— В таком случае не дадим их жертве пропасть впустую и выберемся отсюда, — предложил Орасус.
В пещере еще оставались сотни орков. Они растерянно выли, чувствуя, как качается грунт под ногами. Затем в почве появились глубокие трещины, и расплавленная масса вырвалась наружу. Земля опустилась, потом снова поднялась, и в рвущейся наверх магме, словно льдины, поплыли обломки купола.
— У нас всего несколько секунд! — прокричал Нумеон. — Надо спешить!
Полость вместе со всем содержимым могла рухнуть в любой момент.
Орки растерялись, но они еще видели врагов и попытались атаковать их. Но пол под ногами разломился на куски, и зеленокожие с воплями утонули в поднявшейся магме.
Выступ под ногами Нумеона осыпался. Он успел подняться по образовавшемуся склону, подальше от магмы, а затем перепрыгнул на другую скалу и еще на одну, продолжая быстро двигаться вверх. Пещера стремительно изменялась. Рассчитывать ни на что было нельзя, на выбор отводились секунды, и в следующий момент зачастую оказывалось, что решение неправильное.
Он почти добрался до стены, когда обнаружил, что потолок пещеры стал выше.
Каэлиус тоже это заметил.
— Нам не придется долго взбираться наверх, — сказал он.
— Я не уверен, что это хорошо, — ответил Нумеон.
Следующий прыжок перенес его на стену. Через секунду в метре справа от него приземлился и Каэлиус.
Нумеон нащупал выступы и начал карабкаться по ним. Остальные последовали его примеру, и за несколько секунд они поднялись на шесть метров.
Пещера вновь затряслась от сильного толчка. Стены таяли, словно остатки сна. Орки все еще рвались в пещеру. Теперь кто-то из них спускался вниз, а другие, разрываясь между страстью к битве и ужасом, пытались выбраться. От мощного толчка они стали осыпаться, словно осенние листья.
Послышались проклятия Каэлиуса, падавшего вместе с обвалившимися камнями. Нумеон рванулся к нему и схватил за перчатку, но неожиданный толчок сорвал и его. так что теперь падали они оба. Нумеон отчаянно цеплялся за стену и, наконец, сумел ухватиться за выступ, прервав падение в каком-то метре от приближающегося ада.
Орасус и остальные начали спускаться.
— Продолжайте подъем! — закричал Нумеон. — Это приказ!
Под ним рухнул еще фрагмент стены, ставшей вогнутой, так что висевшему над пропастью Каэлиусу не на что было опереться.
Магма продолжала подниматься, и воздух, проходя через фильтры шлема, обжигал легкие.
— Я держу тебя, брат, — подбодрил Каэлиуса Нумеон.
Он стал одной рукой подтягивать к себе космодесантника, кряхтя от напряжения.
— Я слишком рано обрадовался, — произнес Каэлиус.
Внезапно магма под ним взметнулась вверх. Огненный фонтан охватил Каэлиуса. Его тело отчасти защитило Нумеона. Упавший сверху камень ударил по перчатке и разъединил их руки. Огненный всплеск начал опадать, увлекая за собой Каэлиуса, уже скрытого под слоем лавы. Еще на мгновение он показался на поверхности, протянул руку к недосягаемой опоре, а затем пропал окончательно.
Через несколько секунд в вокс-канале стих его вопль.
Пузырящаяся масса магмы приблизилась к Нумеону. Изрыгая ругань, он стал карабкаться наверх, спеша присоединиться к остальным легионерам.
Подземные толчки становились все чаще, и стены пещеры продолжали осыпаться. Орки столпились под потолком и отчаянно вопили: их боевой инстинкт еще не угас, а те, кто был ближе к легионерам, ползли по шатающейся стене в надежде добраться до противников. Орасус задержался, чтобы сорвать с пояса крак-гранату. Он бросил ее перед взбирающимися орками, и взрыв произошел почти вплотную к ним. У одного из преследователей расплавились руки, и он закричал, падая. Ударная волна ослабила обширный участок скалы, и тонны камня рухнули вниз, увлекая за собой десятки врагов. Плита твердой породы проломила истончившуюся поверхность пола, вызвав колоссальный выброс магмы. Огненный фонтан ударил в потолок и залил всю пещеру.
