И поэтому он находился в Заводском районе, в одном из самых злачных мест на нижних уровнях Корусканта – не таком опасном, как Алый Коридор или Трущобы, но тоже под слоем смога. Он прибыл туда, чтобы встретиться с Эндригорном, скупщиком–ракрири, который имел дело с крадеными световыми скульптурами, произведениями голоискусства, драгоценными камнями и тому подобным. Разумеется, в случае допроса инсектоиду ничего не стоило сдать Каирда, и недиджи не сомневался, что Эндригорн сделает это в пикосекунду, если его припугнуть. И поэтому нарядился в облегающий маскировочный костюм. Когда он вошел в лавку, Эндригорн и все прочие увидели перед собой безалиска в аккуратном костюме из синтеткани и короткой парчовой пелерине. Сервоприводы костюма работали бесшумно и без натуги, осмотическая ткань обеспечивала беспрепятственную циркуляцию воздуха. Имелся даже алгоритмический контур с обратной связью, отвечавший за движения нижних рук, когда Каирд шевелил верхними.
Понять выражение лица инсектоида было трудно. Покрытое хитином, оно напоминало маску; в маске самого Каирда и то было больше жизни. Существо – Эндригорн был трутень, «посредник» между мужскими и женскими особями ракрири – застыло в абсолютной, неестественной неподвижности, и только его жвала медленно смыкались и размыкались. Каирду говорили, что это движение означает готовность внимать. А может, защищаться. Кто их поймет, этих ракрири – Каирду оставалось только надеяться на лучшее.
– У меня есть предложение, которое послужит нашей взаимной выгоде, – произнес он. – Вы заинтересованы?
Инсектоид приподнял свое членистое тело. Шесть лапок остались на земле, а четыре заболтались в воздухе, исполняя сложную последовательность движений явно ритуального характера.
– Продолззззжжай, – заговорил инсектоид на жужжащем, едва понятном общегалактическом.
– Недавно я заполучил гиперкристалл, почти лишенный изъянов, – сказал Каирд.
Усики Эндригорна задергались, передние лапки снова заплясали в воздухе. Каирду показалось, что инсектоид в восхищении – и это было бы естественно. Гиперкристаллы встречались чрезвычайно редко и были так же чрезвычайно дороги. Формируясь под воздействием запредельного тяготения в самом сердце нейтронных звезд, эти непериодические алмазоиды обладали плоской кристаллической решеткой, продолжавшейся в иные измерения. Попытка понять многомерную структуру кристалла для разума, привыкшего к трем пространственным и одному временному измерению, приводила к тому, что представители одних рас немедленно сходили с ума, в то время как представители других находили это зрелище восхитительным. Оно настолько завораживало их, что они буквально могли погибнуть от голода, будучи не в силах оторваться от созерцания бездонных глубин гиперкристалла. Фаллиины были одной из немногих рас, в какой–то степени иммунных к опасным свойствам камня. Но даже им было трудно противостоять психотропному соблазну. Каирд слышал, что Ксизор время от времени сидел перед таким камнем и вглядывался в искажаемую им реальность, а потом заставлял себя от него оторваться – только для того, чтобы испытать свою силу воли.
Разумеется, лишь Каирду было известно, что конкретно этот гиперкристалл прежде принадлежал чагрианину по имени Гог Плитик – одному из заправил Корпоративного Союза на смрадном индустриальном Метеллосе, что в Ядре. Каирд заплатил немалую сумму за то, чтобы его украли, и понимал, что Плитик сильно расстроится. Он ведь жил на Метеллосе, а значит, был рад всему, что помогало забыться.
– Вы заинтересованы? – спросил Каирд у Эндригорна.
Покрытые хитином сегменты тела инсектоида завибрировали, издавая жужжание, что Каирд истолковал как восторг.
– Язз хоззтеть ззобззтвенноззть, – сказало оно. – Язз ззнать, ззколько?
Каирд назвал цену, которая была не такой уж и заоблачной. Нельзя было слишком явно показывать желание продать камень. Скупщик проделал новые таинственные движения, на этот раз задействовав еще пару лапок.
– Язз нне довольззен.
От жужжания у Каирда начала болеть голова, но он не подавал вида. Нужно было поторговаться – иначе ракрири мог заподозрить скрытые мотивы, которые у Каирда, безусловно, были.
– Какая же сумма вам кажется подходящей? – спросил он инсектоида.
Эндригорн назвал цену – столь низкую, что Каирд еле удержался, чтобы не расхохотаться. Он выступил со встречным предложением, и торг начался. Обменявшись еще несколькими репликами и, наконец, почувствовав себя ограбленными в равной мере, они заключили сделку.
Каирд сел на челнок и вернулся наверх, в Полночный чертог, весьма довольный расставленной ловушкой. Ему было известно, что Эндригорн и Ксизор недавно вели дела друг с другом, и было очень вероятно, что ракрири свяжется с соперником Каирда, зная, что фаллиин крайне высоко ценит гиперкристаллы. Ксизор будет не в силах удержаться от покупки. А потом информация дойдет до Плитика: будет аккуратно пущен слух, что его собственность находится у одной из шишек «Черного солнца».
У любого разумного существа, способного кинуть камень, хватало ума не бросать его в «Черное солнце». И, наверное, только заправилы с Метеллоса были достаточно свирепы и достаточно упрямы, чтобы наплевать на опасность. Кроме того, значительную долю черного рынка составляли товары, поставляемые с Метеллоса «Черному солнцу» и наоборот. Новый теневой король едва ли мог позволить себе дипломатический кризис так скоро после прихода к власти. Он расследует дело и узнает, у кого находится гиперкристалл.
Каирд посмотрел в иллюминатор на огни планеты внизу и улыбнулся. Сегодня он поработал на славу.
***
На памяти Джакса эту мысль высказывали не раз. Слова могли немного различаться в зависимости от того, кто их произносил, но смысл был один и тот же:
«Нет джедаев – нет и меня».
Он знал, что это так. Он не знал иной жизни, кроме как в Храме, и был там счастлив. Его забрали в Орден, когда он едва научился ходить, и Джакс не помнил ни отца, ни матери, но не чувствовал нехватки родительской любви. Орден заменил ему семью, даже больше того. Просторные залы, высокие покои; часы медитации, гимнастики, фехтования… Все это была его жизнь, и она была прекрасна. Но она закончилась, ушла навсегда и никогда не возвратится – по крайней мере, на его веку. Его учитель и большинство членов Совета – если не все – убиты. Храм пуст и разграблен. А он, Джакс, остался один.
Один посреди триллионов живых существ. Всякий час грозил гибелью. И чем дальше, тем сильнее его мучил вопрос: в какой момент лучше всего со всем покончить? Прекратить борьбу, сдаться и слиться с Силой?
