Последний контакт 3 - Евгений Юрьевич Ильичев

— Вы испаритесь, стоит нам лишь захотеть! — на этот раз Синак заговорил собственным ртом. Смотрел он на Васильева глазами, полными любопытства. Он словно изучал реакции старпома, а заодно провоцировал того на какие-то действия.

— Блеф! — уверенно бросил в лицо Синаку Васильев.

Вместо ответа Реджи чуть заметно повел рукой, и в один миг на мостике отворились все защитные створки. На секунду все пространство озарилось нестерпимым солнечным светом. Разумеется, все офицеры мгновенно оценили ситуацию и попадали на пол в тщетной попытке уберечь себя от губительного воздействия солнечного света и радиации. Лишь Касаткин и Васильев остались недвижимы, в полной мере осознавая всю бессмысленность этих попыток спастись. На таком расстоянии от Солнца при открытых створках не спасет уже ничто — ни светофильтры, ни плазменные щиты. Оба офицера лишь зажмурились рефлекторно и уже готовы были проститься с жизнью, как вдруг поняли, что ничего страшного на самом деле не происходит.

По идее, после резкого открытия всех защитных створок температура воздуха на ЦП должна была повыситься настолько стремительно, что все живое попросту обуглилось бы еще до того, как задохнулось. Однако ничего подобного не произошло, воздух на ЦП по-прежнему был прохладен и свеж. Один за другим офицеры на мостике открыли глаза и встали. Снаружи бушевала стена огня, однако свет не резал глаз, не слепил и не был горяч. Люди видели поверхность Солнца словно в ином диапазоне, не причиняющем им никакого вреда.

Со своего места встал и Касаткин. По всей видимости, после такой демонстрации возможностей ваэрров он нашел в себе силы подавить гнев и решился вступить в диалог.

— С кем мы говорим?

— Так ли это важно, адмирал?

— Вы знаете нас, но мы не знаем ни того, кто говорит, ни от чьего имени ведутся эти переговоры, ни какое место говорящий занимает в иерархии вашего мира. Ваша легитимность под большим вопросом.

— Моя легитимность подкреплена властью над вами.

— И тем не менее вы еще не сделали того, что обещали. Мы все по-прежнему живы. Почему?

— Вы правы, адмирал. Мы не хотим принуждать вас делать то, что вы сами не хотите делать. Вы должны сдаться сами. Вы должны отречься от собственной воли и принять волю нашу. Более того, вы должны будете донести эту мысль и до остальных землян.

— Почему?

— Земляне должны принять свое поражение. Они должны смириться.

— Это не ответ, — возразил Касаткин. — Почему мы должны смириться? Почему вы решили, что мы вообще что-то вам должны? Вы можете уничтожить всех на этом корабле. Вы можете уничтожить весь мой флот и всех людей на планете Земля. Вы не делаете этого. Вы ведете с нами переговоры. По-че-му?

— Ваша воля…

— Что наша воля?

— За годы изучения вас как вида мы пришли к выводу, что человечество не будет окончательно повержено, если само не признает свое поражение.

— Мы сами должны признать себя побежденными? — не понял Васильев. — Но зачем? К чему такие сложности? Убейте нас всех и получите планету на блюдечке. Зачем столько сложностей?

— Это вам знать уже необязательно. Итак, подведем итоги. Вы находитесь в зоне действия нашего гравитационно-временного поля. Ваши светофильтры и плазменная защита отключены. Вы в полной нашей власти. Готовы ли вы принять свое поражение и признать нас в качестве своих сюзеренов?

— А какова наша выгода? — вдруг тихо, хриплым голосом спросил Касаткин, чем сильно удивил Васильева. От кого-кого, а от адмирала он такого шага не ожидал — не в характере Касаткина было сдаваться при первой же возможности. Однако, проследив за направлением взгляда адмирала, Васильев понял — Касаткин попросту тянет время.

Оказалось, что адмиралу отчаянно семафорит жестами первый пилот, указывая куда-то на боковую смотровую площадку.

— Выживут все ваши подчиненные, адмирал. Более того, мы поможем вернуться вам на Землю. Выживет множество людей на планете…

Васильев медленно сдвинулся с места, чтобы лучше разглядеть то, что видел Касаткин, и обомлел. Огромный «Осирис-3», казавшийся до этого мгновения кораблем-призраком, разворачивался и запускал свои маршевые двигатели. Его курс пролегал к Солнцу. Приглядевшись, Васильев понял, что корпус «Осириса» имеет изъян — под его брюхом на каких-то еле заметных энергетических подвесах болтался небольшой относительно размеров «Осириса» зеркальный шар. Синак все еще что-то бубнил про новый мир, который люди-рабы будут строить для цивилизации ваэрров, но ни Васильев, ни Касаткин его уже не слушали. Все их внимание было сосредоточено на маневре «Осириса-3», а все мысли крутились вокруг того, кто же мог им управлять.

— И все же… — перебил высокопарную речь захватчика Касаткин, давая боевой группе невербальную команду приготовиться к бою, — с кем мы имеем честь вести переговоры?

— Мое имя вам, людям, мало что скажет.

— И все же я хочу знать.

— Нет, человек, я не назову себя. Тебе достаточно знать лишь то, что когда-то меня звали Валерия. Валерия Мирская.