И все же…
Нет, даже если они способны уничтожить целый военный корабль, они не могут сделать это так… чисто. Козорр уже видел сражения между землянами и минбарцами, даже такие, в которых земляне победили, и всегда оставалось множество обломков. Практически целый сектор пространства оказывался замусоренным. Нет, это не были земляне…
Тогда кто?
Он вздохнул и пробормотал небольшую молитву Валену. Он должен сообщить Калейну, вариант, который он хотел бы избежать. Калейн становился… опасно непостоянным.
Калейн был в зале Серого Совета, как и всегда в эти дни. Он никогда не покидал его, и все же он редко вступал в столбы света, символическое представление, того, чем являлись сатаи.
Конечно у Калейна были на то причины. По традиции, лидер Серого Совета, кем и был Калейн в отсутствии Синевала, не покидал корабль, но… вообще–то очень немногое в действиях Калейна в эти дни соответствовало традициям.
Зал казался почти пустым, когда туда вошел Козорр. Он не облачился в одежды сатаи, предпочитая свою одежду воина. Она казалась… более удобной. Козорр действительно не думал о себе как о сатаи, он всегда будет воином.
Как обычно было десять столбов света. Девять для сатаи и центральный – для Него. Только один из них был занят.
Катс, единственный сатаи от касты мастеров, была глубоко в своем столбе, как будто заперта в нем. Она выглядела пойманной в ловушку, и ее глаза часто… перебегали с места на место. Она тоже не покидала этот зал. Он предположил, что Калейн не разрешал ей этого.
Но где сам Калейн?
- Сатаи Козорр. Добро пожаловать в этот зал. Исил'за вени.
Стоит о нем подумать, как он тут как тут.
Сопротивляясь инстинктам, предупреждавшим его против Калейна, Козорр, повернулся как воин, когда сатаи появился из темноты. Он наклонил свою голову, что должно было выглядеть знаком уважения, но содержало в себе большей частью страх.
- Исил'за вени, сатаи. – Как бы то ни было, Калейн не любил, когда его называли Избранным.
- Совершенная симметрия, не так ли? – сказал Калейн, указав вокруг на столбы света. Неважное ночное зрение Козорра не позволяло ему видеть достаточно хорошо, но он не хотел чтобы… Калейн изменился физически также как и духовно. Он даже… иначе пах. Как будто он разлагался.
- Вален создал это для нас, чтобы мы никогда не забывали наши истоки. Вы видели Колесо Звездного Пламени, сатаи? Пережиток древних времен. И все же… это было совершенное средство для выбора. Жертва лидера ради победы касты. Вален включил это сюда, чтобы мы все стояли метафорически в столбе Колеса Звездного Пламени.
- Исключая тех из нас, кто стоит вне условностей. Синевал – один из таких. Он никогда не захотел бы пожертвовать собой ради других, нет. Это – не путь воина. Мы живем, Козорр. Мы боремся, чтобы жить, а не умирать.
- Я помню, когда Шакири учил меня… он говорил о жизни и смерти как о равных и противоположных понятиях. Несерьезно, это одна из немногих вещей когда–либо им сказанных, что оказалась неправильной. Мы живем, Козорр. Искра жизни, желание выживать… это самая большая страсть любого живого существа. Да, даже землян, даже жречишек.
- Вален заставляет нас здесь вспоминать об этом. Жизнь… это жизнь. Сильная, яркая, мощная. Те, кто далеки от нее… заслуживают наказания. Те, кто уничтожают чудо жизни, должны собственными глазами увидеть темноту смерти.
- Не так ли, сатаи Катс?
- Как… скажете, сатаи, – прошептала она, ее голос был столь же тих как ветерок с поля боя, несущий зловоние могилы.
- Зачем вы пришли сюда, сатаи Козорр?
Козорр вновь склонил голову, пытаясь собраться с мыслями. То, что говорил Калейн… имело мало смысла. Козорр знал Колесо Звездного Пламени; однажды он даже посетил храм, где оно располагалось. Но… он мысленно покачал головой. Суть всего сущего.
– «Тогаши» не вернулся из патруля, сатаи. Наши зонды указывают, что он было уничтожен неизвестным противником.
- Да, Козорр. Я это знаю. Это не важно.
- Но, сатаи…
- Козорр, что вы видите, когда смотрите на кого–нибудь из наших людей?
- Я не…
- Я вижу… я вижу начало перемен. Колесо поворачивается, Козорр, как делало это тысячу лет назад. Мы входим в новый цикл, и мы боимся этого. Возникнет некто, чтобы изменить наше общество, как это сделал Вален тысячу лет назад, и как Валерия – за тысячелетия до него.
- Этот некто – Синевал. Он ушел, чтобы найти Валена, получить его благословение, получить его мудрость, как Вален искал Валерию перед своим приходом.
- Это моя миссия – оставаться здесь и подготовить наших людей к тому дню, когда Синевал возвратится и приведет Валена. Действуя именем Синевала, я перековываю нас, выжигаю прочь недостатки, и, остыв, мы станем сильными.
- Что такое судьба одного корабля, по сравнению с будущим наших людей?
- Потеря «Тогаши» не важна, Козорр. Расследуйте, если хотите, но никто не может… не центавриане, ни земляне, ни Враг… никто не может остановить силу истории, судьбы.
- Все, что мы построили, изменится, и пламя нашей судьбы сожжет все, что выступит против этого. Спросите сатаи Катс. Теперь она понимает.
Козорр перевел глаза через зала к единственному сатаи–мастеру. Ее голова была опущена. – Конечно, сатаи Калейн, – медленно сказал он. – Я… извиняюсь за причиненное вам беспокойство. Я… имею честь быть на вашей стороне сейчас, и буду гордиться… любым вкладом, даже небольшим, какой я смогу сделать для… перековки нашего общества.
- Конечно, так и будет. Идите, Козорр. сатаи Катс и я должны молиться Валену и Синевалу помочь ей возместить свои грехи и грехи ее касты.
Козорр поклонился и ушел так быстро, как только мог, не показав, что бежит. Он не хотел услышать то, что происходило с Катс в зале.
Выходя, он натолкнулся на Дирон. Остановившись, он согнулся перед нею. Она также была сатаи, но по личной власти и опыту, она превосходила его.
- Вы рассказали ему о «Тогаши» или нет? – спросила она.
- Да, сатаи, – выдохнул он.
- Калейн в настоящее время перегружен размышлениями о значении судьбы. Не… добавляйте ему новых хлопот. Продолжайте расследование, однако, сообщайте непосредственно мне и только мне. Вы поняли?
- Конечно, сатаи.
- Хорошо. Тогда идите.
- Как пожелаете.
Поскольку Козорр пошел в свои покои гораздо медленнее на сей раз, он на мгновение обернулся, размышляя, и в этот момента он увидел искры гнева в глазах Дирон. Но это длилось только мгновение.
Только мгновение.
* * *Деленн постоянно чувствовала боль. Не такую как та агония, что она испытала перед своей второй трансформацией, но все же… она причиняла неудобство, раздражала и время от времени походила на пытку.
