Калкс не шелохнулся. Хотя туда-сюда летали пули и зажигательные заряды, останавливало его вовсе не это. Каждый раз, как он двигался, пение орков угрожало подчинить его волю. Мефистон снова помахал ему, и ноги Калкса непроизвольно застучали, перебираясь через опрокинутую колонну к старшему библиарию.
Калкс схватился за голову — верный признак того, чего он так долго боялся, — психической болезни, которая подкосила его людей. Источником инфекции действительно был пульсометр. В холодный, упорядоченный разум Калкса ворвался вихрь ужасных видений, и в то же мгновение он осознал, что все они, воины, лишь жалкие куски мяса, медленно пережевываемые огромными челюстями жизни, а плоть — бесполезная и бессмысленная обуза. С тем же успехом он мог сжечь все дотла прямо сейчас.
Он рассмеялся, когда безрассудные, разрушительные побуждения охватили его. Святость этого места внезапно показалась абсурдной. Галактика горела — так почему бы не раздуть пламя посильнее?
Мефистон прошел сквозь вражеский огонь мимо раскачивающихся из стороны в сторону Кровавых Ангелов, целый и невредимый. Ни один выстрел не попал в него или даже рядом с ним, что только усугубило истерию Калкса. Он наставил пистолет на колонну, поддерживающую центральный свод притвора. Пение орков усилилось в его сознании, мир поплыл и закрутился в спираль вокруг места сражения.
Воздух зарябил от радиоактивного заряда, выпущенного техножрецом и прорвавшегося через середину колонны, добавив к общему беспорядку еще больше пыли и мусора. Взрыв превратил все вокруг в калейдоскоп цветов и форм, отчего Калкс засмеялся. Он разрушал саму реальность. Кровавые Ангелы, пребывающие в том же состоянии восхитительного и буйного помешательства, тоже присоединялись к нему, разнося здание на части.
Колонна разломилась, и в сводчатом потолке образовалась брешь, через которую проглядывало холодное небо.
Толпа орков запела громче, торжествующе вскидывая оружие, и потекла по трупам, с грохотом приближаясь к Мефистону. Он произнес заклинание и потянулся вверх, растопырив пальцы. Колонна вдруг замерла прямо в процессе падения и нависла над противниками под угрожающим углом. Другой рукой Мефистон навел пистолет на вылезающих из-за баррикады орков и принялся посылать в них шары перегретой плазмы, от которых примитивная броня зеленокожих плавилась.
Смех Калкса резко прекратился, когда он ощутил бурный прилив ледяной решимости.
— Мефистон, — выдохнул он, едва библиарий мысленно коснулся его.
Хватка Кровавого Ангела сжалась, и Калкс увидел, что здание не искривляется и не течет, а просто рушится под массой выстрелов. И легионеры не громили его — они фактически разрывали собственные доспехи, царапая пластины с великолепной гравировкой. Некоторые упали на пол, дергаясь и извиваясь среди обломков, как и многие из его людей ранее. Безумие, настигшее Гидрус-Ультериор, овладело даже лучшими из лучших. У легионеров не было иммунитета.
Стена сломанных роботов взорвалась и раскидала орков и механические детали по всему помещению. Даже Мефистона отбросило взрывом, и Калкс закричал: они оба повалились на осколки камней возле дверей.
Когда пыль рассеялась, Калкс пьяно рассмеялся. Ему предстала высокая фигура — ржавый двуногий великан из кое-как сколоченных бронепластин. В его центре был приварен искалеченный орк, из деформированной головы которого торчали паучьи лапы варп-огня, брыкающиеся и возбужденно мельтешащие. В руках пришелец держал медный посох, измазанный разноцветной краской, и был обвешан черепами и звериными шкурами.
Чужеродное существо билось в припадке, пуская слюни и мечась в разные стороны, когда из его конечностей вырывалось пламя варпа. От боли оно изогнулось дугой, и из широко раскрытой пасти исходил злобный вой. На плечах болталась перекошенная, непомерно крупная голова, а на жилистые руки была повязана безвкусная коллекция амулетов. В целом орк выглядел как карнавальный балагур, творящий безумные выходки для развлечения зрителей.
