Нора Кейта Джемисин - Наследие. Трилогия (ЛП)

И тут я вдруг взяла и разозлилась на Теврила. По крайней мере, доставленное в постели удовольствие меня расслабило и отвлекло от мрачных мыслей. И в то же время я осталась разочарована — потому что Теврил мне нравился и в том, что случилось, была и его вина.

А потом меня посетила еще одна тревожная мысль — и с ней я даже некоторое время боролась: меня раздирало на части между противоестественным желанием подергать смерть за усы и суеверным страхом.

И я поняла, почему с Теврилом все вышло не так хорошо, как могло быть.

Никогда не шепчи его имя в темноте.

Нет. Это глупо. Нет. Нет. Нет. Или ты хочешь, чтобы он ответил?

И меня вдруг захлестнуло дикое, безрассудное желание. Оно кувыркалось и билось в моей голове, колотилось и бабахалось, пытаясь оформиться в мысль, а оно было так-себе-еще-не-мысль. И я посмотрела в зеркало и увидела, как мысль принимает форму и становится очевиднее и смотрит на меня из моих же глаз — чересчур широко раскрытых, зрачки увеличены. Мысль. Я облизала губы и почувствовала, что они чужие. Они принадлежали другой женщине. Храброй. И глупой. Не такой, как я.

В ванной было светло из-за сияющих стен, но тьма имеет много обличий. Я прикрыла глаза и сказала черноте под веками:

— Нахадот.

Я сказала это.

Губы едва шевельнулись, произнося его имя. Я выдохнула слово одним тихим облачком, чуть слышно. Шум льющейся воды и стук моего сердца заглушили его — так тихо я произнесла. Но я все ждала. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Ничего не произошло.

Я почувствовала себя разочарованной — хотя с чего бы? А потом с облегчением вздохнула — и жутко разозлилась на себя. Да что со мной, какого Вихря я тут стою и предаюсь фантазиям? В жизни не делала большей глупости. Наверное, я все-таки потихоньку схожу с ума.

Я отвернулась от зеркала — и стены погасли.

— Да что…

Я не успела договорить, потому что мои губы запечатали приникшие к ним другие.

Разум не успел мне сказать, кто это, зато поцелуй объяснил все. Безвкусная слюна, рот мокрый и сильный, жадный, проворный язык, подобно змее проникший в меня. Холодные губы, холоднее, чем у Теврила. А во мне родилось ответное странное тепло, и когда его ладони прошлись по телу, я не выдержала и зовуще, жаждуще изогнулась — и часто задышала, потому что губы оторвались от моих и скользнули вниз по шее.

Я знала — надо это прекратить, во что бы то ни стало прекратить! Я знала — это его излюбленный способ отнимать жизни. Но когда невидимые путы подняли меня и накрепко прижали к стене, а пальцы проникли меж бедер и принялись наигрывать там тайную нежную музыку, разум оставил меня. Губы, его губы — они были повсюду. Наверное, у него не один рот, ох, наверное, у него их десятки… И я стонала и вскрикивала, и он целовал меня, приникая к губам и выпивая мои стоны, как вино. А когда у меня получалось сдержаться и не кричать, он приникал лицом к моим волосам, и я слышала его легкое и частое дыхание. Я пыталась обнять его, дотронуться — но мои руки встретили лишь пустоту. Его пальцы сделали что-то доселе невиданное — и я закричала на пределе легких, но он снова приник к моим губам и поглотил весь звук, и весь свет, и всякое движение. И не осталось ничего, лишь голое удовольствие, и оно длилось вечно. Если бы он избрал убить меня там и тогда, я бы счастливо вручила ему свою жизнь.

А потом все кончилось.

Я открыла глаза.

И сползла по стене на пол. У меня тряслись ноги и руки. Стены снова светились. Исходящая паром вода до краев наполнила ванну, краны кто-то закрыл. Но я была одна.

Я поднялась на ноги и приняла ванну. Потом вернулась в кровать. Теврил что-то пробормотал во сне и положил на меня руку. Я свернулась калачиком и прижалась к нему и остаток ночи убеждала себя, что дрожу от страха и ни от чего более.

18

УБЛИЕТТА

Ныне я знаю многое из того, чего раньше не знала.

Вот, например, что я знаю: сразу же после своего рождения Блистательный Итемпас напал на Ночного хозяина. Они обладали свойствами настолько противоположными, что поначалу вражда казалась естественной и неизбежной. Несчитанные зоны вечности они сражались друг с другом, и победы сменялись поражениями в бесконечной череде битв. Однако постепенно оба поняли, что война бессмысленна и что в глазах вечности подобное противостояние не могло увенчаться победой ни одного из участников.

В процессе — и совершенно случайно! — они создали массу вещей. Нахадот породил безвидную пустоту, а Итемпас — силу тяжести, движение, причинно-следственные связи и время. Из пепла каждой сгоревшей в ходе баталий звезды боги создавали нечто новое — новые звезды, планеты, сверкающие цветные туманности и чудесные галактики, которые завивались спиралью и пульсировали. Постепенно вселенная принимала нынешний облик. А когда пыль на поле битвы улеглась, оба бога оглядели творение и нашли, что оно хорошо.

Кто сделал первый шаг навстречу примирению? Думаю, не обошлось без недоразумений, непониманий и обмана. И сколько прошло времени, прежде чем ненависть обернулась терпимостью, а затем переросла в уважение и доверие? А потом и в нечто большее. А когда это все же случилось, любили ли они друг друга так же страстно, как и сражались?

Легендарная, поистине завораживающая история любви. И страшная. Очень страшная. Потому что она еще не закончена.

*

Рано утром Теврил отправился на работу. Мы обменялись от силы парой слов, но друг друга поняли: все, что случилось прошлой ночью, — не более чем акт дружеской поддержки. Кстати, мы обошлись без неловких пауз и дурацких умолчаний, и мне показалось, что Теврил и не ждал ничего иного. Жизнь в Небе не располагала к сильным привязанностям.

Я снова уснула. Потом проснулась и долго лежала в кровати — думала.

Бабушка сказала, что армии менчей скоро выступят в поход. Времени оставалось мало, а возможностей измыслить невероятный план по спасению Дарра и того меньше. Я, конечно, могла попытаться отсрочить нападение. Но как? Наверное, следовало поговорить с кем-то в Собрании, подыскать союзников. Рас Ончи представляла половину стран Дальнего Севера, она могла бы подсказать — нет. Я же видела, как отчаянно мои родители и Совет воинов Дарра пытались заключить союз хоть с кем-то. Но друзей у нас так и не появилось. А если б они имелись, то давно бы уже выступили в нашу поддержку. Так что я могла рассчитывать лишь на отдельных людей вроде Ончи — но проку от них никакого…

Так что нужно искать другой способ помочь Дарру. Передышка в пару дней могла многое изменить — если бы у меня получилось отсрочить нападение до церемонии передачи власти, то затем в силу вступила бы моя сделка с Энефадэ. Они бы превратились в божественных покровителей Дарра, и все бы уладилось.