Первый внезапно упал без сознания. Второй выхватил свое оружие, дурацкий, бесполезный денн'бок. Маррэйн отбил удар в сторону и ударил рейнджера поддых. Тот упал.
— Ты не убил их. — заметил Хантибан.
— С какой стати мне убивать мальчишек? — Маррэйн повернулся лицом к лицу к его бывшему лорду. — Мне без того есть о чем позаботиться.
* * *
— Сегодня — день когда я умру.
Это несомненно. Я могу пасть перед ним в бою, или же могу победить и возродиться в огне победы, но выиграв или проиграв — я умру.
Я помню слова, что ты сказал мне, когда вытащил мое тело из могилы, которой стал тот мир.
"Выслушай наконец. Мы лжем, да, и мы лгали, но мы не лжем сейчас. Выслушай, и если не согласишься — ты можешь уйти, но только лишь выслушай нас. "
"Итак, ты будешь слушать?"
И мой собственный ответ, так же ясно звучащий в моих ушах, как и в тот день, когда я ответил.
"Я буду слушать."
— Ты не лгал мне. Я всегда знал — на свой лад, и я всегда сомневался, но ты не солгал мне. Ты просто подтвердил мои сомнения.
Он уничтожит нас. Проиграем мы или победим — он уничтожит нас. Валена не волнует — что мы есть, и чем мы были всегда. Его заботит лишь будущее. Что ж, пусть он получит свое будущее, но ему придется сражаться за него. "Сквозь тьму и пламя" — сказал он. Что ж, пусть он убедится в своих словах. Пусть он идет сквозь тьму и пламя.
Пойми это. Я делаю это не ради тебя. Я воин. и всем воинам нужен лорд, которому они будут служить, лорд что не предаст их. Но я делаю это не ради тебя. Я противостою им. Я уважаю тебя настолько же, насколько ненавижу их. Лучше враг, которого уважаешь, чем лорд, которого презираешь, верно?
Ты спас мне жизнь, и потому я служил тебе эти годы. Долг выплачен. Победив или проиграв, живым или мертвым, сегодня я оставляю службу.
Ты понимаешь?
Парлонн поднялся и взглянул на существо перед ним. Загадочное и величественное, исполненное древности и мудрости тысячелетий, существо, что правило империей, скрытой от любопытных глаз смертных, которую немногие могли даже представить.
Король Сумерек и Тишины кивнул, один лишь раз.
"Пусть твои боги не оставят тебя, воин."
"Предводитель."
* * *
Маррэйн медленно провел пальцами по отточенному лезвию дэчай, оставив на нем кровавый след. На слабую боль он не обратил внимания.
Сейчас он мало что чувствовал.
Боль напоминала тому, кем он стал, что он еще жив, а настоящий Маррэйн давно умер.
— Когда—то Шинген сказал, что воин должен помнить в лицо каждого, кого он убил, но лорд должен помнить куда больше. Лорд должен помнить не только тех, кого он сам убил в бою, но и тех, кого он посылал в бой на смерть. и тех кто умер по его слову.
Я не помню всех, кого зарубил, но я далек от идеального воина. Скажи мне, лорд. Ты помнишь всех, кого убил?
Хантибан опустил голову.
— Нет, совершенно нет. — сказал он с горечью. — Тех, кого убил в бою, да. Во всяком случае большинство из них. Но остальных… нет. Их слишком много.
— Да. — сказал Маррэйн, тень того, что могло бы быть горечью, мелькнула в его голосе. — Слишком много. Есть одна, особенная. Ты помнишь ее?
— Твоя… подруга. Да, я ее помню. Я молил предков, чтобы это было не так. Она не закричала. Когда они рвали ее кожу, когда ее жгли, когда ей вбивали гвозди в руки, даже когда они насиловали ее… Она не закричала. Я отдал бы что угодно за подобную доблесть.
— Думаешь, это доблесть?
— Чем еще это могло быть? Она не была первой, полагаю, ты знаешь это. И не последней. Я мог бы винить Шрайна, но… Он лишь заронил мысль о измене. Я зашел так далеко потому, что искал кое—что в сердцах и мыслях служивших мне воинов.
Остальные… все остальные… они кричали, они рыдали, они сознавались в малых грехах, они выдумывали большие. Они были слабы, все до единого. Она была сильна, но…
Если бы я знал тогда то что знаю сейчас, я все равно сделал бы то, что сделал. Она была сильна, но ты — гораздо сильней. Взгляни на себя, Маррэйн. Ты куда сильней без нее. Я предпочел бы одного, такого как ты, тысячной армии таких как они. Истребить половину клана и сделать оставшихся подобными самому камню. Чтобы они обливались кровью врагов в пути. Чтобы их имена вспоминали с ужасом. Чтобы они шли вперед, оставляя позади тела своих товарищей, не бросив на них ни взгляда.
— Слова Шингена. — заметил Маррэйн.
— Мечта Шингена. Мой брат говорил что я слишком много мечтаю, слишком много — для моих способностей. Он был прав. Что я сделал с ней… это была проверка. Я испытывал ее, я испытывал тебя, и я испытывал себя. Она, и ты — оба выдержали испытание, но я…
Когда все было почти кончено, когда не было признаний, но осталась стойкость, я послал палачей взять ее, насиловать ее. Я отвернулся. Я не мог на это смотреть.
Вот так, Маррэйн. В конце концов, я понял что слаб. С этого самого момента я знал, что недостоин править кланом, и достойным не буду. Все эти годы ты служил слабаку, тому кто полон страха и сомнения. Ты заслуживал лучшего.
— Мы все этого заслуживали. — холодно ответил Маррэйн. — Унари умер в одиночестве, в бессчетных световых годах от дома. Беревайн умерла в мучениях, изуродованная, сломанная и отверженная — по твоему слову. Я умирал кусок за куском, день за днем.
Ты должен был остановиться. Ты должен был отступить. Если бы ты не тронул ее, я остался бы с тобой. Я мог бы смирится с чем угодно иным, и я остался бы с тобой.
И когда явился Вален, мы могли бы сражаться с ним вместе, и мы могли бы победить.
Что угодно! Я вынес бы что угодно иное. Думаешь, меня волнует — известен ли тебе страх? Думаешь, мне важна твоя слабость? Я знал, что ты не Хантенн, но это было неважно. Ты был моим лордом, и я следовал за тобой.
Но этого я вынести не мог.
Ни за что.
— Маррэйн… Я не желал тебе такого пути. У тебя был выбор, самый главный выбор. Я не виню тебя за то что ты сделал. Хантенн должен был жить. Я всегда бы оставался в его тени, но он должен был жить. Вместе вы могли бы уничтожить Валена и все что он принес — но я никогда не был достаточно силен.
Что ты будешь делать теперь?
— Проиграв или победив — сегодня я умру. Смертью воина, в бою. Я проиграю и умру, или выиграю и буду возрожден.
Ты убил Беревайн. Я не любил ее, но она любила меня, и она заслуживала лучшего — от нас обоих. Ты пытал ее, обесчестил ее, казнил ее. И она мертва, пусть даже она и вернется когда—нибудь.
Ты сделал меня сильнее, но порой я думаю, что предпочел бы остаться слабым. Но я то, что ты из меня сделал, не считаясь с моими желаниями.
И тебе придется заплатить за это.
