Мне было трудно видеть между Исаией и Храмовниками, когда они окружили поверженного космического десантника Хаоса, но я слышал, как он кашлял и что-то неразборчиво бормотал. Исаия махнул своим людям, давая им какое-то разрешение, и они набросились на Маргха. Каждый стремился нанести хотя бы один удар по знаменитому врагу, изгоняя предательский дух, превращая тело в мякоть.
Наконец, Исаия поднял высоко над головой молот и Храмовники расступились. Я мельком увидел Самнанга Маргха, который пытался встать. Помоги мне Император, он не только был ещё жив, но и вызывающе улыбался, несмотря на то, что его лицо превратилось в кровавую кашу.
— Во имя Бога-Императора человечества, — провозгласил Исаия, — перед которым преклонится каждое колено и откроется каждый грех, я приговариваю тебя, Самнанг Маргх, к вечным мучениям и тьме.
— Без пощады, без сожалений! — закричали Храмовники.
Молот начал заключительный сокрушительный смертельный удар, но так и не достиг цели. Я не понял, что Маргх сделал в те последние секунды, но вспыхнул свет, и ударная волна отбросила Храмовников. Я прикрыл рукой лицо, защищаясь от града мелких камней и осколков. Когда я посмотрел снова, Маргха окружало клубящееся облако кроваво-ржавой миазмы. Вокруг него возник шум: ужасные звуки, которые напоминали сломанные кости и разорванную кожу.
Космические десантники без всякого эффекта стреляли из болтеров по облаку. Исаия приблизился только для того чтобы отлететь назад, едва он коснулся миазмы. Он разбил несколько церковных скамей и вскочил на ноги, и в тот же момент облако рассеялось.
Самнанг Маргх исчез, но он превратился — или возможно его заменил — в гигантского демона.
Описать его было почти невозможно. Он напоминал человека, но был колоссального роста. Голова как у рычащей собаки, и медные пластины на груди, плечах и бёдрах. В одной руке он держал топор с острыми зубьями. В другой кнут из живого огня. Базилика задрожала от первородного крика, а когда он расправил широкие кожистые крылья, как у летучей мыши, куски каменной кладки посыпались сверху и разбились возле когтистых ног.
Он излучал такое зло, такую ненависть, что у меня заслезились глаза. Он забрал каждую унцию силы, мешавшую моим коленям подогнуться. Уверен, что слышал, как сзади заплакал, по крайней мере, один человек. Я ни на секунду не винил его.
Первым делом монстр занялся “Интегумой”, обрушив на него всю свою мощь, смяв и раздробив штурмовые пушки.
Храмовники поднялись и бесстрашно атаковали демона, который в ответ размахнулся топором по широкой дуге. Два космических десантника были мгновенно обезглавлены, а третий разрублен ровно пополам.
Я был ошеломлён. После того, как я видел, что их броня выдерживает больше повреждений за день, чем некоторые танки за месяц, я уже начал считать Храмовников почти неуязвимыми.
Выжившие космические десантники обрушили на демона яростные удары, но их усилия пропали даром. Тварь, которая стала Самнангом Маргхом, осталась совершенно невредимой.
Затем Исаия взмыл в воздух и обрушил молот на бронированную грудь демона. В замкнутом пространстве базилики звук удара был таким, что треснули сами стены. Кастелян тяжело приземлился, низко присев, и развернулся для новой атаки. В этот раз молот попал в ногу и вырвал кусок нечестивой плоти. Демон взвыл, споткнулся и упал у дальней стены, сокрушив в пыль две колонны.
Люди Исаии перегруппировались и подняли болтеры. Град разрывных болтов обрушился на тварь, но безрезультатно. Демон взревел и ударил навершием топора по шлему ближайшего Храмовника, разрубив воина пополам. Стремительным броском кнута он обернул четырёх Храмовников в лёгкой броне. Керамитовые пластины не выдержали и уступили, разорвав космических десантников пополам. Отвратительное зловоние пылающих останков заполнило помещение.
Исаия размахнулся молотом по горизонтальной дуге, целясь демону в лицо. Это должен был стать смертельный удар, но вместо того, чтобы пасть, монстр снова встал в полный рост.
Холодный неестественный ужас поселился у меня под рёбрами, останавливая дыхание и замораживая сердце. Это существо было просто за гранью всего, с чем я когда-либо сталкивался или обучался столкнуться.
Я повернул голову, когда на моё плечо опустилась рука. Велес и остальные солдаты смотрели на меня. Я видел на их лицах тот же самый страх и мрачную решимость, когда они примкнули штыки для атаки. Мы ничего не сказали. Не было необходимости. Наш долг ясен. Внимание демона обращено на Храмовников и похоже он выйдет победителем из этого боя. Но если его удастся отвлечь, то возможно космические десантники смогут повергнуть тварь.
Я сжал розарий, который взял с трупа Ланца, и показал остальным. Золотой кулон, который носили только священники Императора, тепло лежал в моей руке. Люди уверенно кивнули. Позади нас часть потолка начала двигаться и упала огромная пласкритовая балка.
Велес поднял ладонь в сторону демона и сжал пальцы. Понятия не имею, что он сделал, но псайкер привлёк внимание зверя. Монстр повернул голову и взревел.
Я неожиданно вспомнил одну из любимых вдохновляющих цитат Ланца. — Не бойтесь, люди! Мы идём к Императору сражаться в конце времён! — Мы бросились вниз по ступенькам, перепрыгивая разбитые церковные скамейки и упавшие куски каменной кладки. Топор демона едва разминулся со мной, и слева донеслись оборвавшиеся крики. Горячая жидкость потекла по ногам, и даже не оглядываясь, я знал, что половина людей за спиной мертва.
Кнут опустился, словно адская кара. Я упал и скатился по последним ступенькам, но Велес оказался не таким быстрым. Он ужасно закричал, когда его кожа вспыхнула, а правая рука отлетела. Затем демон отшвырнул его ногой через зал. Велес врезался в один из верхних балконов и упал на беспорядочную кучу камнебетона, словно выброшенная кукла.
Четверо оставшихся солдат и я присоединились к Исаие и выжившим Храмовникам, которые снова попытались сразить врага в рукопашной. Мы резали и били, рубили и кололи, но напрасно. Топор снова взлетел и в одном движении поймал меня и тех, кто был рядом зазубренным лезвием. Жалкие бронежилеты ничем не могли помочь несчастным, которых разорвало на части в красных брызгах. Но у меня было то, чего не было у них — розарий. Встроенное в кулон преобразующее поле, индивидуальный энергетический барьер, достаточно сильный, чтобы спасти меня от мгновенной смерти. Но всё же я не сумел устоять на ногах.
Я упал на ступеньки. Рёбра болели, а изо рта снова пошла кровь. Сквозь туман боли я видел, как молот Исаии, наконец, пробил медную броню демона. Выражение изумления на морде монстра сменилось осознанием произошедшего, а затем яростью. Глубокие трещины протянулись по телу, расширяясь и изливая болезненный красный свет и реки дымившей крови. Он взвыл в бесконечном гневе, рухнул на колени и обмяк. Что-то взорвалось в его груди, и на нас обрушился дождь. Кости и плоть полетели во все стороны, и океан крови залил некогда священные стены базилики.
