Андрей Березняк - Чернильные стрелы

Ростримо  щелкнул пальцами и беззвучно похлопал. И взмахнул: продолжайте!

– Что еще… а, ну да, сначала я воспринял Вас как шулера, который обставил кого-то в Лейно, и теперь хочет вернуться туда с витаньери и разобраться с его помощью. И Ваша болтливость, извините, очень хорошо подходила к истории про глупого жулика. Сейчас же… сейчас я думаю, что Вы соглядатай, которому что-то нужно в Лейно. И по какой-то причине из Лейно он был вынужден бежать. Но сейчас возвращается… вряд ли это как-то связано с Негласным кабинетом, я против него даже не пылинка – маленькая часть пылинки. То есть что-то такое, что может быть связано с какими-то тайнами, но интересы короля тут или не замешаны, или он просто о том еще не знает. Тогда сходится и то, что я предположил об оружии, и то, что Вы очень хорошо держитесь в седле, по-моему, Вы на лошадях проводите большую часть жизни. Ну, вот как-то так.

На этот раз Ростримо Вагнер молчал долго. Шаэлью даже забеспокоился, не стоит ли теперь ждать удара ножом в бок.

– Давайте-ка сделаем привал, лошадям нужно отдохнуть, ну и я уже притомился. Хотя и езжу на лошадях большую часть жизни.

Они остановились на недавно выкошенном лугу. Ростримо спрыгнул на землю, Тойло предпочел спешиться так, чтобы между ним и спутником осталась лошадь. Но господин Вагнер достал сверток с припасами и устроился прямо на колючей траве. Творец, как же невыносимо жарко тут! И витаньери скинул котарди, плотная ткань которой уже пропиталась потом насквозь.

– Ох, и не знаю, что с Вами теперь делать, Тойло Шаэлью. Либо мне с Вами повезло, либо совсем наоборот. Как-то Вы слишком умны для наемника. Держите хлебушек, сейчас нарежу сыр и конину. Не брезгуете ею? А то многие носы воротят, а по мне так очень вкусно.

К конине Тойло относился спокойно. Нет ничего другого, можно и ее, а в походе, когда о регулярной горячей пище остается только мечтать, так она вообще незаменима.

– Я же последователь Святого Вито. Мне сорок два года, и я все еще жив. Знаете, Ростримо, – Тойло решил поставить себя на равных со своим спутником, который с самого начала называл его просто по имени, без уважительного «господин Шаэлью», – я еще в молодости заметил, что чаще выживают умные. Потому научился нормально читать и писать, старался читать как можно больше всякого. А еще знаете что?

– Что? – Вагнеру действительно было интересно, чего он не скрывал и даже пролил, не заметив, воду из фляги на левый сапог.

– А еще я заметил, что начитанный – не обязательно умный.

Ростримо недоуменно моргнул несколько раз, а потом захохотал так, что в пятидесяти гло вспорхнула вспугнутая куропатка.

– Ой, Тойло, ну Вы даете! Нет, убивать я Вас точно не буду, Вы мне нужны такой.

– Какой – такой? – спокойно спросил наемник.

– Начитанный и не обязательно умный! Ха, Тойло, а хотите я теперь вслух порассуждаю? Хотите-хотите, вижу же. Так вот, Вы точно витаньери.

Шаэлью хмыкнул. Надо же – какой прозорливый!

– Погодите-погодите, это и так ясно, Вы не скрываете. Так вот, Вы явно служили у какого-нибудь захудалого пуаньи, но это было давно. Удивлены? О, это просто предположение, Вы же сами знаете, что в витаньери так попадает каждый второй. Извините, Вы просто попались на примитивную уловку. Не смотрите на меня так, да, я такой! Ничего привыкните. Так вот, служили Вы в Дельте, скорее всего еще и в Маазло. Про Дельту Вы сами упомянули, а с Маазло – Вы мясо на хлеб положили так, как там делают, завернув хлеб с двух сторон.

– Там считают, что так вкуснее.

