Тролли трижды прокричали «ура», в лагере тревожно заржали кони, а кое-кто из рыцарей схватился за голову, удерживая затрепетавшие от порыва ветра перья на шлемах.
— Вам помогут разбить лагерь, — сообщил я. — Я хочу, чтобы вы даже в подобных условиях жили с удобствами! А теперь отдыхайте.
В Баббенбурге и соседних городах множество оружейников, я загрузил их работой, велев сковать для начала два десятка полных доспехов рыцарского типа для троллей. Некоторые струсили, отказались, но другие, напротив, загорелись идеей создать нечто небывалое, все-таки у троллей нестандартные фигуры.
Чандлер в сопровождении верного Чака, Зан-га и еще двух гигантских троллей первым явился на снятие мерки. Вернулся довольным, приняли хорошо и пообещали сделать такие стальные латы, каких и у королей еще не было.
После него еще несколько троллей, отобранных им лично, побывали у бронников и у оружейников, причем у последних кое-чем разжились, хвастаясь по возвращении огромными топорами с удивительно острыми лезвиями и удобными рукоятями.
Моих отрядов, больших и малых, подходило к городу все больше. Все они располагались за городскими стенами. Их предводители предпочитали разбить свои шатры там же, и я решил, что пора и мне перебираться в лагерь, а то мои люди захекаются бегать ко мне с докладами и по моим вызовам.
Отцы города закатили грандиознейший пир, накрыв столы в главном зале ратуши. Остальные рыцари, квартировавшие в городе, последовали моему примеру.
На празднование пригласили все отличившееся рыцарство, в том числе и славных военачальников Бриттии, городского главу Фарарда Котингема, но главными героями были, разумеется, Лихтенштейны, сэр Геллермин и герцог Клемент.
Даже верховные лорды Варт Генца: Хродульф, Леофриг, Хенгест и Меревальд в этот раз не кичились и не мерились заслугами, о них еще будет время вспомнить, но сейчас каждому понятно, что, не приди вовремя Зигмунд, Геллермин и Клемент…
Отцы города тут же возвели сэра Геллермина в почетные граждане Баббенбурга, освободили его от всех налогов и даже постановили назвать его именем одну из улиц.
Досталось пряников и Клементу, с появлением его армии, как многие считали, в войне наступит некий поворот.
Я тоже улыбался, кивал, но губы растягиваются неохотно, все время помню, как даже с большой высоты смотрятся пугающе огромными остальные полчища, что идут в эту сторону.
И там намного больше настоящих воинов.
Лихтенштейны и примкнувший к ним Сулливан нисколько не чувствовали себя обойденными, совсем недавно их чествовали точно так же, когда они вслед за мунтвиговцами ворвались в выбитые ворота и защитили город.
Многие из местных лордов, а также вартгенские и вендоверские посетили лагерь армии Макса, где не только шатры все в струночку, но и костры по шнурку, все в шахматном порядке, никакой толчеи, все встанут в строй по сигналу боевой трубы в считаные мгновения.
Особенно всех удивляли копья, тонкие и настолько длинные, что я сам иногда смотрел и удивлялся, как эти парни их удерживают на весу, а потом — как те не переламываются под своим весом, но они приведены из того самого Балийска, области Вестготии, что почти целиком покрыта великолепным лесом.
Копьем из балийской древесины я выбил на Ката-лаундском турнире из седла тогда для меня неведомых рыцарей Юга, оказавшихся всего лишь пришельцами с той стороны Большого Хребта. С того дня в сознании отложилось воспоминание о великолепных качествах этой древесины: легкость и прочность, и когда в Вестготии краем уха услышал, что лучшие копья изготовляют не в Дорнесе, а в балийских землях благородного графа Эрнеста Слимпельда, я по возвращении в Сен-Мари дал указание барону Альбрехту любыми путями связать графа кабальными договорами на продажу нам всего леса, а если и не всего, то как можно большего количества.
Альбрехт провел операцию блестяще, граф и не заподозрил, что обладает сокровищем, охотно подписал долгосрочный договор и припечатал родовой печатью с гербом, что в течение пятнадцати лет в том лесу представители армии сэра Ричарда будут рубить для себя древесину.
Это мы преподнесли как желание укрепить связи между королевствами, доселе жившими в изоляции одно от другого. Древесину грузили на корабли Ордоньеса, а через десяток миль выгружали уже ьй берегу Сен-Мари.
И вот сейчас вся наша армия вооружена копьями из балийской древесины — длинными, легкими и прочными. Все рыцарство в вестготских доспехах, местные оружейники изготавливают их с такими присадками к металлу, что стрела из арбалета, с легкостью Пробивающая любую кирасу, здесь со злым щелчком отскакивает, в лучшем случае оставив царапину.
Так тянулись дни, я беспокоился и об армии графа Чарльза Делстэйджа, что первой прошла эти земли, и о своей армии под руководством герцога Меганвэйла, что идет ей навстречу, и о Шварцкопфе, ведущем армию из Мезины…
Норберт снова доложил, что с южной стороны замечены две большие группы воинских объединений, идут с разрывом в два-три дня между ними.
— Шварцкопф? — спросил я.
Он покачал головой.
— Нет, ваше высочество. У Шварцкопфа армия, а здесь… так, большие дружины. Но, правда, из рыцарства. Оружие хорошее, кони добрые.
— Что на знаменах?
— Места там пустые, — объяснил он, — так что знамена, как докладывают разведчики, везут свернутыми.
— Что за…
— Ваше высочество, — сказал он успокаивающе, — они подойдут завтра-послезавтра. Не извольте беспокоиться, скоро все узнаем.
Эту ночь я все-таки провел пусть и не в своей постели, но и не порхал по небу, а вместе с лордами принимал местных, что начали организовывать отряды для защиты королевства.
Оружия им хватило с избытком, на поле битвы остались горы мечей, топоров, копий, щитов, но с организацией плоховато. Я посоветовал не рисковать нападать на армии, хватит Для подвигов и шныряющих повсюду мелких отрядов мунтвиговцев, что не думают о борьбе со Злом, а пришли просто пограбить.
На следующий день примчались конники Норбер-та с сообщением, что войско уже приближается, какие будут приказания?
— Выеду навстречу, — сообщил я настороженно, — что-то жизнь все страньше…
Несколько лордов тут же велели оседлать и для них коней. Я не стал отрываться от них, хотя Зайчик и уговаривал, вскоре, в полумиле впереди уже показался отряд блестящих рыцарей, а за ними двигается огромное конное войско.
Бобик весело подпрыгнул, так бывает, когда узнает кого-то, кто уже чесал ему за ушами, ринулся в ту сторону с такой скоростью, что я только открыл рот и закрыл.
