— Скажем так: я из других краев, но я не враг. — Локридж говорил с осторожностью. — Я направлялся в эту сторону, когда наткнулся на охотников. Мне очень нужно связаться с… э-э-э… с собственным штабом Кориоки. Тебе хорошо заплатят за спасение моей жизни. — Он встал. — М-м-м… ты не можешь одолжить мне какую-нибудь одежду?
Она оглядела его с головы до ног — не как женщина смотрит на мужчину, а с въевшейся в кровь недоверчивостью, которая понемногу уступала место решимости.
— Хорошо! Может, ты и врешь, может быть, даже ты сам дьявол, посланный ловить в западню бедных слоггов, но мне терять нечего. Туника Олы должна быть тебе впору.
Пошарив в комоде, она сунула ему потертую цельнокроеную блузу. Когда он взял ее, женщина погладила рукой ткань.
— Его дух еще должен быть в ней, хоть немного, — сказала она тихо. — Может быть, он помнит обо мне. Если так — я под защитой.
Локридж натянул тунику через голову.
— Ола был твоим сыном? — спросил он как можно мягче.
— Да. Последним. Болезнь унесла остальных еще в колыбели. А в этом году, когда ему едва стукнуло семнадцать, они выбрали его.
У Локриджа возникла жуткая догадка.
— Это он там, на кресте? — вырвалось у него.
— Заткни пасть! — неожиданно вспылила хозяйка. — Это изменник. Он обругал Прибо, любовника миледи Истар, который всего-навсего порвал его рыболовную сеть.
— П-прости, — проговорил Локридж, заикаясь. — Я ведь сказал, что не здешний.
Ее настроение изменилось со свойственной пьяным быстротой.
— Так вот, Ола — сказала она. — Он должен был быть Мужчиной Года. — Она начала тереть кулаками глаза. — Да простит меня Богиня. Я знаю, что его душа в счастливой земле. Если б только я могла забыть, как он кричал, когда они сожгли его.
Локридж нащупал стул, тяжело опустился на него и уставился в пустоту.
— Ты такой бледный, — сказала женщина. — Хочешь выпить?
— О Господи, да! — Какого бога он имел в виду — Локридж и сам не знал.
Она налила ему в стакан из кувшина. Вино было попроще, чем он пил во дворце, но Локридж почувствовал, как его нервы и мозг обволакивает тот же покой. Ну разумеется, им нужно что-то, чтобы вынести такую жизнь.
— Скажи мне, — спросил он, — эта Истар — ваша жрица?
— Ну да, конечно. Как раз к ней тебе и нужно идти. Завтра, не раньше полудня, я думаю. Она будет на охоте допоздна и спать будет долго, и какой бы важной шишкой ты ни был, она не из тех, кто любит вставать с постели. — Слогг отпила из своего стакана и захихикала. — Вот ложиться в постель — это да, это, я слышала, другое дело. Парни не должны вроде бы болтать о весенних обрядах, но болтают, болтают…
— А лесовики… Кто они?
Что? Да ты, верно, и впрямь издалека! Это голые люди, лесные жители, мерзавцы, которые прокрадываются в деревню, чтобы спереть цыпленка, а то еще нападают на тех, кто по дурости выходят в одиночку. Право, даже не знаю, почему я впустила тебя: ведь я думала, ты из лесовиков. Разве что, может быть, я сидела тут одна и вспоминала Олу, и… конечно, на них надо охотиться, не только для того, чтобы сдерживать, но и потому, что их душа переходит в счастливую землю… и все-таки я иногда задумываюсь: откроет ли нам когда-нибудь Богиня лучший путь?
«О да, — вяло подумал Локридж, — лучший путь существует.
Но не в эту эпоху. Я вижу это совершенно ясно. Я вижу того растерянного старого рабочего, которого знал две тысячи лет тому назад, уволенного, потому что он не умел управлять кибернетическим устройством. Что делать с лишними людьми?
Если это Патруль, то их забирают против воли в постоянную армию. Если это Хранители,' то они делают из них невежественных крепостных крестьян, оставив какое-то количество совершенных дикарей в качестве сдерживающего фактора, и религия, которая… Нет, хуже всего другое: сами Хранители верят.
А ты, Сторм?
Я должен выяснить».
Он смутно слышал голос хозяйки:
— Что ж, пусть я грешна, но Ола делает меня священной, пока не будет выбран новый Мужчина Года. Должно быть, это по его указанию я впустила тебя. По чьему же еще? Я помогла тебе, чужеземец, — продолжала она горячо. — В награду за это можно мне увидеть Кориоку? Моя бабка однажды видела. Она пролетела как раз над этой землей, волосы у нее были черные как гроза, которую она часто вызывает, — о, этого не забыли за шестьдесят лет! Если бы я ее увидела, я бы умерла счастливой.
— Что? — На Локриджа усыпляюще действовали утомление и наркотик, но тут сон как рукой сняло. — Такая же? Сколько лет назад?
— А как же еще? Богиня не умирает.
«Какая-нибудь хитрость, — решил Локридж, — возможно, с воротами времени. Но Брэнн говорил о сражениях с ней на протяжении всей истории; и лишь немногие могут путешествовать по коридорам. Во всяком случае, руководители должны проводить в общей сложности годы, если не десятки лет, в каждом пространственно-временном регионе. Сколько?»
Стакан выпал из руки Локриджа. Он вскочил.
— Я не могу оставаться здесь! — взорвался он. — Я должен связаться с кем-нибудь, чтобы за мной послали.
— Постой! Этот аппарат соединен только с башней Истар; не думаешь же ты, что у таких, как я, есть прямая связь с Богиней? Садись, дурачок.
Локридж оттолкнул женщину. Она опустилась на кровать и налила себе еще полный стакан. Он закрыл ладонью единственную светящуюся кнопку вызова. Экран ожил, и на нем появился молодой парень со скучающим, сонным и недовольным лицом.
— Кто ты такой? — спросил Хранитель. — Моя госпожа на охоте.
— Твоя госпожа может охотиться хоть в преисподней, — огрызнулся Локридж. — Соедини меня с дворцом Кориоки в Вестмарке.
У парня отвисла его безбородая челюсть.
— Ты что, рехнулся?
— Послушай, красавчик, если не поторопишься, я приколочу твою шкуру к ближайшему сараю, причем половина тебя будет еще внутри ее. Соедини меня с Хранителем Ху, или леди Юрией, или с кем угодно — кого найдешь. Скажи им, что вернулся Малькольм Локридж. Именем Кориоки!
— Вы их знаете? Простите! Одну, всего одну минуту, умоляю вас! — Экран погас.
Локридж протянул было руку к кувшину, но передумал. Сегодня ему нужна трезвая голова. Некоторое время он стоял, кипя от бешенства. Снаружи под стрехой завывал ветер. Женщина смотрела на него и не переставая пила.
На экране возникло лицо Ху.
— Ты! А мы считали тебя пропавшим! — В его голосе было больше удивления, чем радости.
— Это долгая история, — прервал его Локридж. — Ты можешь проследить по этому вызову, где я нахожусь? Тогда прилетай и забери меня.
Старуха была уже слишком пьяна, чтобы проявлять овладевший ею страх, но все же она отодвинулась подальше от него.
