— Кроме того, некоторые из Изгоев были торговцами, просто с пути сбились, — сказал Веран. Он поднял взгляд на Халлу и пояснил: — Большинство Изгоев Изгнали по веской причине.
— Я не знаю, что сделали мои родители, — сказала Халла. — Но мои братья только пытались выжить. Как и я.
— Тогда из тебя получится славный торговец, — заявил Веран.
— Мне бы где-нибудь осесть.
— Это труднее, — покачал головой Веран. — Холдеры не любят делиться землей.
— Я думала, Перн принадлежит всем, — сказала Тарри.
— Так говорят торговцы, — улыбнулся в ответ Веран.
— А малыши, вы сейчас их возьмете?
— Нам надо это обсудить, — сказал Веран. — Но среди нас есть те, кто недавно потерял детей, и…
— Конечно, возьмем, — сказала Тарри, перебивая Верана. — Ты тоже можешь остаться.
Халла покачала головой.
— Я пойду искать Морана.
— А остальных? — спросил Веран.
— Вот от них я предпочту держаться подальше, — призналась Халла.
— Веран понимающе кивнул. Он задумчиво поджал губы, затем сказал:
— Расскажи нам о Моране и остальных — и уйдешь с мешком еды.
— Правду? — спросила Халла.
— Торговцы за враки не платят, — предупредила ее Тарри.
Халла вопросительно посмотрела на нее, подумала и кивнула.
Она рассказывала добрых минут двадцать, удивляясь своим словам и тому, как мастерски разговорили ее Веран и Тарри. Выговорившись, она облегченно вздохнула, радуясь, что больше не надо скрывать правду или решать, что скрыть, а что рассказать.
— Я слыхивал о Конни, — сказал Веран, когда она закончила. — А вот про ее дочку ничего не знал.
— Сейчас она уже женщина, — сказала Тарри.
Веран странно посмотрел на нее, и Халла не сразу поняла, что Тарри на несколько Оборотов старше Милеры, так что и сама женщина.
— Говорят, — холодно сказал Веран, — что рядом с Конни несколько мужиков померли. И доказательств ее вины было достаточно, чтобы ее Изгнали.
— А отец где был? — спросила Тарри.
— Папаша первым и помер, — сказал Веран.
Тарри и Халла содрогнулись.
Веран предостерегающе посмотрел на Халлу:
— Так что держись подальше от обеих.
Халла кивнула.
— Ты можешь остаться с нами, — еще раз предложила Тарри.
Халла снова печально покачала головой.
— Можешь вернуться, когда захочешь, — сказал Веран.
— Спасибо вам, — улыбнулась Халла. — Вот вернуться я бы хотела.
— Я пущу слух, — сказала ей Тарри. — И тебя радостно примут у любого торгового костра Перна к концу этой семидневки.
— Веран исчез за занавесками фургона, а затем вылез с мешком, как и было обещано, набитым припасами.
— В расчете, — сказал он, протягивая ей мешок.
— Спасибо.
— Надо отвечать: «В расчете», — сказала Тарри. Халла улыбнулась:
— В расчете.
* * *
— В расчете, — сказал Теним, сбросив тело в овраг. Милера — приятное развлечение, но надо быть полной дурой, чтобы попытаться пырнуть его во сне. Она подобралась ближе, чем он мог позволить: плечо ныло от ножевого пореза.
Она потеряла и жизнь, и кошелек, пытаясь забрать их у него. И теперь Теним остался один с мешком еды на двоих.
Он пошел по тропинке. Он не только дважды набил кошелек, пока ехал с торговцами, но многое разузнал о Моране и Конни. Вскоре его кошелек станет еще полнее. Тениму нравилась эта мысль. Полный кошелек — полный желудок, хорошая постель и даже сговорчивая девушка на ночь.
* * *
Кошелек Конни обеспечил им койку на барже, идущую из Крома в Кеог, а ее же язык стал причиной того, что по прибытии их вышвырнули с борта.
— Грубиян, — снова и снова бормотала Конни, уткнувшись носом в кружку дешевого вина. Она была пьяна и с каждым глотком становилась все развязнее.
Моран смотрел на нее с отвращением. Он позволил страсти затуманить ему глаза — в который раз! — и опять слишком дорого заплатил за свою ошибку. В конце концов, утешал он себя, жена хозяина баржи ласково смотрела на его подопечных. Он надеялся, что малышей примут, а это для них явно лучше, чем оставаться с Конни. Теперь ему оставалось только удрать от нее подальше, и, возможно, ему удастся вернуться в Зал Арфистов.
На мгновение Моран представил себе лица арфистов при его возвращении из невыполнимой миссии. Может, он даже получит звание мастера. Он был уже достаточно взрослым, ему почти тридцать Оборотов, а выглядит он еще старше.
Его приятные размышления грубо прервал грохот — пальцы Конни выпустили кружку, а голова упала на стол. Она напилась до бесчувствия. Моран смерил ее долгим оценивающим взглядом, осторожно вытащил ее спрятанный кошелек — то есть это она считала, что хорошо спрятала его, — одним плавным движением поднялся и шагнул к двери.
— А она? — проворчал голос.
Моран повернулся и бросил марку хозяину трактира.
— Пусть проспится.
Трактирщик кивнул и улыбнулся. Щербины между зубами были лишь чуть чернее самих зубов.
— Проспится.
Уходя, Моран думал не о том, где будет спать Конни, а о том, как далеко от нее он сумеет уйти к тому времени, когда она проснется.
Шагая от Кеога вдоль по течению реки на юг, он принял решение и резко свернул к западу, в холмы.
Через три дня он начал жалеть о своем решении. В холмах было холодно, а впереди виднелись одни горы. Еда вся вышла.
Поутру Моран сокрушался, что всегда пренебрегал охотой и следопытством, оставляя их Тениму и Халле. Он был неплохим охотником — ведь это он учил Тенима в детстве, а Теним передал свои знания Халле, — но он слишком давно не пользовался этими навыками.
В ближайшей речушке он ничего не поймал, и хотя сообразил зайти в воду без рюкзака, закатал штаны и снял обувь, — все равно, сделав неудачный шаг, упал в воду. А вода была холодной, ледниковой, так что теперь ноги у него были в тепле, а спина замерзала. Он поспешил в путь, надеясь, что от быстрого хода согреется и одежда высохнет прямо на теле.
Снег пошел еще до ночи. Моран с трудом нашел пещерку и заполз туда.
Проснулся он от дрожи. Он высунул голову из пещерки и посмотрел в чистое ночное небо. Над головой его ярко сияли звезды. Было уже поздно — обе луны Перна зашли. Моран прислушался — что-то потревожило его.
Вот! Что-то двигалось в ночном небе! Он склонил голову набок, следя за полетом. Метеор? Пара метеоров? Они светились почти как драконьи глаза, но Моран не слышал, чтобы драконы летали в такой час. Файр? Да нет, они еще меньше любят летать по ночам. Яркие огни становились все больше. Они приближались к нему — и вдруг исчезли, когда что-то просвистело в воздухе.