Раскаленная жидкость попала и на отряд. Нумеон сморгнул тревожные иконки авточувств — он и сам знал, насколько все плохо. Упрямо карабкаясь наверх, первый капитан хватался за выступы, которые едва успевал увидеть. Подземная полость в любой момент грозила расколоться. Здесь не осталось ничего основательного, ничего по-настоящему реального, кроме пылающей жаром смерти.
— Вперед! — крикнул Нумеон.
Братья нерешительно смотрели на него сверху, словно намереваясь подождать. Он ускорил подъем.
Вход в пещеру стал намного шире. Потолок уже покрылся трещинами. Толпа орков, оставшихся в противоположном конце, с криками палила по легионерам. Блазиус, почти достигнув верхушки стены, стрелял, держа волтер одной рукой, и, несмотря на не прекращающиеся толчки, его снаряды попадали точно в цель: его первые выстрелы снесли несколько черепов. Вскоре к нему присоединились и Салуран с Орасусом. На орков обрушились три очереди болтерных снарядов.
Купол сыпался. Огромный треугольный фрагмент потолка упал вниз, заставив орков отступить.
«Поднимайся, — приказывал себе Нумеон. — Поднимайся».
Он сфокусировал взгляд на проеме, как будто там было спасение, как будто там заканчивалась гонка, как будто это означало победу. Он не смотрел вниз. Это не имело смысла. Будет ли лава подниматься дальше, или взорвется нижняя треть купола, предсказать было невозможно.
Крики сгорающих орков утонули в треске и грохоте падающих камней. Нумеон догнал братьев, когда они уже миновали границу самой узкой части расщелины. Легионеры все еще не переставали стрелять, и орки отступили, преследуемые огнем болтеров и сознанием того, что Антеум здесь и сейчас стал их врагом, одолеть которого невозможно.
Четверо легионеров возобновили подъем. Колебания почвы не прекращались. На них постоянно летели камни, ударяющие по шлемам и наплечникам. Выход из расщелины казался невероятно далеким.
— Есть шанс, что мы выберемся? — спросил Блазиус.
— Есть шанс, что это изменит что-либо? — откликнулся Орасус.
«Никакого», — мысленно ответил ему Нумеон.
Их цель состояла в том, чтобы уничтожить все, что находилось по ту сторону от расщелины. Там нельзя было рассчитывать на спасение. Легионеры стали предвестниками рока.
Космодесантники взбирались вверх, пользуясь каждым моментом, зная, что он может быть последним. Они преодолевали метр за метром. Еще один, еще один и еще.
Но вот эти мгновения закончились.
Грохот перерос в катастрофический треск, поглотивший все другие звуки. Финальный аккорд. Гора вздыбилась и вытолкнула Нумеона.
Он был оглушен.
Он горел.
Он летел.
Он должен был бы потерять сознание, погрузиться в забытье. Как он мог думать после всего этого? Артелл оставался в сознании, но реальность раскололась на фрагменты, на адскую мозаику катастрофы.
Выход из расщелины рванулся ему навстречу.
Не осталось никаких ощущений, кроме ударов от летящих камней и жара.
Движение и удары, опять движение — жуткое, смертоносный вихрь.
Выход стремительно приближался и внезапно расширился, взорвался тучами пыли, пепла и пламенем.
Он все еще летел в облаке воспламенившихся газов. Непереносимый жар освободившейся лавы заполнил собой всю землю и отодвинул войну.
Мгновение беспамятства в красновато-серой пелене, благословенное мгновение, когда он не ощущал ударов.
И вот он начал падать по дуге вниз, вниз сквозь И шторм, взрывы и летящие камни. Связное мышление было по-прежнему невозможно, но в мозгу появилось расплывчатое желание: не упасть в объятия лавы. Только не сейчас. Не после такого полета.
Такой иронии судьбы он бы не вынес.
Падение стало неожиданностью, к которой у него не было времени подготовиться. Просто резкий удар, жесткое приземление. В первый момент тело отреагировало взрывом всеохватывающей боли. Он не понимал, что на означает, — попросту поглотила его целиком, блокировав все остальные ощущения. Он ничего не видел, не слышал и не чувствовал, кроме этих мучений.
