Донн прилежно – он и вправду не впервые оказался в кузнице – раздувал мехи, держал щипцы и вообще выражал всяческую готовность услужить. Сперва кузнец молча наблюдал за неожиданным помощником, отдавая лишь необходимые указания. Потом, кивнув на сморенную сном Лесси (увидев, как девочка мирно сопит в обнимку со сломанными лопатами, Донн застыл от ужаса – выгонит!), коротко спросил:
– Сестра?
Мальчик кивнул.
– Как звать-то тебя, помощничек?
– Донн. А ее Лесси.
– Далеко собрались?
– В город, на юг, – озвучив свои намерения, мальчик вспыхнул от нелепости собственных слов.
– Мамка-то небось все глаза выплакала, – попенял кузнец, очевидно, приняв их за сбежавших по глупости из дома.
– Нету у нас мамки, – сразу сник Донн.
– А отец?
– Никого у нас нету, – еще ниже опустил голову мальчик.
Остаток дня работа шла молча. Когда за окном кузницы сгустились сумерки, Межик отложил молот.
– На сегодня хватит, – сказал он. – Пошли.
Услышав, как хлопнула калитка, Тина Ронтон выглянула в окно.
– Марис, отец идет! – крикнула она сыну. И только тут заметила, что Межик не один.
ЧАСТЬ I
БЕЗ ПРАВА НА ПОБЕДУ
Поставив лошадь в загон, Лесси устало потянулась. Да, эта вороная упрямица Карн задала ей нелегкую работу! Но у девушки были все основания полагать, что через пару дней лошадка позволит надеть на себя седло, не попытавшись при этом сломать всаднику шею. Вспомнив, как неистово боролась с ней Карн, она усмехнулась. Не родился еще тот конь, который сможет скинуть со спины Лесси Вельгис! Девушка и сама не знала, как ей удается ладить с животными, только за всю ее жизнь ни одна живая тварь, за исключением, конечно, человека, не причинила ей вреда. Конечно, она не была единственной девушкой-объездчицей на холмицком коронном конезаводе, но ее работу ставили в пример даже опытным жокеям.
Во дворе у дяди Межика Лесси поджидала Ванда.
– Письмо от Ита! – едва увидев подругу, воскликнула девушка. Ее двоюродные братья Лен и Итон были сейчас далеко от Скалистых Холмов, равно как и старший брат Лесси Донн и сын кузнеца Межика Марис. Уже почти три года где-то далеко на западе шла война. Долгие затяжные войны с правителями Аль-Гави дорого обходились простым жителям Ор-Сите, выгребая на военные нужды последние крохи из их и без того небогатых домов.
– Итон и Лен живы-здоровы, а Донна даже повысили в звании, – возбужденно пересказывала Ванда. – Он теперь капитан, кавалерийский капитан, ну ты представляешь?
Лесси внимательно посмотрела на Ванду. Невысокая, скорее полноватая, чем стройная, длинные светлые волосы заплетены в простые косы, на щеках, как обычно, играет здоровый румянец, а на дне добрых карих глаз притаилась тщательно скрываемая тоска.
– Не грусти, сестренка, – обняла она ее. До войны Донн ходил у Ванды в женихах, дело всерьез шло к свадьбе, а теперь… За три года Вельгис приезжал в Холмицы лишь однажды. Бравый кавалерист сердечно обнял сестру, передал Межику Ронтону письмо и трехмесячное жалованье от Мариса, прогулял с Вандой по душистым лугам почти всю ночь и через неделю отбыл обратно в войска. Лесси очень боялась, что Донн станет Ванде чужим. Она-то ведь считала ее уже почти сестрой! Впрочем, девушкам, наверное, на роду было написано породниться. Молодой охотник Итон уже много лет открыто добивался благосклонности Лесси и перед самой войной прислал дяде Межику сватов. Ох эта проклятая война! Не будь ее, у Ванды и Лесси, наверное, уже подрастали бы ребятишки.
