Он призадумался на мгновение, был ли сейчас с ним Джаритуран на самом деле. Все это ощущалось так непривычно, поэтому он предположил, что, возможно, разум сыграл с ним злую шутку, выдуманную системами призрачного рыцаря.
— Я здесь, — произнес Джаритуран. — По-настоящему. Мы едины, но в тоже время и разделены.
— Прости, что из-за меня тебя убили, Джарит. — Оба близнеца были опечалены, но Джаритуран грустил из-за того, что Нимуирисан считал себя виновным в его смерти.
— Я прощаю тебя, — промолвил Джаритуран.
И хотя он ощущал сострадание и одобрение от своего брата множество раз, слова выражали все это иначе. Не важно, как часто его окутывало братское сопереживание, — чувства, обернутые в слова, казались более правдоподобными.
— Кажется, у нас неприятности, — сказал Нимуирисан, вспомнив об их текущем положении. — Думаю, нас здесь бросят.
— Это уже не важно, ведь мы долго и не протянем. Если ты не захочешь жить дальше, твое тело быстро зачахнет. А без биологического вместилища для твоей души, которая питает нас, все эти мысли вскоре растворятся.
— Как скоро?
— Откуда мне знать, ведь я пробыл призрачным рыцарем не дольше тебя!
— Ты был мертв намного дольше…
Джаритуран не стал ничего отвечать. Вместо этого близнец подтолкнул брата к слиянию мысленных импульсов, дабы распахнуть пальцы правой руки. Вместе они могли создать достаточный психический сигнал, чтобы активировать нервные узлы и псевдомышцы боевой машины. Братья осторожно двигали правой рукой, пока их растопыренные пальцы не нащупали рукоятку упавшего призрачного меча. Обвив пальцы вокруг нее, Нимуирисан и Джаритуран обрадовались этому маленькому достижению, мысленно улыбаясь друг другу.
— Мы все еще можем сражаться, — в один голос подумали они.
— Чем больше мы сделаем, тем быстрее мы сожжем то, что осталось от твоего тела, — предупредил брата Джаритуран. — Боюсь, что у нас будет совсем немного времени.
— Это не важно. Мое желание было исполнено, и мне был дарован бесценный подарок — я получил шанс разделить с тобой еще одно мгновение. Лучше уж умереть быстро и славно, как нам и полагалось, чем направить оставшиеся силы на поддержание нашего воссоединения.
Два брата, объединив свои мысли и намерения, поставили призрачного рыцаря на колено, а затем подняли его. У величавого гиганта была оторвана левая рука и безвозвратно вырвана левая часть нагрудника, из-за чего теперь были отчетливо видны жизненно важные схемы и смертное тело Нимуирисана. Сжимая в руке призрачный клинок, они оглядывали поле битвы в поисках зверя Хаоса, жаждая восстановить справедливость.
Когда они ворвались в ряды хаоситов, до сих пор действующие звездные пушки выплюнули бурю миниатюрных солнц, которые своим огнем уничтожили нескольких ничего не подозревавших последователей демоницы. Призрачный меч рассекал всех, кто промедлил и не успел убраться с пути исполинной машины или кто оказался слишком безумным и в боевом экстазе бросился навстречу ей.
— Гиландрис, ты нас слышишь?
Какое-то время они ощущали отдаленность и пустоту, а затем разум ясновидца подсоединился к сети призрачного рыцаря.
— Удивительно, вероятно, даже глупо. Вы же понимаете, что не сможете долго поддерживать себя в таком состоянии?
— Нам хватит времени, чтобы прикрыть отступление, — произнес Джаритуран.
— Мы будет держать врагов подальше от линкора, пока вы не взлетите, — добавил Нимуирисан.
— Так все и будет, — пообещал ясновидец.
Когда Гиландрис отсоединился, Нимуирисан обнаружил зверя Хаоса. Вражеская пушка была направлена на корму «Цепкой молнии», поливая ее обшивку окутанными варпопламенем снарядами. Каждый удар оставлял после себя черные следы, которые расходились по корпусу линкора подобно инфекции. После нескольких снарядов обшивка наверняка даст брешь.
