Его люди уже забрались внутрь, заставляя гребцов повиноваться. Двое подбежали к румпелю и начали поворот. Трирема медленно отвернула от водяной скалы, и Ильев снова поймал себя на том, что не может отвести от нее взгляд. Он прошептал благодарственную молитву Окетару, потому что она явно была Его творением. И в то же время эта стена внушала ужас. Ничто в природе не могло создать такого. Тут действовала какая-то иная сила. Он должен был верить, что это рука Бога. Только это удерживало триарха и его команду от того, чтобы обратиться в бегство.
Корабль поворачивал недостаточно быстро. Весла почти не работали. Медленный поворот затруднялся еще сильнее за счет сопротивления капера. Таран вонзился в борт высоко над водой, потому что окетанам необходимо захватить триремы, а не потопить их. Ильев крикнул в люк, находящийся в центре корабля.
— Я приказал захватить их, а не убить! Заставьте этих ублюдков работать веслами!
Триарх принюхался к ветру и выпрямился, глядя на северо-запад. Что-то менялось. Он ощутил это в воздухе, почувствовал в запахе ветра. До этого не было неправильного запаха, а теперь он появился. Ильев провел всю жизнь у моря не для того, чтобы не доверять своему чутью.
Верхний край стены шатался, теряя громадные потоки воды. Море под ними тянуло к стене быстрее, чем при любом приливе. Этого оказалось достаточно.
— Окении! Уходим отсюда! Уходим с этого корабля! Быстрее!
Бросив последний взгляд в сторону стены, Ильев побежал к корме и лестницам. Окетар вот-вот обрушит свой гнев на цардитов.
848-й Божественный цикл, 19-й день от рождения дуса, 15-й год истинного Восхождения
Джеред и Кован стояли недалеко от Миррон и Ардуция. Оссакер говорил с Восходящими, и Миррон плакала. Он развел руки, словно открывая объятия, и остальные кивнули. Водяной барьер над ними начал разрушаться. Капитан сделал еще один дерзкий маневр и снова нашел немного открытой воды. Но большего он добиться не мог. Вражеские корабли смыкались вокруг, подходя со всех сторон. Два направлялись прямо на них, и «Стрела Арка» не могла уклониться от обоих.
— Нам не выжить, да? — спросил Кован.
Джеред кивнул.
— Но мы умрем, зная, что помогли спасти Конкорд и тех, кого мы любим.
— И погибли вместе с ними… — Лицо Кована было бледным и испуганным.
— Что ж, это тоже утешает.
— Мне надо было его убить, казначей. Гориана.
— Не жалей об этом. Так захотели они. Гориан все равно лежит где-то мертвый.
— Я не разделяю вашей уверенности. — Кован кивком указал на Восходящих. — Они бы знали, если б он погиб. Они бы что-то почувствовали. А теперь он будет единственным, кто останется.
Джеред посмотрел вперед. Матросы с луками, копьями и щитами выстраивались вдоль бортов. Как их немного!
— Твоим Восходящим надо бы поторопиться, — сказал капитан.
— Мы должны дать им столько времени, сколько нужно, — ответил Джеред.
— Понятно. Встань с левого борта.
Джеред кивнул. Он поднял гладиус и надел щит на руку. Внизу на фоне плеска весел и рокота неустойчивой водяной стены звучал барабанный бой. Впереди приближались триремы цардитов, обе ударят в левый борт ближе к носу. Джеред приготовился к столкновению и бросил последний взгляд на Восходящих. Оссакер продолжал говорить. Одной рукой он гладил Миррон по голове, а вторую положил Ардуцию на плечо.
— Прощайте, — прошептал Джеред. — И пусть Всеведущий примет вас в свои объятия.
Шум стал громче. Все звуки словно усиливались: крики цардитов, ответные оскорбления матросов, удары весел и ритм барабана. И что-то еще — содрогание, которое он ощутил под ногами и одновременно в голове. Корабль чуть накренился.
— Кован!
— Да, казначей?
— Твой отец будет тобой гордиться. Ты — герой Конкорда.
— И вы.
— Нет, парень. Мне платят за то, чтобы я был здесь. Ты делаешь это из-за любви.
— Упор! — заревел капитан.
Корабли Конкорда и Царда столкнулись, дерево треснуло и застонало. Защитники пошатнулись и выпрямились, посылая вперед стрелы и копья. На палубу упали первые тела. Крючья перелетели через промежуток между кораблями. Спустя несколько мгновений ударил второй корабль. Цардитские солдаты хлынули на «Стрелу Арка». Зазвенели клинки.
— Стой твердо, — велел Джеред. — Не опускай щит. Вот они.
Ардуций чувствовал, как от Оссакера к нему течет энергия. Его слова походили на солнечный свет, хлынувший сквозь тучи. То, чего хотел Осей, должно было бы испугать, но мысль о смерти смягчалась уверенностью в том, что Ардуций исполнит свое предназначение.
Необузданная мощь океана текла сквозь него и вокруг него. Восходящий напрягал все мышцы, чтобы сохранить целостность стены. С каждым ударом сердца его контроль немного слабел. Казалось, будто вода обладает собственной волей, которая направлена против него. Ардуций не подозревал, насколько быстро он лишился сил. Когда Оссакер дотронулся до него, он уже был на волоске от того, чтобы разорвать свою связь с океаном.
Теперь у Ардуция появилось новое направление и новый источник силы. Карта водяной стены была безмятежной, почти неподвижной. Темно-синие линии струились по ее поверхности. Используя Оссакера и Миррон как усилителей своих действий, Ардуций потянулся к стене. И когда энергия полилась в него, он сфокусировал ее, сжал и закрутил вокруг себя по крутой спирали.
В голове образовалась новая карта энергии, и Восходящий наложил ее на массу океанской воды, вздымавшуюся над ним. Образ смерча, возникший в его сознании начал кружиться все быстрее и быстрее, а потом был вытолкнут в океан. В воде появилась воронка, которая втянет в себя все, что окажется в пределах ее досягаемости, и увлечет глубоко-глубоко в свою темную сердцевину.
Линии энергии вспыхнули с новой силой, которую Ардуций черпал от Оссакера и Миррон. Они перестали быть синими, приобретя насыщенный оранжевый цвет, а в нем бились белые всполохи, необузданные и пугающие. Ардуций с трудом контролировал свое творение.
— Перемещай ее! — подсказал Оссакер. — Перемещай, пока не упустил!
— Не могу! — выдохнул Ардуций. — Мне надо закрепить ее, иначе она слишком быстро рассосется.
— Сделай ее как можно более плотной. И потом отпускаем.
* * *
Джеред парировал удар, направленный ему в живот, и ударил гладиусом по шлему цардита. Тот попятился, потеряв ориентацию. На палубе шли бои. Гребцы выбежали наверх, чтобы вступить в схватку. Все три корабля приближались к водяной стене, по всей длине которой прошла пугающая рябь.
