Вдруг пришло чувство братвы, наблюдающей за ним издалека. Фуоко упоминала, что чувствует словно бы братьев и сестер, где-то там играющих и бесящихся от души, но Кирис никогда не воспринимал ничего похожего. После первой галлюцинации про сросшихся пушистиков в Оокие чувство постороннего внимания возвращалось едва ли не через день. Иногда казалось, что за ним наблюдает кто-то старший и добродушный, похлопывающий по загривку и чешущий брюшко, словно старик, возящийся с еще слепыми щенками. Но куда чаще поблизости бродила какая-то шпана, вроде той, что водилась дома, в Барне, разглядывая его с подозрительным любопытством. Налететь внезапно, врезать железной трубой по почкам, ткнуть шилом в печень — на такое у них кишка тонка, учены уже, но все-таки ощущение голодного шакалья поблизости спокойствия не добавляло. Вот и сейчас какая-то темная компания устроилась неподалеку, на груде разбитых деревянных ящиков у боковой стены закрытого магазинчика с выбитыми и заколоченными витринами, смоля вонючие дешевые папиросы, цыкая зубом и исподтишка зыркая в его сторону. Боятся? Возможно. Знают ведь, что он каким-то образом умеет чистить от них территорию. Ну и хрен с ними, пусть палят. Сейчас не до дурацких ассоциаций, лезущих из подсознания пусть и причесанной и умытой, но все той же уличной крысы. Главное — внутренности успокоить, пока Гатто с перепугу эвакуатор не вызвал, а Дзии не законопатил его в больничную капсулу.
Резко набрать воздуху в грудь, задержать на пять ударов сердца, медленно выдохнуть, повторить… Методу научил Дзии, когда, еще в Барне, энергоплазма полезла из внутренностей прямо на глазах у врача, проводившего осмотр. Тогда Дзии заметил, что контроль за внутренней энергией чаще всего утрачивается в периоды волнения, когда в кровь выбрасываются адреналин и прочие гормоны. Возможно, и не контроль пропадает, а просто та хрень, что сидит внутри, замечает возбуждение и начинает реагировать по-своему. Не суть. Главное, что мандражить не надо, и все само пройдет.
Пару минут спустя сердцебиение прошло. Парень осторожно приоткрыл глаза. Ребристый металл ангара отчетливо различался в нескольких сунах от глаз, ночное зрение пропало, туман вокруг брюха тоже рассеялся. Ф-фу. Все, можно топать дальше. Лишь сейчас он заметил, а потом и почувствовал медленно спадающую эрекцию. Стояк, блин. В самый неподходящий момент. Если энергоплазма внутри действительно что-то соображает, то чувство юмора у нее идиотское.
— Смотри-ка ты! — с легкой издевательской гнусавинкой в голосе протянул кто-то рядом. — Стоит и дрочит на стенку. Эй, ты, жиголо! Что, мало на свою путу каждую ночь залезать? Или она тебя уже отшила?
Кирис резко обернулся. Оронзо Смеарх стоял в нескольких шагах от него и широко лыбился. Для разнообразия на сей раз он оказался один, без эскорта из девчонок. Одежда его, правда, блистала показушностью: темные короткие штаны до колен и жилет на голое тело искрились мириадами блесток, а на шее висела большая побрякушка — какое-то абстрактное плетение из золотых нитей с темно-фиолетовыми камнями.
— Не знаешь, что отвечать, когда со спущенными штанами поймали? — высокомерно ухмыльнулся Оронзо. — Да ты не парься так, голову не утруждай. А то еще лопнет от натуги. Как тогда богатенькую наследницу ублажать станешь? Или в постели башка не нужна?
Кирис почувствовал, как внутри набухает тяжелый и темный комок гнева. Он представил, как кулак врезается в наглую физиономию, стирая с нее самодовольство и превращая в кровавую маску… и усилием воли взял себя в руки. Не поделили что-то семьи Деллавита и Смеарх, или же Оронзо просто мстит Фучи за то, что та его послала с помолвкой, не суть. В любом случае, Оронзо замечает его лишь как приложение к Фуоко. Да и фиг с ним, пусть приложение. Еще с каждым идиотом в драку лезть! Тем более, что он наябедничает паладарам, и Кирис огребет сразу полсотни штрафных баллов, а то и больше. Не бежать же потом жаловаться Рисе!
Позади Оронзо возникла и раздулась серо-зеленоватая тень, превратившаяся в транспортного дрона.
— Что, завидуешь? — Кирис презрительно цыкнул зубом. — Ну, завидуй и дальше. Самого-то, небось, и на раз в неделю не хватает, цыпа?
Он нагнулся и демонстративно медленно подтянул шорты, затем шагнул мимо урода к дрону.
— Ты, кстати, здесь зачем? — спросил он, взявшись за борт транспорта. — Неужто тоже летать учишься?
— Тебя не спросил! — прошипел Оронзо, явно обозленный, что противник не ведется на подначки.
