— Не надо, — сказал Оссакер. — Мы понимаем.
* * *
— Ну же, Неристус! Сделай свой лучший выстрел! Роберто быстро скакал к левому флангу, на котором Даваров продолжал яростно сражаться вместе со своими измученными пехотинцами. Все они держались из последних сил. Кавалерия развернула усталых коней, чтобы еще раз пойти в атаку, и это стало сигналом, которого ждал инженер. Десятки камней просвистели над их головами. Для этого выстрела инженеру надо было навести орудия с ювелирной точностью. Роберто услышал слова своего наставника так, словно это было только вчера: «Никогда не стреляй в своих солдат. Никогда не показывай, что тебе нет до них дела. Каким бы отчаянным ни было положение, никогда не поддавайся соблазну».
Дел Аглиос увидел, как люди на галереях пригибаются.
— Пощади их, Всеведущий! И помоги мне Бог, если ничего не получится.
Камни упали, вломившись в задние ряды цардитов, атаковавших стену, и ударили по центру деревянного ограждения. Роберто вскинул кулак.
— Еще, Рован! — крикнул он, хотя Неристус не мог его услышать.
Впереди Даваров увидел, как падают камни. Триарии рванулись вперед в последней отчаянной атаке, захватив цардитов врасплох. Те пришли в смятение, и тут на них налетел Картоганев. Он прорвал строй слева, и следом за ним двинулась манипула пехоты. Роберто молился о том, чтобы прорыв удержали. В стене лагеря были немалые пробоины. На галерее никого не осталось. Позади него Неристус наверняка уточняет прицел. Он сделал новый залп. На этот раз все снаряды упали на головы цардитов.
Картоганев продолжил атаку. Даваров и его триарии прошли дальше. Одна из манипул развернулась, чтобы не дать противнику подтянуть подкрепление справа. Еще три продолжили пробиваться к стене. Перед ними цардиты в беспорядке отступали. Конкорд их сломал! Снаряды катапульт уничтожали как оборонявшихся, так и атаковавших цардитов, и они не устояли.
Роберто видел, как новые враги уже выбегают из-за ограды, чтобы закрыть прорыв. В ответ его гастаты — усталые, но великолепные гастаты — навалились сильнее. Он услышал звуки горнов из-за ограды. Не цардитские сигналы, а горны Конкорда. Остатки левимов с топотом вломились в задние ряды цардитов, противостоящих Даварову. Ход сражение снова начал меняться. Ограду окутывали дым и пламя, но за ней достаточно солдат, которые отдохнули и готовы к бою.
Одна секция ограждения позади Даварова рухнула, с грохотом упав наружу. Легионы Гестериса рванулись за стены, расходясь в стороны, чтобы поддержать Картоганева и защитить фланг Даварова. У Роберто потеплело на сердце. Враги смешались, теряя уверенность.
— Сильнее, Конкорд! — заорал он, мчась позади сражающихся. — У нас перевес!
Горны! Горны зазвучали отовсюду. От инженеров, принципиев, триариев, и — Боже Всеобъемлющий! — от хирургов. Роберто знал, что это означает. Он повернулся в седле и устремил взгляд на Гау. Огромный бело-золотой стяг развевался на сигнальной мачте, отражая пламя костра и излучая свет.
Эсторр в безопасности!
Из всех глоток Конкорда вырвался радостный рев, и все подхватили песнь Даварова. Сила влилась в усталые мышцы. Мечи заработали быстрее и мощнее. Ошеломленные враги ничем не могли ответить. Неристус сыпал на их головы новые камни и болты. Цардиты отхлынули от ворот. В надвратной башне вновь завязался бой.
— Мы это сделали! — выдохнул Роберто, слушая, как над ним волнами ходит песня. Слезы выступили у него на глазах. — Мы победили! Я не верю своим глазам! Мы победили.
* * *
Джеред направил капер к причалу сборщиков. Пристань запрудили граждане Эсторра, которые собрались в гавани, чтобы встретить одержавший победу флот. Адвокат находилась в центре радостной суматохи, принимая приветственные крики горожанам. Она аплодировала каждому кораблю, о входе которого в гавань возвещали горны.
Это означало, что Джеред сможет причалить на краю гавани незамеченным. Но нет, вдоль пристани к ним бежали люди. Люди, которые должны были знать, что терять достоинство не следует. Непонятно, как это получилось, но Ступени Восхождения были в Эсторре и встречали своих любимых детей. Детей, спасших Конкорд от уничтожения.
Джеред держал Ардуция на руках. Паренек был почти без сознания. Его боль смягчал Оссакер, который прижимал ладонь к его телу и заливал обезболивающей энергией. Миррон стояла рядом — уставшая, но открыто радующаяся тем, кого заметила на причале.
— Спасибо тебе, капитан, — сказал Джеред, — Ты оказал Конкорду намного большую услугу, нежели думаешь.
Ильев молча кивнул. Взгляды всей команды провожали Восходящих, спускавшихся на причал. Джеред услышал молитвы.
Ступени окружили их. Слезы, смех и бурная радость взорвались вокруг. Джеред отстранял их от Ардуция, отказываясь передать мальчика. Он был готов пешком нести его до дворца, если понадобится. Ардуций очень нуждается в отдыхе. Боже Всеобъемлющий, им всем надо отдохнуть!
Радостное возбуждение слишком быстро стихло. Отсутствие двух мальчиков заставило смолкнуть смех и прекратить ликование. В суматохе, охватившей пристань, Джеред почувствовал, что его затягивает пропасть тишины. К ним направлялся Васселис, его окружала охрана. Ступени посторонились, открывая ему проход. Миррон говорила с Меерой, матерью Гориана. Та была настолько ошеломлена, что даже не могла плакать. Джеред не знал, что именно рассказывает ей Миррон.
Но большинство вопросов адресовалось ему. Джеред отвечал на них, стараясь не сообщать худшего и высказываясь как можно сдержаннее. А вот Арвану Васселису не пришлось ничего объяснять. Васселис понял. Выражение лица Джереда объяснило ему все. Маршал судорожно сглотнул и посмотрел на трех Восходящих.
— Значит, ты смог привезти обратно троих, — сказал он. — Отлично, Пол. Это больше, чем мы могли надеяться.
— Арван, мне так жаль! Кован погиб героем Конкорда. Он принял на себя копье, которое предназначалось Миррон. Он спас ее.
Васселис даже сумел улыбнуться.
— Если уж он должен был умереть, то это самая подобающая причина. — Маршал сжал губы, чтобы справиться с дрожью, и не сразу смог продолжить. — Я рад, что ты был рядом. Я рад, что он не умер в одиночестве.
Джеред обнял бы его, но у него на руках был Ардуций. Здесь, среди радостных криков и смеха, маршалу Васселису была нанесена смертельная рана. Казначей не скрывал слез, которые текли у него по щекам.
— Идемте, — сказал Джеред. — Пора отвести детей в тепло.
Они пошли от пристани, радуясь, что подплывающие окетаны отвлекали внимание горожан от их истинных спасителей.
— Что это? — произнес голос, хрипящий от ненависти. — Зло вступает в сердце Конкорда?
