Деленн смотрела на человека в центре круга с любопытством. Подумать только, что это и есть легендарный Звездный Убийца. Просто человек. Окровавленный, закованный, но не сломленный. Стоящий прямо, даже в его оковах. Нет, это уже был не только человек, это был Звездный Убийца и глядя на него Деленн могла представить себе, что он был способен убивать звезды.
— Мы знаем кто ты, землянин. — оборвал Синовал, говоря на языке Шеридана. Шеридан обернулся к нему и Деленн хватило его мимолетного взгляда, чтобы увидеть чистую ненависть, горевшую в глазах человека. Словно отражение Синовала.
«Один воин другому…» То о чем говорил Нерун, когда рассказывал о побуждениях, толкающих к борьбе и сражениям. Достигнуть самих звезд? «Ненависть и огонь, честь и доблесть, горящие в одном сердце?»
— Это все, что я могу сказать. — ответил Шеридан, явно произнося механически заученную фразу. — Я требую знать, что сделали с моими людьми.
— Они неважны, Убийца. Просто лакеи. Возможно, их убьют. Неважно.
— Ты, ублюдок! — прорычал Шеридан. — Клянусь богом, ты заплатишь за их смерть, За все что ты сделал с Землей, с моим народом, с моей дочерью! Я своими руками вырву тебе глотку!
Синовал усмехнулся.
— Я так не думаю Звездный Убийца, и если уж мы заговорили о возмездии, вспомни, кто в этой войне ударил первым. Кто сделал первый выстрел? Чья кровь на чьих руках? На твоих — достаточно для целого поколения.
«Один воин другому. Они могут быть не одной крови, но одного сердца.» Деленн вздрогнула. «Один воин другому. Одного сердца. Одной души? Другой половины души?»
«Вален, нет!»
— Что с вами, Деленн? — спросил Леннан, заметивший ее смятение.
— Мои извинения, Леннан. Я лишь… растеряна. В его голосе столько ненависти… — Теперь он смотрел прямо на нее, и она выдержала его взгляд. — Столько ненависти.
— Он лишь примитивный варвар. — сказал Синовал. — Его язык достаточное тому доказательство. Я не знал, что вы говорите на нем, Деленн.
— Я собрала вместе обрывки. — нерешительно проговорила она.
«Во имя Валена, что если заподозренное мной — правда? Это слишком… слишком непристойно чтобы даже допустить…»
— Надеюсь, его будут держать под стражей, пока мы не решим его судьбу?
— Что здесь решать? Он — Звездный Убийца. Кровь многих на его руках, включая двух, кто прежде стоял здесь. Просто казнить его, и закончим с этим.
— Это может быть преждевременным. — возразила Деленн. — Он может знать, то, что будет нужным для нас. Мы должны получить его знания.
«И я должна проверить мои подозрения. Вален, помоги мне оказаться неправой.»
— Я согласен с Деленн. — поддержал Хедронн. — Если, как ты продолжаешь требовать, Синовал, мы атакуем остатки землян, нам понадобятся его знания.
— Пусть так. — признал Синовал. — Но все же здесь не место для человеческого отродья. Оно лишь для нас. Его отправят на поверхность.
— Это будет мудро. — согласилась Деленн. Она смотрела, как Шеридана уводят двое послушников. Его ненависть была почти физически ощутима.
«Во имя Валена, кто способен на такую ненависть?»
И — память: Дукхат лежащий на ее руках, люди, кто сделал это все еще рядом. И вопрос заданный ей. Вопрос… и ответ. «Убейте их! Убейте их всех!»
— Итак. — произнес Хедронн. — Место Энтил'за…
* * *
«Мое имя Джон Дж. Шеридан. Ранг: Земные Силы, Капитан. Мой личный номер…
… валяй, Джонни, повторяй эту поговорку. Может быть, она поможет тебе остатся в здравом уме, пока они не решат тебя прикончить.»
Его первым воспоминанием после удара и бесчувствия на Веге—7 было пробуждение в крошечной комнате.
Все пропахло минбарцами, бесящий запах, напоминавший ему гвоздичное масло и сталь. Он не знал, сколько пробыл там, но помнил, как затем он был выставлен перед кругом Девяти — тот самый легендарный Серый Совет, не иначе, — а потом отправлен оттуда в эту холодную, темную, маленькую камеру где — то на поверхности.
Он пробовал бродить по ней — восемь шагов в длину, шесть в ширину, а когда это уже не могло развеять его скуку он попытался вспомнить Анну — не ту, кем она была сейчас, ту кем она была, когда они встретились, представленную ему его сестрой Элизабет.
Когда не помогло и это, он обратился к его дочери, которую тоже звали Элизабет, и ко времени, когда он видел ее в последний раз, погребенной под тоннами рухнувшего камня, когда минбарцы бомбили Орион—7. Он тогда не смог найти ее тело.
Не только его дочь умерла в тот день. То же самое стало и с его женой… где — то внутри себя, она сломалась и выстроила стены вокруг всего, чем она была и чем могла быть, и единственным, что допускалось за них было пьянство.
Он считал, что он сам точно так же умер в тот день, и его стены были такими же как и ее, но за его — допускалась лишь война. Последняя атака в секторе 14 на центавриан. Самоубийственная атака на корабль Серого Совета при Марсе. Освобождение генерала Хейга с Ориона.
В своем сердце, капитан Джон Дж Шеридан был мертв, впрочем, таким теперь было все человечество, лишь с небольшими различиями.
Он вздрогнул от щелчка открывшейся двери. Краткая вспышка света, когда кто — то вошел и вновь тьма.
Тьма и запах. Запах цветка апельсина. Это было невозможно, но все же это был цветок апельсина, словно в детстве, в саду его отца.
А затем был свет и воспоминания тридцатилетней давности угасли. Минбарка стояла перед ним. Он уже видел ее — спорящей в Зале.
— Приветствую. — она говорила негромко. По — английски. — Меня зовут…
— Сатай Деленн. — перебил он ее. Она могла бы выглядеть почти… почти беззащитной, если бы не огонь, горевший в ее глазах… очень близко к поверхности. Она, казалось, изучала его. — Я слышал ваше имя в разговоре Совета. И вы одна из тех, кто хотел отправить меня сюда.
— Вы говорите на нашем языке? — в ее голосе не было удивления.
— Вы не единственная, кто умеет подбирать и складывать вместе обрывки чужой речи. Итак, что помешает мне разорвать вас здесь и сейчас?
— Можете попытаться, но вы проиграете.
— Меня можно убить лишь однажды. Что мне терять?
Она медленно кивнула.
— Несомненно, у вас есть и что — то, ради чего стоит жить?
— Да. Есть. Надежда, что смогу убить еще несколько из вас прежде чем сдохну!
Теперь она казалась удивленной. — Какая ненависть. — прошептала она по — минбарски и затем что — то о Валене. — Как вы можете жить с такой ненавистью?
— Просто, когда десять лет это — все что у тебя есть. Вы забрали мою жизнь, мой дом, родителей, сестру, дочь… вы забирали у меня все, пока я не захотел оставить себе хотя бы ненависть.