Но этого было слишком мало.
Железные Воины приветствовали атакующих организованными залпами, косившими ряд за рядом. Примитивная броня не могла защитить от реактивных болтерных снарядов, каждый из которых, подобно миниатюрной ракете, взрывался в груди жертвы.
Установленные на башнях тяжелые орудия пробивали в толпе кровавые бреши, но потери лишь вдохновляли нападавших на новые высоты фанатизма, словно кровопролитие и было их конечной целью.
— Неужели эти идиоты не соображают, что им никогда не прорваться внутрь? — сказал Ардарик Ваанес, хладнокровно всаживая снаряд в бронзовую маску размахивающего флагом безумца, который несся к воротам, не озаботившись даже расчехлить оружие.
— Похоже, им на это плевать, — ответил Хонсю, перезаряжая болтер. — Они и не должны прорваться внутрь. Они просто передают, что нам брошен вызов.
— Думаешь, это люди Улувента? — спросил Грендель, явственно наслаждавшийся этой безнаказанной бойней.
Он велел бойцам подпускать противника вплотную к их участку стены и лишь затем открывать огонь. Удовольствие, которое Грендель испытывал, убивая почти в упор, невозможно было не заметить.
— Вне всяких сомнений, — ответил Хонсю.
— Улувенту следовало понимать, что все они погибнут, — заметил Ваанес.
— Ему все равно, — сказал Новорожденный, расположившийся за правым плечом Хонсю.
Странная плоть Новорожденного все еще светилась, и в глазах пробегали голодные блики.
— Его богу не важно, откуда льется жертвенная кровь, — вот и его это не заботит. Бросая на ветер жизни этих людей, Пашток Улувент демонстрирует нам свое могущество. Показывает, что может потерять уйму солдат без всякого для себя ущерба.
— Становишься умнее с возрастом, — ухмыльнулся Грендель и хлопнул Новорожденного по плечу.
От прикосновения того передернуло, и Хонсю осознал, что его чемпион терпеть не может воителя с ирокезом. Следовало иметь это в виду на случай, если Грендель станет проблемой.
Бойня — сражением это назвать язык не поворачивался — продолжалась еще час, прежде чем перестрелка заглохла. Нападавшие так и не отступили и дрались до последнего, устлав подступы к оплоту Железных Воинов ковром из трупов.
Неестественная темнота, павшая на землю с началом приступа, рассеялась, и Хонсю заметил одинокую фигуру, шагавшую к крепости через поле мертвецов.
Кадарас Грендель взял идущего на прицел, но Ваанес положил руку на ствол болтера и направил оружие вниз.
— Какого черта ты делаешь, Ваанес? — рявкнул Грендель.
— Это не один из людей Улувента, — объяснил бывший космодесантник. — И убивать его точно не стоит.
— Нашелся умник, — огрызнулся Грендель, оглядываясь на Хонсю.
Тот подтвердил слова Ваанеса коротким кивком и переключил внимание на новоприбывшего. Человек приближался к воротам, не выказывая ни малейшего страха перед направленными на него орудиями.
— Кто он? — спросил Хонсю. — Ты его узнаешь?
— Нет, но я знаю, от чьего имени он пришел, — ответил Ваанес, махнув рукой в сторону нависшей над городом цитадели.
— Открыть ворота, — приказал Хонсю. — Посмотрим, что он нам скажет.
Взбираясь к цитадели по вырубленным в скале узким ступеням, Хонсю, несмотря на всю свою прежнюю уверенность, не мог подавить тревогу. Лестница завивалась серпантином. Посыльный шел впереди. Его ноги в кожаных сандалиях нащупывали ступеньки уверенно, словно он проходил этой дорогой ежедневно в течение тысячелетий. Возможно, так оно и было.
Хонсю встретил посыльного, неприметного простолюдина в одеждах писца, у ворот своей импровизированной крепости. Тот вручил военачальнику футляр для свитков, вырезанный из черного дерева и инкрустированный золотыми шипами. Хонсю вытащил свиток — единственный листок плотной бумаги вместо ожидаемой и куда более эффектной человеческой кожи — и прочел написанное убористым, почти каллиграфическим почерком послание, прежде чем передать его Ардарику Ваанесу.
— Ну? — спросил он, едва Ардарик закончил чтение.
— Мы должны идти, — немедленно отозвался Ваанес. — Когда владыка этой планеты предлагает нанести ему визит, отказ равносилен смерти.
Доставив послание, эмиссар повел их по запущенным городским улочкам к самому высокому из пиков горы. Крутые ступеньки поднимались по каменистым отрогам. Хонсю взял с собой Ваанеса и Новорожденного, а Гренделя оставил в лагере, чтобы тот прикончил недобитых врагов и охранял форт во время отсутствия командира.
Подъем был изматывающе трудным даже для того, чьи мускулы укрепляла силовая броня. Хонсю то и дело казалось, что он вот-вот сорвется в пропасть, но Новорожденный каждый раз вовремя протягивал руку. Их маршрут огибал поля колючей проволоки и пролегал по предательским висячим мостам, вдоль узких уступов и сквозь петляющие туннели, вливавшиеся в лабиринт коридоров в глубинах горы. Хотя Хонсю и попытался запомнить дорогу, вскоре он понял, что окончательно запутался в поворотах, странных углах и обманных переходах цитадели.
Несколько участков маршрута пролегали по открытому склону, и Хонсю понимал, как высоко они забрались. Далеко внизу кровавым брильянтом сиял город. Склоны горы усеяли огни факелов и костров, сверкавшие, как солнечный свет на выступах кварца. Небо над ними наливалось темным пурпуром. Тысячи и тысячи воинов ожидали своего часа в разбросанных по городу временных лагерях. Хонсю знал, что, если он выработает правильную стратегию, все эти воины достанутся ему.
Любая набранная здесь армия все равно будет разношерстной ордой: совершенно несхожие боевые стили, расы и темпераменты. Тем не менее она окажется достаточно велика и сильна, чтобы Хонсю смог осуществить задуманное. И если позаимствованные им из запретных библиотек Халан-Гола книги выдадут свои тайны, у него в руках окажется нечто гораздо более ценное, чем просто армия. Нечто, что поможет утопить миры Ультрамара в крови.
Чем выше они поднимались, тем сильнее Хонсю ощущал, как уважительное восхищение мастерством строителей переходит в благоговение. Крепость была возведена на редкость изобретательным и искусным военным архитектором, но грубую функциональность твердынь Железных Кулаков здесь заменяли коварство и холодный расчет, воплощенные в самых изощренных ловушках.
Наконец они выбрались на эспланаду, украшенную колоннами и крытую железными пластинами, снятыми с обшивки космического корабля. Погнутый, в слое сажи металл уродовали следы многочисленных попаданий. Листы почернели там, где огонь лазерных батарей прожег внешний слой защиты.