Он просунул левую руку между собой и пронизанной синими прожилками мордой. Отодвинув клацающие челюсти хотя бы на расстояние локтя, Ян правой рукой выхватил из кармана гремящую связку, сжал её крепче — длинным стержнем от входной двери наружу, брелком и мелкими ключами в ладонь. Тварь извернулась, пытаясь пролезть под выставленный локоть, и Ян ткнул её в шею и в бок. От каждого удара по склизкой шкуре прозрачной псины разбегались пучки искр. Ключ пробивал хлипкую шкуру насквозь и погружался в зыбкую плоть чудовища на всю длину стержня — но выходил назад, не оставляя следа. Судя по отчаянному визгу существа, удары доставляли ему боль, однако не ранили — равно как и кривые кинжалы, пронзавшие Яна, не оставляли следов на одежде и коже.
Когти его задних лап проткнули куртку Яна в нескольких местах и погрузились в живот — в мышцах пресса как будто взорвалась граната.
Меркнущим взглядом Ян успел увидеть над улицей на краю крыши выпрямившегося в рост прозрачного человека. Стекляш прыгнул вниз, вытягиваясь в остроконечный конус, похожий на наконечник копья. Пройдя по сложной траектории как противотанковая ракета, невидимое копьё поддело атакующую Яна тварь, пробило её насквозь и отбросило вверх и вбок.
Человек в шляпе стремительно растворялся в воздухе — целые пласты отваливались от него и, закручиваясь воронками, истощались до полной невидимости.
Ян приподнялся на локте.
«Мы победили?!» — хотел кого-нибудь спросить он, но в этот момент окончательно потерял сознание.
Крик вывел бойцов из созерцания мраморной плитки и ожидания телефонного соединения. Они посмотрели друг на друга и одновременно бросились к фургону. Петер обежал фургон спереди, а Энвер, ухватившись за зеркало заднего вида, легко перепрыгнул на другую сторону через крышу.
В пустом переулке в нескольких шагах от машины на мостовой раскинулся какой-то парень лет двадцати пяти.
— Это чего это? — уточнил Энвер.
В этот момент музыка в трубке у Петера прервалась.
— Пронар?
— Что случилось, что ты звонишь посреди ночи? Вы его взяли?
Петер хотел переспросить, но потом посмотрел на лежащее у ног тело, и что-то с чем-то стало состыковываться. А о чём-то, похоже, надо было просто догадаться.
— Да, — сказал он. — Взяли.
Энвер, тоже с печатью мучительных раздумий на лице, наклонился к Яну, ухватил его за лодыжку и поволок к боковой двери фургона как мешок с мусором. Связка ключей выскользнула из безжизненной руки Яна и, негромко звякнув, провалилась сквозь решётку водостока.
Повсюду
7 марта 1999 года
Когда зима сдаёт свои права, а весна перенимает у неё эстафету, иногда случается так, что солнце заполняет мир собой. Ещё не жаркое и не ласковое, но ярое и косматое, оно разгоняет любые тучи и заливает всё вокруг раствором своих лучей. Шипя, тают сугробы, ростки из-под земли устремляются навстречу теплу, птицы шалеют от весеннего света, а люди ходят, счастливо озираясь, втягивают носом ещё прохладный воздух и начинают строить планы на лето.
В такой день хочется поймать подходящий момент и запечатлеть мир, да так, чтобы в стоп-кадр попали только солнце, смех, радость, надежды… Но выбрать правильный ракурс не всегда удаётся.
Из зала выдачи багажа в аэропорту Франкфурта выходит девушка. Колёсики жёсткого ярко-красного чемодана деловито шуршат за спиной. Встречающие провожают девушку взглядом и, наверное, жалеют, что встречают не её, такую солнечную и весёлую. Вместо того, чтобы спуститься к электричкам или такси, она сворачивает в зал вылета, выискивает на табло обратный рейс на Москву. Регистрация только-только началась. Девушка выбирает место поближе к стойке, ставит чемодан набок, садится на него верхом и внимательно смотрит по сторонам. Она никуда не торопится и готова подождать сколько надо, лишь бы удался сюрприз.
Девушку зовут Инга, по программе обмена её ждут восемь недель занятий в Гейдельбергском университете. Всё так удачно сложилось с этой поездкой — шесть дней назад привезли паспорт с визой, а уже сегодня она в Германии. Впереди столько всего интересного!
Ингу огорчает только одно: её друг — больше, чем друг! — Ян, милый Ян, Колобок, ушедший от всех зверей в лесу, не звонит ей вторую неделю. Она отправила ему от подруги письмо по электронной почте, но не смогла проверить, ответил ли он. Зато она знает, что он точно вылетает в Москву этим рейсом — ведь завтра Восьмое марта, а они крепко-накрепко договорились, где и как проведут этот день. Но теперь её планы поменялись, и обязательно надо его предупредить. Вот же Ян удивится, увидев её тут!
Она тихонько смеётся, представляя, как вытянется его круглое лицо.
Регистрация уже началась, так что, наверное, ждать придётся не долго.
Пологие берега стелятся бесконечной лентой по оба борта. Неопрятные пучки пегого прошлогоднего камыша торчат на мелководье, кое-где по склонам горят жёлтые звёздочки первых одуванчиков.
Река как будто не движется, и только лёгкая рябь передаётся воде корпусом судна от глухо урчащего корабельного дизеля. Винты оставляют за кормой короткий пенный след. Сухогруз «Вестфалия» идёт намеченным курсом. Всё ближе шестнадцать шлюзов Майн-Дунайского канала, но это лишь первый этап долгого пути. Через Австрию и Венгрию, к Балканам, туда, где груз «Вестфалии» оценят по достоинству.
Бинты, палатки, грелки, термосы, консервы и аптечки первой помощи — «гуманитаркой» распорядится Красный Крест. А вот всё прочее принадлежит Харадинаю, герою нового времени. Патроны, автоматы, гранатомёты, полевые рации, мины — это скромный подарок раскиданной по Европе диаспоры бойцам Освободительной армии Косова. Те, кто сам не готов проливать кровь, взамен всегда предлагают деньги.
Солнце слепит глаза, но Сала не надевает очков. Третьи сутки он проводит на палубе корабля. Ему легко и весело. Он теперь помощник капитана! В каюте на вешалке даже висит его белая фуражка. Салу радует всё, о чём он только не подумает. Отсутствие сна, оказывается, такая забавная штука! Сала ни на чём не фокусирует взгляд, но словно видит всё вокруг одновременно, в мельчайших деталях. Под фуфайкой, подвешенная на золотую цепочку, к его груди льнёт Летучая Мышь.
Полковник Свиридов, добродушный и флегматичный Илья Ильич, запершись посреди дня в рабочем кабинете на Лубянке, в бешенстве ломает над пепельницей зубочистки. Это занятие очень успокаивает. Сначала деревянную палочку нужно вынуть из бумажного пакетика, пакетик скрутить в трубочку и выбросить, а палочку можно медленно разломать на десять, а то и двенадцать частей. Мелкая моторика, надо чем-то занять руки.
