Три оператора, обслуживавшие вокс-аппараты в передней части узкой кабины, сначала молчали — пока не было ни новых приказов от командующего, ни срочных донесений ему. Но когда действия по заранее разработанному плану обороны достигли предельного напряжения, начали поступать первые сообщения о потерях — и вскоре эти сообщения хлынули сплошным потоком.
Два полковника — заместителя Фульбры смотрели на кое-как сделанную импровизированную карту имперских оборонительных позиций. Составление карты было чисто рутинной обязанностью, но сам факт начавшейся атаки явился неопровержимым доказательством того, что неукоснительное выполнение рутинных обязанностей — очень важная вещь.
Фульбра, трижды постучав карте, сказал:
— Их кавалерия, судя по всему, разделена на три основных группировки. Если им продолжит так же везти, наибольшее напряжение возникнет в этих пунктах. Усилить вторую линию обороны на всех трех участках. И убедитесь, что у нас хватит сил закрыть разрыв хотя бы на двух участках, если он образуется.
Гамера и Диамбор не имели опыта маневра крупными силами в обороне; весь их довольно большой опыт состоял из наступлений, осад и преследований, которым не противостояло ничего серьезнее поспешно организованных неэффективных засад. Однако они участвовали во множестве полевых учений и штабных игр, и знали, как применить полученные теоретические знания на практике. Вокс-связисты начали передавать приказы командирам частей, имперские войска стали сосредотачиваться, укрепляя пункты обороны, которые казались наиболее уязвимыми. Теперь с передовой начала поступать информация о потерях, причиняемых вражеской магией.
— У них есть какие-то магические устройства, стреляющие огнем, — доложил связист Диамбора. — И что-то, что высушивает плоть прямо на костях, забирая из тела всю жидкость.
— Как они производят такое действие? — спросил Фульбра.
— Это как-то связано с их цветными знаменами, — ответил связист Гамеры. — Может быть, эти флаги — просто сигналы или маркеры, но похоже, именно они связаны с источниками разрушительной силы.
— Надо приказать снайперам выбивать их знаменосцев, — мгновенно предложил Гамера. — А сами знамена уничтожать огнеметами. Я видел такие штуки в Зендаморе, хотя лишь пару раз. Дальность их действия невелика.
Фульбра знал о магических знаменах не только от своих людей, но и от псайкеров Баалберита. Он знал, что с этими знаменами можно успешно бороться — но последнее сообщение от отряда, направленного на поиск каких-либо следов операции «Зонд», не упоминало никаких знамен.
— У них есть и другие колдовские орудия, — сказал он. — Пусть стрелки не слишком долго целятся — нам нужно быть в состоянии отреагировать на неожиданные действия противника, если они будут предприняты.
— Самые тяжелые потери, похоже, здесь, в центре, — сообщил связист Диамбора.
Фульбра немедленно вернулся к перископу, повернув его в том направлении, куда показывал Диамбор. На секунду он сам увидел два знамени, на одном было изображение огромной когтистой руки с глазом на ладони, на другом — только один громадный страшный глаз. Ярко раскрашенная ткань знамен сияла сверхъестественным светом, и из глаз на них исходили лучи, казавшиеся ярче любого прожектора.
Линзы перископа, над которыми при их полировке было прочитано много молитв, должны были защитить Фульбру от действия этой магии, к тому же он увидел эти страшные знамена лишь на мгновение, и все же он ощутил, как словно некая взрывная волна прошла сквозь его разум, угрожая разорвать саму ткань его сущности. Но на помощь Фульбре пришла дисциплина: дисциплина и вера в праведность и необходимость его дела. Фульбра хорошо видел, что солдаты, смотревшие на знамя — особенно те, что оказались близко к нему — не могли столь же упорно сопротивляться колдовству.
Некоторые из них стояли неподвижно, как будто парализованные ужасом, некоторые падали на землю, бормоча что-то, словно охваченные неодолимым страхом. Никто из них, как показалось генералу, не был поражен насмерть, но он сомневался, что они смогут прийти в себя достаточно быстро, чтобы успеть снова взяться за оружие — а тем временем разукрашенная с шутовской разноцветностью кавалерия колдунов обрушилась на них, и беспомощные жертвы были изрублены или заколоты.
Огонь в этом секторе фронта велся самый интенсивный, и казалось невероятным, что знамена врага все еще развеваются и странные рогатые лошади все еще скачут по полю боя, но Фульбра видел, что их ряды пополнились пехотинцами, которые все-таки смогли преодолеть поле смерти. Лишь у немногих было огнестрельное оружие, и большинство его составляли простые ружья, но даже те, кто был вооружен только клинками, теперь подошли достаточно близко, чтобы причинить урон, и они уже обходили ряды бронетехники, составлявшей первую линию имперской обороны.
— Усилить центр, — приказал Фульбра. — Едва ли им хватит сил, чтобы попытаться обойти нас, но держите наготове резервы на обоих флангах, на случай если они все-таки что-то готовят.
Ему пришлось отойти от перископа, он был слегка ошеломлен этой своей первой встречей с магией Гульзакандры. Как и Гамера, он служил в Зендаморе, и там сталкивался с магией, но лишь в небольших стычках, и никогда в таком бою, от которого столько зависело.
— Вы смотрели на небо, сэр? — спросил Диамбор.
Единственное, куда не позволял смотреть перископ — на небо, и Фульбра так и собирался раздраженно ответить полковнику — но Диамбор — не Гамера, и если он хотел привлечь к чему-то внимание генерала, значит, для этого была причина.
Люк в башне был открыт, чтобы в машину проникал свежий воздух, и в него был виден маленький круглый кусок неба. Невооруженным глазом можно было разглядеть не больше десятка звезд, но этого было достаточно, чтобы Фульбра понял, что хотел сказать Диамбор.
Звезды не двигались, и их свет был чисто белым.
— Баалберит был прав, — прошептал он. — Варп-шторм прекратился. Но надолго ли?
— Возможно, поэтому они и атаковали, сэр, — сказал Диамбор. — Должно быть, они боятся неподвижности неба так же, как нас пугает его движение. Даже если они ничего не знают о варп-штормах, вероятно, они знают, что звезды были неподвижны, когда Империум впервые пришел на Сигматус. Для них это должно быть страшное знамение.
В этот момент десяток звезд вдруг исчез во тьме. Что-то заслонило их на несколько секунд. Было трудно из узкого люка разглядеть форму и величину закрывшего их объекта, но Фульбра сразу понял, что объект этот, должно быть, огромных размеров, и поэтому не может быть, что это самолет Мелькарта, прибытия которого Фульбра ожидал — и который, похоже, уже давно не выходил на связь. Но если это не самолет, то что это может быть?
