— Других нет, — недовольно проворчал Димон. Ему тоже не нравилась создавшаяся ситуация.
Посмотрев на Корнея, он поинтересовался:
— Ты когда отправляешься? Завтра?
— Сегодня! — сердито огрызнулся Корней. — Прям счас! Как говорит Маша: "Бегу и падаю"!
— Завтра я только согласие из Совета на этот поход выбью, — бросил он на Димона ехидный, полный скрытой насмешки взгляд. — Ещё день надо собираться. Вам, обоз надо подготовить.
— Так что в лучшем случае не ранее чем через два дня.
Через два дня из ворот Берлога выползала длинная колонна, одетых в тяжёлую меховую одежду и вооружённых до зубов лыжников. Это была первая группа выделенных для похода курсантов, сопровождавшая пятёрку небольших саней, двигавшихся в центре колонны.
Целую неделю не было от Корнея ни слуху, ни духу. Несчастные сектанты, готовые поначалу безоглядно броситься в данное предприятие, к концу недели совсем скисли. И теперь перед Компанией явственно замаячила перспектива лишиться и таких трусоватых работничков. Но на их счастье вернулся обоз. Пустой. За очередной партией груза.
И на следующий день очередная партия рабочих, сопровождаемая уже ушкуйниками Паши, которых Сидор буквально пинками выгнал с верфей, двинулась на место нового строительства, где согласно корнеевского отчёта их уже ожидали, чуть ли не комфортабельные бараки для жилья. Если, конечно, ему верить.
Однако, вернувшийся уже через четыре дня пустой обоз не привёз обратно сбежавших рабочих. Так что отчёту Корнея можно было верить, и ещё сомневавшиеся поначалу сектанты окончательно уверились в надёжности и спокойствии предприятия. Так что последняя партия сверх осторожных рабочих следующим же утром отбыла к месту работ.
Глядя на то, как прекрасно всё идёт, Сидору оставалось только радоваться прекрасно начавшемуся новому делу, если б не сосущее иногда его чувство тревоги и безпокойства, посещавшее его при чтении каждого очередного отчёта Корнея.
Что-то там, между строк его было такое странное, что вызывало у него чувство безотчётного, постоянно растущего безпокойства. Ну а когда, без согласовывая с ними, на место нового строительства выехала и буквально тут же вернулась обратно довольная инспекция от городского Совета, он окончательно уверился что что-то на месте работ идёт не так.
И не дожидаясь возвращения самого Корнея, как собирался сделать с самого начала, Сидор отправился на стройку сам, с очередным обозом.
Что можно сделать когда очень хочется…? *
Что можно сделать на хорошо подготовленной к началу работ площадке, всего лишь за одну, две недели, силами всего лишь одной тысячи человек, желающих, знающих, а, главное умеющих работать, Сидор понял лишь сейчас — в середине своей жизни — через неделю после начала работ на строительстве первого в своей жизни ликёроводочного завода.
К тому времени, когда терзаемый невнятными предчувствиями Сидор решил всё же выбраться на объект, работы там велись уже чуть ли не месяц. Так что он понимал — проверить как там идут сейчас дела надо обязательно, и обязательно самому. Тем более что требовалось скорректировать кое-какие вопросы с Корнеем и по вяло строящейся последнее время Речной Пристани на Каменке.
То, что предчувствия его не обманули, Сидор понял сразу, как только обоз, с которым он отправился на объект, выехал на край вырубки, образовавшейся на обоих склонах просторной речной долины, где они затеяли свою стройку.
— Мать….! — были первые и все последующие его слова, как только он рассмотрел, вокруг чего снуёт и суетится вся тысячная, огромная масса отправленных сюда рабочих и курсантов.
Следующие же его слова, все как одни матерные, были посвящены краху всего их водочного предприятия, затеянного на эту зиму или на всю обозримую перспективу.
И прямо перед ним, возле первых саней, как главный виновник всего видимого им тут безобразия, переминался с ноги на ногу его друг Корней.
— Корнеюшка, лапочка, — ласковым голосом, нежно заглядывая ему прямо в глаза, готовый от злости вцепиться этому мерзавцу чуть ли не в горло, тихо поинтересовался у него Сидор.
— Скажи ты мне, сволочь ты такая, редкостная, что ты тут затеял, мерзавец? Что это такое? — обречённо ткнул он рукой в сторону стройки.
— Ты что, собрался все наши будущие пиво-водочные и ликёро-коньячные заводы построить в одном единственном месте? Одним махом?
— Куда?!
— Куда ты разбабахал такие размеры? Здесь же половина нашего грёбаного города уместиться может!
Виновато глядя на Сидора, Корней с видом полной обречённости развёл руками.
— Ну не мог я!
— Не мог я меньше! — виновато понурил он голову. — Рабочие иначе отказывались работать. Пришлось…, - снова, с совершенно убитым видом, Корней обречённо развёл руками.
— Да и Совет настоял. Буквально за горло буквально взяли. И дня не прошло от начала стройки, как заявились эти хищники.
— Заявились и потребовали увеличения размеров охраняемого периметра, а затем и размеров самой крепости. Иначе сказали, что отзовут своё разрешение на строительство и на привлечение к нему курсантов.
— Ну что я мог сделать? — виновато посмотрел он на Сидора. — За горло, сволочи, взяли.
— Размеры же согласованы, — медленно процедил сквозь зубы Сидор. — Я же даже план завода с ними утвердил, чтоб ничего по ходу дела не менять. Чтоб всё было как договорились.
— Ты утвердил, — сердито поморщился Корней. — И что это дало? Как дошло до дела, с одной стороны рабочие вопят, что в такой куцей крепости им страшно оставаться, даже на одну ночь, а с другой представители Совета им поддакивают, требуя увеличить размеры. Мол, надо подумать и о защите местного населения, а для этого, мол, ваши первоначальные размеры маловаты будут.
— А что того населения в ближайших семи верстах нет ни одного хутора, их часом не заинтересовало? — равнодушно поинтересовался Сидор.
— И всё это естественно за наш счёт.
Сидор почувствовал полную обречённость. Он уже всё понял и смысла ругаться с Корнеем дальше не видел.
— Грозились отозвать курсантов, — с мрачным, обречённым видом снова пожаловался Корней.
Чуть прищурив глаза, Сидор со злой усмешкой смотрел на кипящую вокруг стройку.
— Я так понимаю что и эти шестиметровой высоты валы — тоже их инициатива? И дубовые стены с крытой стрелковой галереей, это всё оттуда же.
— Пять, — хмуро кивнул ему Корней. — Валы высотой в пять метров, а стены ещё четыре. Итого метров девять, десять, смотря по рельефу. Это было их обязательное условие. Иначе, повторяю, грозились отозвать курсантов.
