— Жаль, что мы не договорились, — вздохнул Калаун. — Видимо, наше мирное сосуществование затянулось.
— Вы нам угрожаете?
— Вы сами выбрали войну.
— По-моему она никогда не прекращалась, — возразил Григорий. — Только вы всегда предпочитали не открытый бой, а наносить удары в спину.
— Я намного сильнее каждого из вас, но я не воин, а ученый. Поэтому всегда уповаю не на меч, а на разум.
— Все ваши деяния обагрены кровью. Еще неизвестно, кто больше виноват в злодеяниях, марионетка или кукловод?
— Кто вы такие, чтобы судить меня? — возмутился Калаун. — Монстры, созданные для убийства, мечтают стать ангелами? Вы сами являетесь порождением ада!
— Не надо приплетать сюда дьявола. Ты нас создал такими! — возмущенный Бертольд вскочил с кресла. — За это ты ответишь прямо сейчас.
Калаун резко выбросил руку в сторону немца. Словно невидимая волна подхватила Бертольда и швырнула обратно в кресло.
— Вы мне не страшны, — самодовольно произнес Калаун. — Мои возможности безграничны.
— У вас слишком большое пристрастие к театрализованным представлениям, — усмехнулся Григорий. — Мы тоже побывали на Тибете и знаем природу подобных возможностей.
Друзья, не сговариваясь, протянули руки вперед. В тот же миг ноги Калауна оторвались от пола, скрытая сила отбросила его на несколько метров. Стена остановила столь необычный полет верховного жреца.
Ротвейлеры, оставшиеся без опеки, бросились к своему хозяину и стали его облизывать. В это же время открылась дверь. В номер ворвались пятеро молодых парней. Все они были крепкого телосложения. Калаун с их помощью поднялся на ноги. Григорий и его товарищи никак не отреагировали на появление слуг верховного жреца. Уверенные в своих силах, они остались сидеть в креслах.
— Вы правы. Мне глубоко плевать на проблемы людей, — сказал Калаун, после того, как отослал своих охранников. Он взял себе стул и сел. — Когда-то я мечтал завоевать весь мир. Для этого мне нужна была непобедимая армия. Представьте себе сотни тысяч опытных воинов, обладающих бессмертием. С таким воинством можно было вершить завоевания, которых не знала история человечества. К сожалению, вы отказались вступить в мою армию. Тогда я решил сделать из вас молчаливых, выполняющих любое желание своего господина рабов. Пираты, напавшие на мой остров, действительно помешали моим планам. Но самая большая трагедия была в том, что я лишился своих хрустальных черепов. Долгие годы я не мог попасть на остров. Мне пришлось кочевать по всему миру, то в качестве пленника, то ученого, то советника различных правителей. Я продолжал собирать знания различных народов, нашел еще несколько хрустальных черепов. С каждым годом росла моя сила. Уже никто не мог удержать меня вопреки моей воли. В конце концов, я вырвался на свободу, но время было упущено. Создание бессмертных воинов требует длительного времени. К тому же пример великих завоевателей натолкнул меня на мысль, что это бесперспективное дело. Удерживать в покорности народ можно долгое время, но не вечно. Марионеточный правитель однажды захочет стать полновластным хозяином в своей стране. Начнутся бесконечные бунты и восстания, которые надо будет подавлять. Все это очень утомительно. Решать человеческие ссоры в качестве верховного правителя, кажется мне очень скучным занятием. Передо мной лежала вечность, и я мог позволить себе все, что угодно. Мне пришло на ум, что миром можно управлять совсем по-другому. Не надо захватывать отдельные страны и становиться правителем, который вечно дрожит от страха, что когда-нибудь придет более сильный завоеватель и все у тебя заберет. Я отказался от амбиций владыки Мира, в обычном понимании этого слова. Мне приятно созерцать сам процесс взлета и падений великих империй и кровавых диктаторов, где я являюсь сценаристом и режиссером всех этих событий. Словно шахматист передвигаю по доске жизни людские судьбы, заставляя участвовать в игре всех, кого посчитаю нужным.
Первый ход всегда принадлежал моим противникам. Они его делали, даже не зная об этом. Противником становился тот, кто смог заинтересовать меня. Это всегда были могущественные и сильные правители. Я играл черными фигурами, часто выбирая неизвестных и слабых людей. В первой партии «черным королем» стал Старец Горы. Достойный ученик моих идей. Он заставил трепетать многих королей и султанов.
— Что же вы не подарили ему бессмертие? — полюбопытствовал Григорий.
— Он был слишком умен, тщеславен и фанатичен. Однажды, мы бы не сошлись в каком-нибудь вопросе, и он без сожаления перерезал бы мне горло. Этот человек обладал железной волей и не терпел никакой власти над собой. Я для него был только другом, которым он легко мог пожертвовать ради своих идей.
— Эту партию вы проиграли, — напомнил Григорий. — Могущественный орден ассасинов был уничтожен.
— Я ее не проиграл, — возразил Калаун. — Она мне наскучила. Забрав с собой несколько талантливых убийц, я отправился в другое место. Мир так велик, а мне хотелось везде успеть. Вскоре нашелся новый «черный король», который мог потрясти вселенную.
— Неужели ни разу не хотелось посидеть на троне? — усомнился Григорий.
— Мне часто оказывали королевские почести. Я смеялся над теми, кто считал меня своим слугой. В любой момент мог совершить дворцовый переворот и поменять правителя. Ведь тайные нити власти всегда были у меня в руках.
— Уверен, что следом за вами всегда ходил палач, — усмехнулся Григорий.
— Такие уж на Востоке нравы, — не стал спорить Калаун. — Любимец правителя в любой момент мог лишиться своей головы. Это приятно щекотало нервы. Мне нравится балансировать между жизнью и смертью. На всякий случай, как и вы, я приготовил себе несколько тайных убежишь, где в случае необходимости, мог спрятаться от своих врагов.
— Волчий замок был предназначен именно для этого?
— Совершенно верно, — поморщился Калаун. — К несчастью, именно там прошел ваш обоз. Узнав о необычных волках, вы, конечно же, решили вмешаться. Я не в обиде за это. Глупость совершил барон Эмихо де Монфор. Не надо было ему ввязываться в драку с вами. Из-за его глупости я потерял драгоценных животных вместе с замком.
— Что у вас за любовь к созданию монстров? — с любопытством спросил Григорий.
— Во-первых, люблю животных. Особенно хищников. Я с ними имею много общего. Во-вторых, для средневековой безграмотной Европы, лучших охранников своей территории придумать было трудно. Люди легко верили во всякие суеверия, божье наказание и другие глупости. Мои зверюшки легко могли справиться с небольшим отрядом разбойников или рыцарей. Согласитесь, что это была хорошая идея, — с гордостью сказал Калаун.
