вот "мокрые" могли здорово струхнуть при виде такой брони.
Конечно, если они ее видели. Обычно они такого шанса не получали.
Щелчок языком показал, что Найнер раздражен. Привычка, усвоенная у Скираты.
– Ордо всегда успевает вовремя. – сказал Фай, пытаясь отвлечься от скрученного желудка. – Не дергайся, серж.
– Твой приятель… – усмехнулся Дарман.
– Лучше его иметь в друзьях, чем во врагах.
– А, ты ему нравишься. На короткой ноге с офицерами ЭРКов из Психованного Отряда, да?
– Мы друг друга понимаем, – отозвался Фай. – Я не смеюсь над его юбкой, а он не отрывает мне голову.
Да, Ордо ему симпатизировал. Фай этого до конца не понимал, пока Скирата не отвел его в сторону и не объяснил, что было с Ордо и его группой на Камино. Так что когда Фай бросился на гранату во время операции против террористов, чтобы закрыть собой взрыв, Ордо счел его тем, кто жутко рискует, чтобы спасти своих. ЭРКи группы "ноль" были психованными, как их называл Скирата, но они были абсолютно верны, к тем кто произвел на них хорошее впечатление.
А для тех кто такого впечатления не производил – они были ходячей смертью.
Фай подозревал, что Ордо готов застрелиться, сидя большую часть года в штабе на Корусканте и не имея возможности заниматься хоть чем-нибудь.
Так что Фай тоже воззрился на перчатку Найнера, желая своему желудку остаться на месте. Ровно в девять часов по времени "Тройного Ноля", точно в срок, на ладони зажегся синий свет.
– РК-один-три-ноль-девять на связи, сэр, – сказал Найнер.
Защищенный канал был высокого качества. Голограмма демонстрировала Ордо, сидящем в кокпите полицейской машины; шлем лежал рядом с ним на сиденье. Но скучающим он не выглядел; ЭРК сжимал и разжимал кулак.
– Су'куэ, "Омега". Как дела?
– Готовы выступать, сэр.
– Сержант, последние наши данные говорят, что подозреваемый корабль вылетел с Куларина и готов отправиться на Денон; он направляется к вам. А плохие новости – у него в качестве дымовой завесы пара государственных кораблей. Коммерческий фрахт очень боится пиратов, так что теперь они формируют конвои.
– Мы можем бить только по цели, – предположил Найнер.
– Будет очень неловко, если вы сейчас расколотите гражданский грузовик. Цель – гизерский Л-6.
– Понял
– И нам ди'куты нужны живыми. Не резать, не распылять… никаких несчастных случаев.
– Даже шлепнуть нельзя? – поинтересовался Фай.
– Используйте ЭПС-лазеры и старайтесь не наносить смертельных ран. Кое-кому очень хочется поговорить с ними начистоту, – Ордо помедлил, на мгновение склонив голову. – Вэу вернулся.
Фай не мог не посмотреть на Атина; Дарман сделал то же самое. Коммандо пристроил подбородок на край нагрудника и лениво почесывал шрам, тянувшийся от правого глаза к левой стороне челюсти. Сейчас он уже стал тонкой белой линией – лишь тень ярко-красной полосы, которая красовалась на его лице, когда Фай его впервые увидел: и Фай неожиданно понял нечто, чего ранее не замечал.