— Да мне-то до фонаря, — Кирис пожал плечами. — Жаль только, не просто сам угробишься, а еще и самолет раздолбаешь. И хоронить тебя придется за счет Университета. Слышь, ты когда в землю врезаться решишь, лучше чуть в сторону отверни и в море воткнись. На тебя-то плевать, но вдруг машину починить удастся?
— Да ты первый сдохнешь! — процедил барчук. — Думаешь, не знаю, как из тебя с твоей шлюхой энергоплазма вытекает? Сам-то слышал, что такие, как вы, быстро ласты склеивают? Нет? Ну, так теперь…
Он осекся, когда Кирис размашисто шагнул к нему и железной хваткой взял за жилетку на плече.
— А сейчас ты расколешься, откуда узнал про энергоплазму, — почти ласково сказал Кирис, в упор глядя ему в глаза. — Что-то не помню, чтобы я кому-то рассказывал. Да и Фучи — тоже. Ну-ка, колись, живо. Колись, х-ходер! — рявкнул он во всю глотку.
Оронзо вздрогнул всем телом и попытался отпрянуть назад, но не смог. Жилет угрожающе треснул.
— Руки убрал, быстро! — огрызнулся барчук слегка дрожащим голосом. — Штраф огрести захотел?
— Огребу, — снова ласковым тоном согласился Кирис. — Баллом больше, баллом меньше — переживу как-нибудь. А потом к ректору пойду. У меня сама ректор в корешах, не знал, что ли? Пойду и спрошу — откуда наш дорогой Оронзо Смеарх знает то, что никому в мире знать не положено? А не шпионит ли он? Не сует ли свой нос, куда ни попадя? Как думаешь, дэйя Мураций заинтересуется твоими источниками? Или, может, дяденька Хавьер Деллавита заинтересуется? Я с ним тоже закорешился, он сказал хоть среди ночи звонить, если что с Фучи…
Оронзо побледнел. Вряд ли Риса или кто-то еще из паладаров стала бы заниматься расследованиями, но сынок из богатой семьи об этом не догадывался. Или, возможно, он боялся фучиного папашу. Так или иначе, он затравленно оглянулся, но в глухом узком проходе между складами ожидать чужой помощи не приходилось. Гатто сидел чуть поодаль на четырех нижних лапах, сложив переднюю пару на груди, и с интересом наблюдал за сценой. Наверняка и транспортный дрон с его системой безопасности, общей для боэй и прочей паладарской машинерии, отслеживал ситуацию. Но повода для их вмешательства пока не имелось: рука на плече ни угрозой, ни насилием не являлась, а вслух на помощь Оронзо не звал. Может, конечно, и позвать, но тогда он открыто признает свою трусость. Нет, гонор не позволит.
Видимо, Оронзо пришел к тем же выводам.
— Да половина Барны уже о вас двоих болтает, — нервно сказал он. — Только глухой не услышит. Мне брат рассказал по телефону. Руку убери, я сказал!
Кирис выпустил его жилет и отступил. Да, следовало ожидать. И Фучи, и он сам искрили в больнице в присутствии врачей и медсестер. Достаточно кому-то одному проболтаться, и слухи побегут, как круги по воде. На кого другого, может, и не обратили бы внимания — в конце концов, как сказала Риса, эйлахо давно стали обыденностью. Но Фуоко — слишком заметная персона в городе, хотя бы как одна из наследниц семьи Деллавита. Х-хаш! С другой стороны, папаша Фучи — человек заинтересованный, и возможностей оборвать слишком длинные языки у него хватает, так что крупного скандала можно не ждать. В газеты не просочится уж точно. Да и Фучи сейчас не так нервно относится к тайне вокруг своих способностей, как раньше. Сама же рассказывала, что нескольким ставрийцам проговорилась… Ладно, наплевать, тем более — на Оронзо.
Не говоря ни слова, он сел в кресло транспортного дрона. Гатто черно-белой молнией метнулся вперед, запрыгнул на нос транспорта, вцепившись в него всеми шестью лапами, и выжидающе глядя на Кириса. Тот глянул на курсовой экран. 11:62, чуть мерцали там цифры. Карраха! Сколько времени потеряно на искрение и идиота Оронзо! Меньше двадцати минут до первого занятия, и по крайней мере десять из них уйдут на дорогу через центральную часть Колуна, где сейчас людно, и максимальная скорость дронов вдвое снижена. А по периметру, на нормальной скорости, как раз ровно вдовое дальше. Пожрать времени теперь точно не хватит. Желудок, между тем, дернулся в голодном спазме, напоминая, что три с лишним часа без жратвы он точно не проживет. Что делать? Ага!
— Райника, — вслух сказал он, — мне к колледжу, но завези в торговый квартал на пару минут, к лапшичной Дзидзи.
— Принято, — отозвался голос диспетчера, и дрон резко взял с места. В лицо ударил теплый влажный ветер. Гатто на носу транспорта издал восторженный мявкающий клич.
