Женский вопль слился с десятками тысяч других. Оглушительный вой, эхом отражаясь от стен, вонзился в небо. Он взметнулся над ареной, пронесся над доками, спугнул птиц с высоких дворцовых крыш и так резанул слух Ильеву, что тот выронил топор и схватился ладонями за уши.
Кашилли с ревом рухнул на колени, и его могучий молот раскрошил камни, выпав из онемевших пальцев. Позади них метались струи фонтана, живые взывали о прекращении страданий, а Всеведущий и Окетар взирали на них и благословляли.
Вой смолк. Прямо перед носом у Ильева мертвец уронил руки. Адмирал уставился на него — гражданин Эстории, средних лет, хорошо одетый, что различалось даже сквозь слой плесени. Мертвец в ответ воззрился на Ильева — ощущение то еще! Он моргнул и открыл рот, словно с намерением что-то сказать, но так и не издал ни звука.
Ильев потянулся к нему. Мертвец сомкнул веки, с растерянностью и страхом на лице издал вопль, похожий на вздох облегчения, и рухнул Ильеву на руки.
— Все кончено, — сказал адмирал. — Теперь ты можешь упокоиться, друг мой. Можешь отдохнуть.
Казалось, что стук падающих тел, разносившийся по дворцовому двору и всему городу, не стихал целую вечность. Некоторые из мертвых держались на ногах дольше других. Некоторые даже совершили несколько неуверенных шагов, прежде чем Всеведущий дотянулся до них и принял в свои объятия.
Воцарившуюся во дворе гробовую тишину нарушал лишь плеск фонтана за спиной у Ильева. Он опустил мертвого человека на землю, поднялся, одновременно повернувшись, и положил руку на плечо Кашилли.
— Давай, моряк. Вставай.
Ильев оглянулся на трех Восходящих, Васселиса и Эстер Наравни. Йола лежала на спине на поверхности воды.
— Что случилось?
Васселис пожал плечами.
— Йола?
— Не знаю. Я не могу объяснить.
— Так почему же ты так кричала, малышка? — спросил Кашилли. — Чуть было меня не напугала.
— Ну…
— Мне кажется, ты скромничаешь, — сказала Эстер. — Посмотри только, что ты сделала.
Йола присела в воде и вытерла руки о волосы.
— Вы не понимаете. Я ничего не сделала, вообще ничего. Я не была готова освободить дело, когда ощутила… нечто, тянущееся к нам отовсюду. Со всех сторон, сквозь землю, сквозь всех этих мертвых. Мне показалось, что нам всем конец, — вот я и закричала.
Ильев рассмеялся.
— Здравая реакция, юная Йола.
— Не исключено, это самая лучшая новость из всех возможных, — заметил Васселис. — Раз все эти мертвецы попадали из-за чего-то, дотянувшегося до нас сквозь землю, то Гориан, надо полагать, побежден. Наши Восходящие, истинные Восходящие, несомненно, одолели его.
— Он мертв? — спросила Эстер.
— На это мы можем только надеяться, — ответил Васселис. — Только надеяться.
Кашилли, потирая подбородок, смотрел поверх мертвых тел в проем ворот.
— Скажу тебе так. Мертв он или нет, уборку за этим ублюдком придется проводить грандиозную.
* * *
Роберто и Даваров долго не размыкали объятий. Оружие выпало из их рук. Появилась возможность перевести дух и дать отдых натруженным до боли мышцам. Повсюду вокруг них немногие уцелевшие на крыше люди поздравляли друг друга со спасением. Но солдаты ощущали не торжество, а всего лишь облегчение.
— Кажется, они сделали это, — пробормотал Даваров.
— Если ты хочешь, чтобы что-то было сделано наверняка, поручи это Полу Джереду, — отозвался Роберто, отступив на шаг.
— Думаю, он был не один.
— Ну, в это я поверю, когда узнаю точно. А пока мне известно, что именно Восходящие в ответе за всю эту боль и смерть, которые ты видишь повсюду. Если остальные Восходящие прикончили Гориана, это, конечно, хорошо и правильно. Но не думай, будто я собираюсь осыпать их милостями.
Роберто подошел к лестнице и посмотрел вниз.
— Эй, Харбан! Ты как, пришел в себя?
В ответ Харбан поднял руку, сжимавшую флягу.
— Да, посол, но я ранен.
— Думаю, это пустяки по сравнению с тем, что было бы, шарахни ты этой штукой о бетон, — заметил Даваров. — Оставайся, где лежишь, мы сейчас тебя заберем. И как-нибудь подлатаем.
Даваров устремил взгляд поверх крепостной стены, в сторону Атрески.
— Хотелось бы знать, как далеко прошла волна, — сказал он. — И насколько пострадала моя страна.
— Ущерб мы оценим по дороге, когда двинемся через нее, — отозвался Роберто. — Хотя и так, к долбаной матери, ясно, что все вокруг вверх дном. Ты с нами, Юлий?
Дел Аглиос вздохнул, спустился по ступеням к пролому, перемахнул на нижнюю половину лестницы, где валялись мертвецы, и пошел дальше.
— Ты никогда раньше не ругался, — заметил Даваров.
— Это все Юлий виноват. Хотел меня сжечь, представляешь?
— Да ну? — Даваров обернулся к Юлию.
Тот развел руками.
— Ну, мы разошлись во мнениях. Но полагаю, теперь точка зрения посла мне понятна. Я с ней по-прежнему не согласен, но она мне понятна.
— Спасибо за то, что был с нами, Юлий, — улыбнулся Роберто. — Ты хранил неколебимую веру.
Сейчас, однако, вера не спасала. Дел Аглиос запустил пятерню в волосы, ощутив вздымающуюся в душе волну горечи. Он брел среди разбросанных останков друзей и врагов: никому из них не следовало умирать сегодня. Потери были неисчислимы. Немыслимы. Но когда-нибудь все они будут сочтены.
Он чувствовал себя больным и опустошенным. Вместе с Даваровом и Бариасом, в сопровождении горстки уцелевших соратников, Роберто пробирался к Харбану Квисту. Ни у кого из них больше не находилось слов: здесь, внизу, вся чудовищность преступления воспринималась с особой остротой и отчетливостью.
Мертвые тела устилали гниющую землю и за оградой — и дальше, на всем пути к лагерю. Над ними поднималась туманная дымка. Плотно смыкаясь вокруг остатков стен, тысячами и тысячами лежали цардиты. Всех покрывала грязь. И все наконец обрели мир.
Роберто начал считать, он просто ничего не мог с собой поделать. Двенадцать тысяч цардитов. Пятьдесят тысяч беженцев. Где-то около четырех легионов воинов, администраторов и инженеров Конкорда.
И все это только здесь, в Нератарне. А куда еще распространилось влияние Гориана?
— Да смилуется ваш Бог над всеми вами, — промолвил Роберто.
— Не жалей о них. — Даваров плюнул на труп цардита. — Они сами навлекли на себя такую участь. Мои люди сражались здесь, ибо таков был их долг, а эти ублюдки, — он пнул мертвое тело, — явились сюда незваными.
Роберто видел огонь ненависти, полыхавший в глазах Даварова, и предпочел не спорить с гигантом из Атрески. Сам он, однако, смотрел на случившееся иначе. Все эти люди, за кого бы они ни воевали ранее, пали жертвами чудовищного преступления Гориана Вестфаллена. Восходящего. Вслед за Юлием Роберто подошел к Харбану. Вместе они расчистили вокруг пространство от тел, и Юлий осмотрел раны.
