– К делу, почтенный, – покачал головой Фесс. – У меня нет времени…
– Время стоит, пока ты разговариваешь со мной. Никто ничего не увидит и не почувствует. Даже та, которую ты называешь Сущностью.
– Ты знаешь, кто она такая?
– Знаю. Это спасение нашего несчастного мира, Неясыть.
– Посредством его уничтожения? – Фесс позволил себе усмехнуться.
– Посредством его трансформы. Великой трансформы. – В глубине глаз Салладорца что-то полыхнуло.
– Трансформы во что? И спросил ли кто-нибудь мнения самих обитателей Эвиала?
– И что тебе ответит замордованный эгестский серв, издыхающий от непосильной работы раб на плантациях Правой Клешни, гребец на пиратской галере из Кинта Дальнего? Что ответят тебе те, кто не только не умеет писать и читать, но и никогда не слышал, что такое вообще возможно? Что ответят тебе матери, у которых из десятерых детей выживают хорошо если два-три? Все униженные и оскорблённые этого мира, бесчисленная человеческая масса, покрывшая собой просторы Эвиала? Нет, не прерывай меня, Неясыть. Как я уже сказал, времени ты не потеряешь. В твоём мире оно, время, остановилось.
…Но бесчисленная масса несчастных, забитых, влачащих животное существование – это только одна сторона. Эвиал задыхается от этих мириадов душ. Леса вырубаются, реки иссыхают, земли истощаются, пустыни наступают. Ты скажешь – люди слышали это от начала времён? Да, верно, и не прислушивались. Ты скажешь – вдосталь в Эвиале ещё и лесов, и полей, и рек. И тоже будешь прав. Но, – Салладорец усмехнулся, – из моего нынешнего обиталища отлично видно время, когда всего этого перестанет хватать. Так что Сущность, если ею правильно воспользоваться, спасёт и мир от людей, и людей от мира. Мир прекрасен сам по себе, без нас. Наше в нём пребывание – это трагедия. Вечные разумные души не должны облекаться плотью.
– Постой, а почему надо спасать людей от мира?
– Потому что закрытый мир с Кристаллами Магии – это ведь не шутка. Не зря и не просто так Эвиал стал закрытым. В своё время я едва не лишился рассудка, тщась разгадать эту тайну.
– Что ты хочешь сказать?.. – начал было Фесс, но Эвенгар останавливающе поднял руку.
– Не прерывай меня. Время остановлено, но долго его так не продержать. Так вот, keann, – люди и нелюди живут в Эвиале давным-давно, им кажется, что это самый обыкновенный мир. Ничего другого они не знают. Из эвиальской ловушки им не выбраться. Но скопленная в пределах этого мира магия, проклятые её Кристаллы – они медленно изменяют всех нас, изменяют всё вокруг. Изменения эти накапливаются век за веком, незаметно, так что даже самые лучшие чародеи ничего не заподозрили – а потом должен случиться резкий скачок.
– Скачок? Куда? Зачем? – не удержался Фесс.
– Не знаю, – усмехнулся Эвенгар. – Об этом стоит спросить у тех, кто поручал тебе отыскать Мечи.
– Ты знаешь и об этом? – поразился Фесс.
– Иногда полезнее быть мёртвым, чем живым, – саркастически заметил Салладорец. – Во всяком случае, возможностей у меня в этом саркофаге всяко больше. Я могу следить почти за всеми… э-э-э, скажем так, сильными мира сего. Ты давно заинтересовал меня, с первого твоего мига в Эвиале. Не скрою, отыскать ключ мне удалось не сразу. Но – удалось. И я знаю о Мечах. Не слишком ли много совпадений, Неясыть? Тебе не кажется, что угодить в закрытый мир, подобный Эвиалу, – это нужно специально постараться? Тебе не кажется, что этот мир тебе подсунули нарочно – тебе, одному из тех, кто нарушит это равновесие?..
Но я отвлёкся, Неясыть. Итак, как я сказал, – Сущность готовит великую трансформу Эвиала. В своих интересах. Но такую же трансформу готовят и те, кто в незапамятные времена создавал Кристаллы Магии и приставлял к ним свирепых стражей. Людям не из чего выбирать. Страдание, вечное и неизбывное, – в их земной юдоли. Страдания и муки трансформы, задуманной творцами Кристаллов, – и здесь, и за гранью бытия. И, наконец, трансформа Сущности, освобождающая смертных – да и бессмертных тоже – от бренных тел…
– Это всех в призраки, что ли? – опять не выдержал Фесс.
– Ты не понимаешь, – высокомерно уронил Салладорец. – Ты не в силах подняться над примитивными конструкциями, почитаемыми «высокой философией». Призраки – чушь, ерунда, годится только пугать безграмотных, забитых селян. Нет, Неясыть. Это принципиально новая форма существования. Аспект нашего «я» становится единым во множестве лиц. «Я» перестаёт существовать в примитивном тварном космосе обычного мира. Отпадает необходимость в еде, питье и тому подобном. Нет тела, нет «своего» – и безграничный океан первичной материи, ждущей своих творцов.
– То есть бывших безграмотных, забитых поселян?
Эту вспышку ярости Салладорец подавил уже с заметно большим трудом.
– Они забиты и безграмотны здесь. Потому что тварный мир требует для выживания в нём тварных же методов. Устройств. Водяных колёс и ветряных мельниц. В широком смысле слова, само собой. А чтобы это придумывать, нужно… особое соображение. Данное не всем. Так возникает неравенство. Проистекающее не из наших душ, а из наших тел. Души же все хороши.
– Даже душа убийцы?
– Душа убийцы не убивает. Убивает тварное тело, движимое тварным же сознанием, – возразил Салладорец. – Ты не читал моего трактата?
Фесс покачал головой.
– Не то чтобы совсем не читал…
– А, понятно, – пренебрежительно фыркнул Эвенгар. – Открывал, трясясь от ужаса. Думал, что страшная Тьма вот-вот протянет к тебе руки…
– Не только, Салладорец. Боялся метки, притягивавшей Инквизицию.
– А! – усмехнулся Тёмный маг. – Почувствовал? Догадался?
– Трудно было не сделать этого, – как можно холоднее ответил некромант.
– А как ещё отличить тех, кто и впрямь готов пойти до конца, от нытиков и хлюпиков? – резко бросил Салладорец. – Это моя метка, Неясыть, поставленная осознанно и с пониманием, что необходим отбор. Прекраснодушные мечтатели не спасут мир и не освободят всех, закованных в телесный плен. Инквизиция делает за меня мою работу.
– Что же нужно, – с усилием проговорил Фесс, – что же нужно, чтобы твоя работа завершилась?
– Сейчас – уже совсем немногое, – усмехнулся Салладорец. – Всё было рассчитано правильно, Неясыть. Мне достаточно быстро удалось понять, что Западная Тьма сама по себе не преодолеет воздвигнутых на западе защитных барьеров.
– Кто их воздвиг? Что за барьеры?
– Сейчас уже неважно, – отмахнулся Эвенгар. – Воздвигли, полагаю, посланцы неких высших сил из-за пределов Эвиала. Точнее, союз неких сил. Одной из которых, несомненно, был некий Спаситель. Его личность одно время занимала меня, но исключительно с философской точки зрения, если можно так выразиться, для гимнастики ума… Однако я отвлёкся. Итак, я знал, что барьеры для Тьмы (или Сущности, как ты предпочитаешь её называть) практически непреодолимы. Она способна как-то влиять на события в Эвиале, но мало, слишком мало для моих целей.
