оральные и тактильные ласки! Мне двадцать шесть лет, я замужем за самым прекрасным мужчиной, который, однако, меня не хочет…
— Это неправда, и ты это прекрасно знаешь!
Тут я, конечно же, лукавила. Каменное желание Ир’сана хорошо обрисовывалось даже через грубую ткань формы.
— Тогда почему?! — крикнула я ему в лицо.
Ивес шумно выдохнул через ноздри и отвернулся.
— Кристин, я не хочу об этом говорить…
— Почему же?! Мечтаешь втайне посетить райский сад на Тур-Рине? Чем я хуже?!
— Ты не хуже, Крис. Ты лучше… Именно поэтому я с тобой и не могу.
— Что?
Воздух резко вышел из лёгких, в ушах поселился странный звон, даже показалось, что я ослышалась. К этому моменту я уже полностью оделась, остался лишь китель, а потому я так и стояла, комкая верхнюю одежду в руках.
— В каком смысле «лучше и поэтому ты со мной не можешь»? — повторила я онемевшими губами. — То есть ты хочешь сказать, что ты совсем… — Я обернулась на разворошённую кровать. — …Совсем никогда не сможешь… со мной?
Мысль о том, что у нас не будет детей, молнией прострелила сердце, оставив за собой след разочарования. Не то, чтобы я жаждала стать матерью прямо сейчас, да и будучи старшей дочерью в многодетной семье, большую часть жизни ухаживающей за младшими, я очень долгое время даже намёков на собственных детей боялась. Но вот в чём парадокс: Ивес действительно стал для меня тем мужчиной и защитником, с которым мне рано или поздно хотелось бы образовать полноценную семью. Нежность, ненавязчивая забота и безграничная поддержка, а также незаурядный ум Ива, его открытость и честность в отношениях — всё это подкупало. Этот храбрый мужчина, спасший меня вначале из диспансера с Захрана, а потом от голода и холода на Тальвиле, незаметно стал для меня идеалом — тем самым о котором как-то сказал Аскелл.
Видимо, недостижимым идеалом.
Цварг сел на край матраса, медленно потёр лицо, скрестил подрагивающие длинные пальцы и заговорил, не поднимая взгляда:
— Я боюсь.
Прозвучало как гром в космосе.
Совершенно иррационально и фантастически бессмысленно.
— Прости, что?
— Я боюсь, — повторил цварг. — До… нашей свадьбы вопрос шёл о выживании на Тальвиле и о том, что меня могут посадить на астероид на всю жизнь. У меня в мыслях были совершенно другие приоритеты, сейчас же… когда мы официально муж и жена и всё спокойно, я понял, что мне страшно оказаться в той же койке, где лежал мой отец. Он двадцать с лишним лет был овощем, увядал на моих глазах: я наблюдал, как постепенно угасает его сознание, как он перестает самостоятельно делать такие элементарные вещи, как есть ложкой или связно разговаривать, позднее он практически перестал ходить или, наоборот, мог вскочить и бездумно кружить по комнате, ни на что не реагируя. Это даже не смерть, это гораздо хуже смерти, понимаешь?
— Понимаю, — машинально произнесла я, хотя толком ничего не могла понять. Какое отношение здоровье Ир’сана-старшего имеет к нашей супружеской жизни?
— Ну вот. — Ив облизал пересохшие от волнения губы. — Отец очень сильно любил мою маму, и счастье, что после того, как она нас бросила, Ангелина и Иришка смогли его поставить на ноги. По всем медицинским прогнозам, он должен был умереть из-за разрыва привязки. Я просто не могу, Крис.
— Ивес. — Я позвала и дождалась, пока на меня посмотрят глаза цвета ларимара. — Ты же понимаешь, что я не брошу тебя?
Он растерянно пожал плечами.
— Никто не может сказать, что будет завтра. Полюбила же Агата другого мужчину.
Я прикрыла глаза и попробовала зайти с другой стороны:
— Разве ты не говорил, что уже ко мне привязался?
— Да, но… Крис, привязку невозможно измерить. Я просто чувствую, что это будет последним шагом… и не могу его совершить.
— Ясно, — пробормотала я таким голосом, что мёртвые позавидовали бы, и шагнула к выходу. Сердце болело, но расплакаться в присутствии мужа не давала гордость.
— Стой, Крис, ты куда? — поймал меня вопросом супруг.
— Не знаю. Мне нужно побыть одной, — глотая сухой ком в горле, ответила я.
— Оставайся в нашей каюте. На борту «Легиона» уже ночь, тебе надо отдыхать, лучше я уйду.
С этими словами Ивес ловко обогнул меня и вышел вон, а я же осталась одна.
Я закусила губу. Вот и что я хотела? Поплакать в одиночестве?.. Шварх! Хотелось истерить, рыдать, бросаться вещами, но в то же время было безумно больно за Ива. Эти два года пронеслись как вихрь, мне было хорошо с ним, это лучший мужчина, которого я когда-либо встречала в жизни, но пресловутый секс… нормальный секс, как у всех супружеских пар… его-то у нас как раз и не было.
«А так ли нужен он? Вроде бы и без него неплохо?» — спросил внутренний голос. — «Да и после ухода за близнецами, Русланом, Лёвой и Иришкой о собственных детях ты никогда не задумывалась».
Я криво усмехнулась, посмотрев на стенку, разделяющую нашу каюту с каютой Хэла и Дени. Когда нам выдали «Легион», Аскелл и Селвин громко ругались, что эти двое не дают им спать. Ивес разрешил ларку и цваргине занять помещение поближе к нам, а ребят отселил, наоборот, в дальние каюты палубы и первым же делом закупил на Тур-Рине дополнительные звукоизоляционные панели. Несмотря на то что в обычной жизни Хэл и Дени вели себя безукоризненно, до появления панелей по ночам они были далеко не самыми желанными соседями.
Я медленно вновь разделась, приняла душ и легла в постель. Какое-то время поспорив с самой собой, я вздохнула и поняла, что, наверное, слишком многого хочу от любимого. Да, классического интима у нас нет, но ведь это не самое главное в отношениях? Во всём остальном он оберегает меня и старается сделать счастливой. Ещё несколько лет назад, когда я жила на Захране, и помыслить не могла, что где-то существует такой потрясающий мужчина, который будет защищать, заботиться, помогать и даже отдаст последнюю еду в случае голода. Ивес великолепный, а отсутствие секса — всего лишь следствие его принадлежности к расе, особенностей цваргских мужских организмов и личной трагедии.
Я крутилась и вертелась в постели. Засыпать без любимого было непривычно и грустно. Обычно в эти моменты он крепко обнимал и баюкал в колыбели своих рук. Тяжело вздохнув,
