– И он хочет, чтобы я принял эстафету.
– Это была его последняя просьба, – кивнул Росту.
– Даже если бы это не было так, – ответил Джакс, – я в деле.
– Мда, – произнес И–5, когда они с Деном выбрались со станции спидеробусов. – Могло быть и хуже.
Дроид и салластанин расположились на балконе тремя этажами выше одной крупной улицы Черных Трущоб. Даже на такой высоте вонь органических испарений, промышленных отходов и – все–таки обеденное время, как–никак – мешанины запахов уличных кухонь разных рас была весьма ощутима. Извечная сумеречная дымка словно замедляла течение времени, как будто они попали в иное измерение. Повсюду слышались сигналы клаксонов, ругань, испуганные крики, обрывки мелодий и разговоров на множестве языков, рев плохо отрегулированных репульсоров проносящегося мимо транспорта, и все это сливалось в какофонию злобы и отчаяния. Везде, куда ни кинь взгляд, мерцали люминесцирующие вывески с рекламой запретных удовольствий. Насыщенный химией воздух щипал глаза. Ден был рад, что перестал носить светозащитные капельные линзы – они только усилили бы раздражение. Впрочем, в этих темных трущобах они были бы бесполезны.
Внезапно на его плечо опустилась рука. Вернее, нога: обернувшись, Ден увидел, что у него за спиной стоит даг.
– «Смертелочек»? – проскрежетал рукоход. – «Грезопыли»? Глиттерстиму? Что надо, у меня все есть, – проворные пальцы затеребили карманы куртки. – Гарантия качества, никаких добавок… – тут ему пришлось с пронзительным криком отпрыгнуть: лазерный выстрел из указательного пальца на левой руке И–5 взметнул перед ним фонтанчик пыли. Даг развернулся и пустился наутек, перемежая бег прыжками.
Ден глянул на дроида:
– Куда хуже?
– У него могла быть гнойная чума, – ответил И–5, имея в виду чрезвычайно заразную болезнь, от которой страдали преимущественно даги, иторианцы и салластане. Ден не удостоил его ответа, хотя про себя признал перспективу неприятной. И не столь уж неправдоподобной: в конце концов, всем было известно, что заболевания, давно уже не беспокоящие благополучных граждан, вполне могли проявляться на нижних уровнях. Какая ирония: пережить пребывание на Дронгаре, одной из самых нездоровых планет, без вреда для здоровья, и умереть от жучиного укуса на Корусканте.
Ден вздохнул.
– Ну что ж, мы на месте, живые и здоровые. Пока что. Теперь давай–ка по–быстрому обзаведемся кредитами и крышей над головой. В этом районе я бы не хотел задерживаться до темноты.
Сектор Яам находился в ином часовом поясе, чем Зи–Кри, потому солнце здесь еще не зашло – хотя определить это было непросто. Вокруг зажигались все новые огни, и все больше лавочников и уличных торговцев принимались расхваливать разные товары и продукты сомнительного вкуса и еще более сомнительной чистоты. С наступлением ночи здесь становилось только светлее, но Ден считал, что прелестью сего парадокса лучше всего наслаждаться за запертыми дверями.
И–5 двинулся к пневмотрубе.
– Эй! – воскликнул Ден, устремляясь за дроидом и хватая того за руку. – Эта ведет на улицу.
– Знаю, – ответил И–5, на ходу стряхнув руку приятеля.
Ден уставился ему вслед.
– И почему же…
– Люблю ночную жизнь, – пояснил И–5 и шагнул в трубу. Репульсорное поле быстро понесло его вниз, и он исчез из виду.
Ден шумно вздохнул. Стоявший неподалеку человек обернулся и посмотрел на него. Ден искоса смерил его взглядом – периферийное зрение салластан превосходило по остроте фронтальное зрение многих других рас. У человека были лилово–красные волосы сантиметров с десять длиной, электростатически заряженные и оттого стоявшие дыбом, и накачанные руки в светящихся украшениях. Летающий рекламный шар с мигающей красной надписью «Я бандит» и стрелочкой в сторону субъекта был бы менее откровенен, чем его внешний вид.
Для Дена это было существо того сорта, что отнимает у ночной жизни саму жизнь, зачастую с особым умением и удовольствием. Салластанин направился к пневмотрубе, через которую только что ушел И–5.
Человек, к вящему его облегчению, остался на месте. Дена же репульсорное поле плавно, но быстро спустило на улицу.
«Люди, – думалось ему. – Куда ни глянь, везде человеки». И человекообразные. Даже интересно, что при выборе оболочки для разумного сознания естественный отбор всегда склонялся к прямоходящей двуногой форме. Ден и сам мог бы служить примером. Он не любил в людях другого – того, как дерзко они присваивали себе все лавры, словно сами изобрели прямохождение.
Поглощенный мыслями о людях, он выбрался из дюрастальной трубы и едва не был сбит кубазом на «шатуне». Маленькое одноместное средство передвижения оправдывало свое название от и до, позволяя своему носатому водителю беспрепятственно виться сквозь толпу. Ден искреннее надеялся, что жукоед влетит в масляное пятно и гироскопические стабилизаторы машины не успеют сработать.
Он огляделся в поисках И–5 и вдруг понял, что столкнулся с проблемой. Хотя салластане были не столь низкорослыми, как джавы или чадра–фаны, но и плюнуть вуки в глаза тоже вряд ли бы дотянулись. Представителям большинства других рас Ден был по пояс, и его шансы отыскать в толпе И–5 были невелики.
Он не мог поверить, что дроид бросил его на полпути. Но едва эта мысль мелькнула, как между проходившими мимо аквалишем–куара и дуросом протиснулась металлическая рука, схватила Дена за воротник и выволокла на тротуар у стены здания.
– Соскучился? – поинтересовался дроид.
– Дай мне бластер – в другой раз скучать не буду. Что?..
– Мы ждем.
– Кого–то конкретного или любого, кто скрасит наше одиночество?
– Мое одиночество, – едва слышно прошипел И–5. Репортер ухмыльнулся. Он не знал, какая нестандартная схема сделала дроида таким язвительным, но сам факт веселил его безмерно.
– Будь лапочкой, – произнес он. – Кто из нас хозяин, ты или я?
И–5 испепелил его взглядом, и Ден вознес благодарность за то, что лазеры встроены в пальцы дроида, а не в фоторецепторы. Напоминание о хозяине, даже шутливое, было верным способом вывести его из себя. Лорн Паван считал И–5 партнером, а не говорящей железякой. По рассказам И–5, Лорн спас его от не очень–то благожелательного внимания избалованных детишек из богатой семьи, которые любили приказывать своим «игрушкам» прыгать с крыши и спорили, чья раньше превратится в груду металла. «Немало, наверно, дроидов угробили», подумалось тогда салластанину. Пребывая вместе на Корусканте, дроид и кореллианин работали в команде, распространяя информацию по подпольным каналам черного и серого рынков. Опять же по рассказам И–5, они весьма преуспевали в своем бизнесе, пока в их руки не попал некий неймодианский голокрон. Слишком поздно они поняли, что ставки в этой игре гораздо выше, чем те, к которым они привыкли.
