Прошло три долгих часа, прежде чем Банинг заявился ко мне в камеру. К тому времени я уже мог чувствовать намерения сквозь перекрытия станции. Даже дотянулся до аур капитана и доктора, понял, что им ничто не угрожает – не в ближайшей перспективе. И поэтому легко уловил тот момент, когда бывший кадет оказался рядом и приготовился войти внутрь. Я расцепил руки и принял обычную позу уставшего человека.
Когда он вошёл, я отметил, как изменился бывший друг. Глаза запали, отросла короткая щетина, костюм пирата, когда-то бывший с иголочки, обтрепался – вид у Банинга был потрёпанный, и от него разило спиртным. Однако взгляд оставался всё таким же пронзительным, и в данный момент, похоже, пытался просверлить меня насквозь.
С момента атаки и до настоящего времени всякие волнения у меня прекратились, я воспринимал окружающее спокойно, так, будто мог влиять на события и предвидеть их. А ещё я более явственно ощущал свою связь с кораблём. Это успокаивало и давало уверенность… Наши гости тоже были в порядке. О чем ещё волноваться?
– Здравствуй, Макс, – произнёс после небольшой паузы Банинг. – Приятно видеть, что Арена не сломила тебя. Ты стал сильнее. Это заметно со стороны.
Похоже, он ждал комментариев от меня. Вот только никакого желания отвечать на грубую лесть у меня не было. Так ничего и не дождавшись, Марат продолжил:
– Знаешь, мне жаль, что полгода назад я погорячился и отправил тебя в эту клоаку. Трудно сказать, что на меня тогда нашло. Может, пара пропущенных ударов, как тогда во время разборки на нижних уровнях Сторма…
Необычайно вежливо для изменившегося Банинга. На минуту мне даже показалось, что он стал прежним, из академии. Но я отогнал это видение, прошлый раз вначале он тоже стелил мягко и дружелюбно. Банинг никогда не был дураком, но эти старые приемчики начинали надоедать. Кажется, отмолчаться не получится.
– К большому разочарованию, не могу приветствовать тебя так же радостно, – ответил я. – После всего, что ты натворил, единственное, о чем я сожалею… Что там, на арене, мне не встретился ты. Неважно, с оружием или без него. Я бы порвал тебя на мелкие кусочки!
Он слушал терпеливо, без показных эмоций, лишь кривая ухмылка на лице, выдавала его истинные чувства. Но я сенс… Я видел его злобу и ненависть. Он больше не расценивал меня как друга. В его глазах мы были врагами. Впрочем, я тоже не ангел, да и выбираться как-то надо.
– Наверняка хочешь знать, что поменялось за это время?
– Что же? – буркнул он.
– Ничего, абсолютно! – был мой ответ. – У них там было такое замечательное устройство, называется дробилка. Так вот я бы предпочёл пропустить тебя через неё. Подходящее место для опустившегося на дно отребья.
– Вот как…
Всё та же бесстрастная маска и внимательный взгляд. Как всегда, когда у него был в запасе определённый план, эта задумчивость и молчаливость исходили от Банинга. Вот только в этот раз я знал, зачем он пришёл. Неизвестными оставались лишь мотивы…
– Ты хоть знаешь, почему я опустился, как ты выражаешься, на это самое дно? И заодно мирюсь со всем отребьем вокруг?
– Нет. Но мне очень интересно, почему ты предал своих друзей. Оклеветал меня? Почему ты не идёшь по пути своего благородного родственника, своего дяди? Насколько помню, ты всегда восхищался его честью офицера и верностью слову. Как, имея в покровителях такого человека, ты умудрился стать таким ничтожеством…
В этот раз, сам не зная того, я затронул Марата за больное место. От былого спокойствия не осталось и следа. К его лицу прилила кровь, черты ожесточились, а в глазах плескалось безумие пополам с ненавистью. Он не дал мне закончить, банально заорав:
– Замолчи! – его крик был похож на громкое рычание раненого зверя. – Ты ни черта не понимаешь! Заткнись, Крайм, или я прострелю твою дурную голову!
Я умолк. Было так, словно его душу захлестнула волна жгуче-чёрного пепла, и мимолётный образ моего потерянного друга пропал навсегда. Банинг тонул в этой тьме, тонул давно. Мои обострившиеся чувства просто вопили об опасности, и я едва успел оборвать едва установившийся ментальный канал между нами, иначе сам рисковал захлебнуться в ядовитом море ненависти.
Шумно дыша, с большим трудом Марат взял себя в руки. Утер обильно выступивший пот на лбу и сел напротив. Потёр виски, успокаиваясь, кровь постепенно отливала от его головы, лицу возвращался нормальный цвет. То, что творилось с ним минуту назад, казалось мимолётным видением, но это было не так. Это все сидело в нем, сидело давно.
– Я тебе расскажу всё, – сказал он устало. – В конце концов, ты единственный, кому я могу это рассказать… Слишком тяжело. Я не могу больше держать это в себе.
В этот раз масок не было, передо мной сидел человек измотанный и невероятно уставший, причём причины этого крылись в невероятном сплаве из обиды, ненависти, отчаяния и ярости. Передо мной словно светилась раскаленная игла, готовая выскочить из его груди и поразить насмерть всех вокруг.
– Помнишь, – начал он, – мы вдвоём постоянно мечтали, что выучимся и станем лучшими офицерами… Ты будешь удивлён, но я никогда по-настоящему этого не хотел… Всё изменилось, когда среди моих немногочисленных друзей появился ты. Не знаю, как, но ты меня увлёк своей мечтой. Поделился ощущением звёздного ветра за спиной…
– Не пори чушь. Каждый человек сам выбирает свою жизнь. Я никого не заставлял разделять мои цели, желания… мечты.
Марат Банинг грустно улыбнулся в ответ. То, что он говорил, задевало меня. Слова, которым не хотелось верить…
– Макс, ты не понимаешь, что эти мечты не мои. До сих пор не понимаешь, какой удивительной силой обладаешь. Мне сложно объяснить почему, но для меня это было, словно рядом бьет чистый источник. Родник, к которому тянешься, в желании напиться. Ты черпаешь из него воду, но утолить жажду невозможно, и хочется ещё. Я никогда не хотел быть военным… Да, я реально ненавидел эту академию. Ненавижу и сейчас. Там не было никого, кто мог со мной сравниться, мне было жутко скучно… Потом на втором курсе появился ты, с такой искренней верой в свои силы и желанием ни перед чем не останавливаться. И я поверил! Одно время мне и вправду казалось, что я смогу. Я смотрел и видел, как ты увлечён своей мечтой. Тебе удалось заразить ей и меня, своим желанием летать, чувствовать мощь корабля и двигателей. Смотреть на миры с высоты, и, пронзая небеса, вершить их судьбу. Быть пилотом великой Империи. Это была твоя сила вести за собой, и ты быстро развивался. Даже несмотря на то, что было трудно, я стремился быть чуть впереди. Всегда. Потому что знал, если ты превзойдёшь, то, уже я буду равняться на моего друга. Даже проигрывая кому-то ты способен вести за собой. Владеешь великой силой убеждения и веры. Да, великая сила, в которой кроется великий обман…
