Анкеты… Бланки… Тесты… Люди в белых халатах, комнаты, комнаты, то уставленные сложным оборудованием, то почти пустые. Стив и Перси ходили из кабинета в кабинет, стараясь не терять друг друга из вида. На выходе каждый из них получил лист с заключением. Перси развернул его сразу же. Годен! Он с радостным криком повернулся к Стиву и замер.
— Что такое? Стив, ты…
— Я негоден. Перси, это все из-за этих чертовых имплантантов… — спокойно сказал Стив, глядя в свой листок.
— Из-за каких имплантантов?
— Обыкновенных. Без них я не смог бы даже ходить. Усилители мышц, разъемы Сети, оптические усилители, контроллеры сердечной деятельности и прочее… — Стив разжал пальцы и белый листок с отказом спланировал на пол. Перси в каком-то странном отупении смотрел как тот лежит на чистом полу холла Высшей Летной Школы. Он и не предполагал, что Стив (Стив!) будет негоден. Уж кто-кто, а он… Он самый быстрый и выносливый, всегда был лучше всех и…
— Это все имплантанты, Перси. Поэтому я и учился в Верхнем Синнее, в такой дыре не определяют имплантанты у детей, и я жил обычной жизнью, как и все остальные. Нормальные. А с моей болезнью… я даже ходить не смог бы без имплантантов. Я думал, что пилоты все равно управляют истребителями с помощью разъемов, и им необязательно… — Стив опустил голову.
— Но это несправедливо… ведь ты всегда был лучшим и…
— Это имплантанты, Перси. Я был самым быстрым, благодаря мышечным ускорителям. И самым ловким. И лучшим. А сам по себе… сам по себе я не стою ничего. Без миллионов моего папочки, без инъекций, без дорогущих имплантантов… Даже ты, Перси, даже ты лучше чем я. — Стив сжал кулаки и решительно зашагал к выходу. Перси направился за ним, желая утешить, но его остановил мужчина в форме.
— Ты куда? Годные в другую дверь.
— Но, сэр, мой друг…
— Хочешь последовать за ним? — мужчина ехидно улыбнулся, кивая на дверь-для-неудачников.
— Нет, сэр, я просто…
— Тогда тебе в эту дверь. Быстро! — и Перси подчинился повелительному голосу, в последний раз кинув взгляд на дверь, за которой скрылся его друг, везунчик и баловень судьбы, неунывающий Стив. Перси никогда не видел, чтобы тот плакал. До этого раза.
— Значит так. Вы все, собравшиеся в этом зале, должно быть думаете, что вы уже пилоты. — тусклым, невыразительным голосом произнес директор Императорской Высшей Летной Школы. Он был похож на маленький гриб, макушкой которого служила непомерно большая фуражка. Грудь "гриба" украшали многочисленные награды, за которыми почти не было видно сукна мундира.
— Так вот. Это не так. Вы — пока только курсанты. Курсант — это никто. Курсант — это непонятное, неизвестное науке существо, хуже чем шелудивый пес, глядя на которого по крайней мере сразу понятно, что с ним делать. Кто из вас будет асом, а кто — говном неизвестно, так что мы будем относиться ко всем вам как к говну, пока вы не докажете обратное. Так. — "гриб" покачал головой и прошелся вдоль строя, внимательно заглядывая в глаза курсантам.
— Так. — повторил он, остановившись: —
— В среднем отсюда уходит до восьмидесяти процентов личного состава. И только двадцать становятся пилотами. Войти в эти двадцать процентов — вот ваша задача. Задача трудная. Но выполнимая. Тем кто, закончит нашу школу с отличием я лично пожму руку… не думаю, что их будет много и я заработаю себе мозоль. Так. Направо от вас стоят ваши будущие преподаватели. Я бы хотел, чтобы вы их знали и уважали, это люди, которые попытаются сделать из вас настоящих воинов что на мой взгляд нелегкая задача. Так. — директор повернулся к стою и подвел итог:
— Вступительная речь закончена. На занятия — шагом марш!
Шеренги будущих защитников Империи поплелись навстречу знаниям.
— Кто такой пилот истребителя? Это человек со стальными нервами, молниеносной реакцией и четкими рефлексами. А я не вижу таких перед собой! — прокричал здоровенный громила в военном комбинезоне с нашивками космодесантника на плече. Наставник по физической культуре, Перси думал, что хоть здесь его минует чаша сия, но нет — глаза этого живодера остановились именно на курсанте Дорбане.
— Что это за живот, курсант? Небось еще мамины пирожки не высрали?
— Никак нет, сэр! — крикнул в ответ Перси, глядя прямо перед собой.
— Маменькин сынок! Толстяк! Пятьдесят отжиманий! Быстро! — и громила больно хлестнул Перси по плечу серебристым стеком.
— Пока курсант Дорбан отжимается я повторю для всех остальных — меня зовут сержант Бертран Тор и я ваш личный кошмар! Мне плевать на то, кем вы были на гражданке, мне плевать на то, кем вы станете, когда вы уйдете отсюда, но здесь вы, засранцы полностью в моей власти! — он прошелся вдоль строя еще раз и ткнул стеком в живот Элле Покацки, рослой белокурой девушке.
— Мадам беременна?
— Никак нет, сэр!
— Тогда почему живот? Двадцать пять отжиманий! — Элла начала отжиматься, а Тор встал над ней, широко расставив ноги и похлопывая стеком себя по бедру.
— Запомните — вы можете увидеть искалеченного пилота, вы можете увидеть мертвого пилота и пилота мертвецки пьяного, но вы не увидите пилота-дистрофика, или пилота-тюфяка! И это благодаря тому, что я еще работаю на флот императора, вам ясно? — поморщившись он выслушал вялое:
— Да, сэр! — и рявкнул:
— Я НЕ СЛЫШУ!
— ДА, СЭР!
— Какой-то мышиный писк… короче, ублюдки, маменькины сыночки и доченьки — я сделаю из вас настоящих пилотом Императорского флота! Ну, или вы сдохнете. Дорбан, Покацки!
— Да сэр. — откликнулись оба, запыхавшиеся после отжиманий.
— Уже отжались?
— Так точно сэр.
— Добавить! Дорбан — пятьдесят раз, а Покацки — двадцать пять, верно? Покацки, чтобы ты потом не жаловалась начальству, что я провожу дискриминацию женского пола — отжаться еще двадцать пять раз. Дорбан, а ты что встал? Составь даме компанию! — и Перси еще раз упал в пыль.
— Я буду с вами на протяжении месяца карантина, в течении которого вы наконец высрете все мамины пирожки и станете у меня походить на балерин, особенно этот толстяк! — Тор еще раз шлепнул Перси стеком, на этот раз по заднице. В строю прокатились смешки.
— Кому-то здесь весело? Кто у нас такой весельчак? — Тор сощурил глаз и безошибочно нашел себе новую мишень.
— Как фамилия?
— Курсант Беллоу, сэр! — вытянулся здоровяк со шрамом на лице.
— Беллоу… что за дурацкая фамилия? Небось у твоей мамаши болела голова за то, как назвать сыночка? Держу пари, что у нее был богатый выбор, не так ли? — Тор позволил себе ухмыльнутся.
— Никак нет, сэр! — здоровяк аж побелел от ярости.