– Засиделись мы с тобой в девках, Вандюша, – грустно улыбнулась Лесси.
– Итон тебя всегда крепко любил, я его хорошо знаю, – вдруг расплакалась Ванда. – Он по полписьма для тебя все пишет, он тебя ни на кого не променяет…
– Брось, прекрати, ну пожалуйста! – Лесси обняла подругу. – Мой брат не такой уж ветреный, как тебе кажется, честно-честно.
– Ага, кавалерийский капитан – жених завидный, что ему простая деревенская девчонка. Он небось про меня уже и думать забыл!
Утешив подругу и перечитав письмо, наверное, раз десять, Лесси наконец-таки добралась домой. Сейчас, когда Марис и Донн уехали, они жили в большом доме вдвоем с дядей Межиком. Жена Мариса Соня умерла пять лет назад, вместе они прожили совсем недолго, но после смерти Сони сын кузнеца так и не женился. Лесси до сих пор иногда чудился беззаботный серебристый смех невестки, и она знала, что Марис тоже не забыл жену. Они с ней прекрасно ладили, не то что с Ларой – женой Лена, старшего брата Итона. Лесси вовсе не была уверена, что ей будет хорошо жить с Ларой под одной крышей, когда они с Итоном поженятся. А тетя Тина умерла недавно, уже во время войны, и Марис даже не смог побывать на похоронах матери. Лесси знала, что заменила кузнецу и его жене дочь, а Донн стал им вторым сыном. И потому оплакала тетю Тину за троих.
На ведущей в Холмицы дороге показался всадник. Вздымая целое облако пыли, он проскакал на центральную площадь поселка. Заслышав про герольда, холмичане побросали работу и столпились вокруг. Утолив жажду, гонец вручил старейшине Протонгу свиток и остался ждать. Протонг прокашлялся.
– «Сим объявляю всем жителям Ор-Сите свою волю. Война закончена, мир восстановлен. Я, принцел Аронг Второй Валеконор, отрекаюсь от престола добровольно и с согласия Совета. Правителем королевства отныне назначается император Соединенных земель Аль-Гави Кузар Великий».
Холмичане долго не расходились, обсуждая невиданную новость. Что-то теперь будет? Раз войне конец, то, стало быть, должны вернуться домой сыновья и братья. Это хорошо. Но вот чего ждать от новой власти? Тем паче от Аль-Гави, с которой Ор-Сите с переменным успехом воевал, наверное, с начала времен?
Мариса привезли поздно вечером. Повозка, доставившая его к отцу, сразу же уехала, так что появление молодого Ронтона в Холмицах осталось практически незамеченным.
– Лесси! Отец! – изможденный, осунувшийся, но тем не менее улыбающийся Марис обнял сразу обоих. – Наконец-то я дома!
Марис Ронтон пошел в мать. Среднего роста, худой, очень подвижный, с черными глазами и волосами, и в то же время вечно бледный, он часто производил обманчивое впечатление нервного, неуверенного в себе человека. Однако Лесси очень хорошо знала, что это не так.
– Что с тобой? – встревоженно спросила девушка. – Ты ранен?
– Угадала, малыш! Прибыл, так сказать, на поправку. Ничего серьезного. Нога только никак слушаться не желает, а так жить буду.
Старый Межик только качал головой, слушая, как сын рассказывает о сражениях и пистолетах, больших городах и воинах Аль-Гави. В его устах трудности военной жизни превращались в веселые приключения. А Лесси смотрела на названого брата, подмечая в нем неуловимые перемены. Армия добавила лейтенанту пехоты Марису Ронтону циничности, властности, какого-то непонятного пока девушке задора. Но в то же время Лесси с облегчением заметила, что Марис по большому счету остался таким, каким он был, лучшим ее другом, которому она в детстве вперед брата и Ванды поверяла все свои тайны.