Близнецы бросились бегом, радостно вспоминая свои гонки в куполе Небес на Ануивене. Призрачный рыцарь, подпитываемый попыткой братьев перегнать друг друга, даже несмотря на то что они находились в одном теле, рванул вперед так быстро, что движения его ног нельзя было уловить невооруженным взглядом.
Эльдар повсюду отступали. Нимуирисан приметил, что команды гравитанков выбирались из своих машин и оставляли их на духов, которые помогали управлять махинами. Не только пилоты призрачного рыцаря собирались пожертвовать своим бессмертным будущим ради живых.
Чудище Хаоса заметило их и развернулось, чтобы дать отпор. Когда загромыхали вспомогательные орудия и пулеметы, от брони призрачного рыцаря полетели осколки. Нимуирисан уже целиком перешел в боевую конструкцию, поэтому он ощущал каждый удар как легкий укус на коже.
— Прекрати! — Упрек Джаритурана резко влился в мысли брата. — Я тоже их чувствую. Мы мертвы, поэтому боль для нас лишь иллюзия, воспоминание о былом. Хватит вспоминать это!
Нимуирисан податливо попытался изо всех сил не думать об ударах как о боли. Они были… капельками дождя, которые легко постукивали по броне, от чего на душе становилось радостнее и светлее.
— Намного лучше, — промолвил Джаритуран.
Вдруг прогремела главная пушка чудища — снаряды разошлись слишком широко, из-за чего пара визжащих черепов прошла слишком высоко над плечом призрачного рыцаря, чтобы хоть как-то задеть гиганта.
— Наш черед, — подумали близнецы.
Звездные пушки обстреляли бок зверя, продираясь через бронированные паланкины и вгрызаясь в его чешуйчатую плоть. Монстр завопил от боли, отбросив свою рогатую голову назад. Памятуя о том, что случилось с другим зверем, последователи Хаоса убегали с животного, прыгая с турелей, скатываясь на землю по веревкам и скользя вниз по лестницам. Поддавшись инстинктам, чудище пыталось сбросить башни и турели, яростно стряхивая их со спины.
Зверь успокоился, и теперь на его черной шкуре можно было разглядеть старые раны. Некоторые части брони остались на своем месте, приваренные к плоти животного злобным колдовством. Кольчуга, чьи колечки были размером с человеческую голову, ниспадала маской на лицо зверя, загромыхав и закачаясь, когда он разинул рот и грозно проревел.
Он пригнул голову к земле и бросился на призрачного рыцаря, отчего задрожала сама земля. Нимуирисан взглянул на приближающего зверя и понял, что в его глазах не было ни капли страха. Ему было нечего терять, поэтому боязнь расстаться со всем, что имеешь, улетучилась сама собой.
Двигаясь в унисон, близнецы направили рыцаря в сторону и за три быстрых шага ушли с пути несущегося чудища. Когда он пробежал мимо них, они крутанулись, чтобы полоснуть призрачным клинком по горлу животного. Нимуирисану было непривычно ощущать контакт со зверем: когда психически заряженный меч прорезал кожу и кровеносные сосуды, близнец почти прочувствовал душу монстра, текущую в смертном теле.
Когда клинок вышел из шеи зверя, с легкостью прорезав позвоночник и мышцы, ощущение вдруг исчезло. Чудище оступилось, упало на колени, а затем рухнуло боком в грязь.
Чувство победы, мгновение между действием и осознанием того, что они сделали, пронеслось между братьями, и для Нимуирисана подобный обмен жизненным опытом был в новинку. Он не чувствовал вины, и ему больше не нужно было думать о последствиях. Он не умирал — он уже был мертв, стремительно становясь лишь воспоминанием о самом себе. Вскоре и оно перестанет существовать.
Осознание реальности уносилось прочь, ускользая из его мыслей так же, как жизнь ускользала из его тела, уходя на подпитку вампирских нужд призрачного рыцаря. Его нужд. Их нужд.
Он уже почти забыл про линкор, а имена потеряли свое значение. Эта битва и этот мир уже больше не заботили его. Прошлое и будущее быстро становились чем-то несущественным. Они с Джаритураном стали призрачным рыцарем, и у них осталась одна единственная цель. Убивать, пока не будешь убит сам.
Повернувшись к оставшимся людям, призрачный рыцарь воздел высоко вверх свой энергетический клинок, по которому обильно стекала кровь.