Механический гигант пробил себе путь через баррикаду, и даже орки разбежались. Они прекратили распевать боевые кличи и вылупились на чудного сородича, зажатого в груди машины. В этот момент Калкс впервые увидел страх в их крошечных звериных глазках.
Боевой шагоход достигал почти девяти метров в высоту и, наклонившись над Мефистоном, накрыл его громадной тенью. Орочий шаман рванулся вперед в своей клетке и громко изрыгнул на библиария столб колышущегося зеленого света.
Мефистон отпрянул, опустив руку, и утратил псионическую хватку. Разрушенная колонна тут же рухнула вниз, утянув за собой потолок.
Когда на магоса посыпалась кладка, он вставил в челюсть другой картридж. И в тот момент, когда блоки с грохотом упали, сфера из зубчатых пластин со щелчком встала на место, заключив его в пласталь. Как только камнепад прекратился, Калкс вылез из своего панциря, вытащил оружие и огляделся.
Мефистон сидел на коленях в центре зала и читал небольшую книгу в кожаном переплете. В результате действия заклинания вокруг него образовалась причудливая чашеобразная впадина из обломков, ни один из которых не задел его. Одной рукой Ангел держал книгу, а другой указывал мечом на странную фигуру, сгорбившуюся перед ним. Неприятельский железный гигант стоял на коленях, будто огромный провинившийся пес, и трясся, пытаясь встать, но чем больше он старался, тем сильнее становилась его дрожь. От него летели заклепки и искры, а Мефистон продолжал монотонное чтение, разносящееся гулом по вестибюлю.
Орочий шаман направил медный посох на Мефистона и вцепился в свой уродливый череп свободной рукой. Его голова вспыхнула ослепительным зеленым светом, и орк завыл, забирая изумрудный огонь из голов ближайших сородичей.
Когда психическое пламя окутало череп шамана, другие орки встревожились еще больше. Их воинственные кличи превратились в панические вопли; хватаясь за головы, они выходили из боя и пытались перелезть через обломки.
Кровавые Ангелы между тем запустили прыжковые ранцы и, промчавшись через наполненное дымом помещение, дали оглушительный залп по деморализованным оркам. Космодесантники ворвались в ряды противников, звеня цепными мечами, а некоторые даже пустили в ход голые кулаки и зубы, отбросив оружие. Башня связи рушилась вокруг них, сверху падали большие куски камней.
Теперь вокруг посоха орочьего шамана бушевал варповый торнадо, ломающий стены. Орк избавился от пси-команд Мефистона и встал, смехом превозмогая боль. Он поднял кулак, чтобы призвать больше энергии, и из его пасти прорезался изумрудный огонь. Чужеродный псайкер ткнул медным посохом в Мефистона и метнул ослепительный шар.
Калкс вздрогнул, но Мефистон остался стоять на коленях, склонив голову, словно в молитве, и поймал поток своим силовым мечом. Орк завыл громче — столб потустороннего огня завращался еще яростнее, образовав яркую сферу при столкновении с мечом Мефистона. Сияние было таким интенсивным, что Калкс не мог видеть ничего, кроме мерцающего силуэта Мефистона. Старший библиарий поднялся на ноги, выронил книгу и, взявшись за силовой меч обеими руками, вонзил его в землю.
Свет погас, и в здании воцарилась зловещая тишина.
Мефистон метнулся через обломки, высоко подпрыгнул и вогнал клинок в пасть шамана. Меч выпустил заряд, и голова орка взорвалась с приглушенным треском. Веер слепящих лучей пробил головы ближайших орков, породив вереницу взрывов, разбрызгавших мозговое вещество по стенам и полу.
Боевой шагоход начал заваливаться назад вместе с Мефистоном и все еще закрепленным трупом шамана, от которого валил пар. Громадина опрокинулась на спину — остальные Кровавые Ангелы двинулись вперед и обрушили на уцелевших орков шквал ударов цепных мечей. Эти орки, сохранившие головы на плечах, пребывали в состоянии шока и пытались скрыться, поэтому космодесантники расправились с ними без особого труда. Битва закончилась через несколько минут.
Калкс встал, ошеломленный. Большая часть вышки связи развалилась, и от нее осталось лишь кольцо разбитого скалобетона, заваленное мертвыми ксеносами. Луч света прорвался сквозь мрак и сверкнул в оптике, на мгновение ослепив техножреца.