– Да, я знаю. Только пальцы еще жирнее делаются. Ладно, что еще. Последние годы Вы не воевали. У Вас появилась некоторая расслабленность. Если честно, я мог убить Вас раз десять, вы бы ничего не сделали. Сейчас, кстати, тоже. О, не беспокойтесь, – успокаивающе сказал Ростримо, но вдруг к горлу Тойло оказался прижат кинжал с тонким, но очень холодным лезвием.

Шаэлью ощутил, как бьется кровь в пережатой сталью артерии.

Авроста – длинное, в две ладони, лезвие, шириной в палец. Овальная, совсем маленькая гарда и короткая рукоять. Редкость в наших краях. И где прятал-то?!

– Так вот, – продолжил господин Вагнер, убирая авросту в рукав, – скорее всего Вы нанялись к частному лицу. Либо охрана караванов, либо телохранитель. Либо еще что-то, но не могу сразу придумать, что. Оплата была хорошей, кстати. Вы вот все стеснялись своей заплатанной рубахи…

– Чего, простите?

– Ну, камизы. Забавно, значит, на севере и востоке Вы, скорее всего, не были, там даже в провинциях Септрери камизу называют рубахой. Так вот, Вы стеснялись ветхой камизы. Сколько я ни встречал витаньери, этот вопрос беспокоил их в последнюю очередь.  Пока дырок не становится больше, чем ткани, они будут носить эту одежду, под доспехом все равно не видно, а завтра и убить могут. Не все, конечно, но витаньери в тех ватагах, которые воюют, о внешнем виде беспокоятся мало. О чистоте – тут да, более чистоплотных еще поискать надо. Что это может значить… То, что Вы привыкли к справной одежде. То есть деньги есть, и не те крошки, которые у Вас на поясе. Ага, но в путь отправились в этой одежде… Бежали от чего-то, что не успели захватить смену? И совсем недавно, раз не успели купить новое? Хмм, здесь непонятно. Или хотели так выглядеть? Или кто-то хотел, чтобы вы так выглядели? Стоп, а не от этого кого-то, кто Вас нанял, Вы сбежали? Причем совсем недавно?

На такое расследование Тойло даже не знал, что ответить. Можно, конечно, было бы попробовать убить господина Вагнера, потому что он тоже – «слишком умен». Только тот уже показал себя в деле, и Шаэлью был совсем не уверен, что успеет выхватить свой, самый обычный септрийский жилорез, до того, как улыбчивый собеседник перережет ему глотку. В драке на ножах с Ростримо Вагнером у Тойло есть только один шанс – дистанция и выносливость, в скорости этому пузатому доходяге он проигрывает значительно. А меч не вытащить тем более, слишком долго.

– Я тоже умный? – спросил Ростримо и откусил от своего бутерброда.

– Угу. Тоже подумал…

– …об убийстве, понимаю. Но не рискнули?

– Не рискнул бы, – поправил спутника Тойло. – Если бы всерьез захотел. Если встанем, и я успею взять меч, то, скорее всего, будет наоборот.

Вагнер кивнул и сделал флягой жест приветствия и уважения, как если бы поднял кубок с вином на королевском пиру.

– Но Вы мне тоже интересны. И тоже ведь не рассказали все до конца.

– Не рассказал. Думаю, дорогой Тойло, у нас пока должны быть тайны друг от друга. Мы с Вами еще не слились в любовном экстазе, чтобы рассказывать друг другу все, о каждом порыве души. А если без шуток, то во многом Вы правы. Я действительно в каком-то роде… соглядатай. Хотя можете назвать все своим именем – лазутчик. Но дело не в Септрери или не в другом государстве, там все несколько запутаннее… И да, у меня возникли сложности в Лейно, и мне пришлось срочно покинуть город. И, если честно, я боялся, что кое-кто отправится следом за мной, но обошлось. Видно, моя значительность оказалась так велика только в моих глазах. Что ж, это к лучшему. За Вами, кстати, никто не увяжется?