А эта древняя станция, носившая название «Пандора-1», могла менять орбиты и зависать над определённым сектором планеты. Она способна опустить или поднять с планеты грузовой лифт, с помощью установки направленного антигравитационного луча. У неё есть система, генерирующая слабенькое силовое поле и две противометеоритных пушки, выпускающих специальные заряды, способные с помощью направленного взрыва изменить траекторию движения некрупного небесного тела. Для боя с юрким челноком зарканцев, станция точно не годится.
Несмотря на это, было опасение, что, оставшись без орбитальных батарей, командир станции может психануть и выкинуть какую-то глупость. Поэтому, перед тем как лететь к одному из двенадцати стыковочных доков, я сначала обнулил силовые щиты станции, выпустив всего одну фотонную торпеду. Затем хорошенько прицелившись, отправил в её сторону два сконцентрированных пучка лучей фазеров, перерубивших силовые троллеи, обеспечивающие энергией противометеоритные пушки.
Перед стыковкой пробую выйти на связь с командиром станции, но тот на вызов не ответил. Пришлось выходить в общий эфир. Теперь передачу мог принять не только командор, но и обычные коммуникаторы персонала.
— Граждане, имперцы! К вам обращается военный представитель колонии Пандоры, Елисеев Ярослав Александрович. Я объявляю вам ультиматум. В первую очередь требую безоговорочной сдачи орбитальной станции «Пандора-1» и передачи всех ключей доступа к её системам. В случае отказа весь персонал станции будет выброшен в открытый космос. На раздумье и ответ даю пятнадцать минут, после чего мы пристыкуемся и захватим вас силой.
Договорив, я поочерёдно посмотрел в глаза своих спутников и, не собираясь выжидать указанные минуты, сказал, что пора действовать, согласно намеченному заранее плану. Конечно, ситуация Ветке совершенно не нравилась, но я настоял.
Выпущенная зенитная ракета ударила именно туда, куда надо и буквально взорвала один из обзорных иллюминаторов, находящихся в пункте управления стыковочного узла. Вслед за ней к образовавшейся дыре подлетел наш челнок с заранее открытым нижним шлюзом.
Махнув капитану, я оттолкнулся от страховочной скобы и, преодолев по инерции метра четыре, влетел в небольшую рубку. Вслед за мной тот же кульбит совершил бывший офицер дружины. Оказавшись внутри, быстро пробегаюсь глазами по ряду закрытых панелей, находящихся над пультом управления и вскрываю ту, что расчерчена оранжевыми полосами.
Затем я вырвал из появившейся ниши мягкий контейнер, и лишь мельком взглянув на картинку, хлопнул по красной кнопке, отпускающей замки магнитного фиксатора. Заранее проинструктированный Алексеев, просто схватил два из четырёх магнитов и прикрепил их на краях пробоины. Оставшиеся были примагничены мною.
После этого стропы натянулись, фиксируя ремонтный комплект посреди открытой дыры. Затем он начал стремительно распухать, а когда закрыл пробоину, буквально взорвался, превратившись в нарост металлизированной пены. Химическая реакция в условиях космического вакуума шла недолго, и уже через пару секунд пузырь сдулся, образовав корявую заплатку.
Только после того, как мигающие красным аварийные огни, сменились на жёлтый цвет, я подлетел к терминалу управления и отдал команду импланту взломать систему жизнеобеспечения.
Датчики отсека показали, что герметизация отсека восстановлена, и он начал стремительно наполняться дыхательной смесью. А уже через пять секунд мне удалось открыть разблокированную переборку и выскочить наружу.
Притяжение в шлюзовой камере не превышало тридцати процентов от стандартного планетарного, поэтому пришлось включить магнитные фиксаторы на ступнях скафандра.
— Давай за мной, пока они не очухались, — приказываю я новгородцу.
Открепив кинетический автомат от точки фиксации, капитан побежал следом, цокая магнитами по палубе.
Помещение было огромным и способным принять в своё чрево более сорока стандартных космических контейнеров.
Дед заставлял изучать план типовой имперской станции, и жёстко принимал теоретические экзамены по взаимодействию с разными системами. Поэтому я знал, куда надо идти. К тому же из слухов, доходящих до простых колонистов, была известна интересная деталь. В периоды между приходами барж торгового синдиката на станции оставалось минимальное количество обслуживающего персонала и несколько представителей имперского космофлота. Конечно, тут имелась своя служба безопасности, но ни подразделения планетарного десанта, ни противоабордажной команды, имперцы постоянно не держали.
Систему безопасности, как на всех космических кораблях, невозможно взломать с одного терминала. Так что заморачиваться с этим я не стал, ограничившись автоматическим взломом точек электронного наблюдения и систем жизнеобеспечения.
У меня имперский имплант, настроенный на взлом системы станции. Поэтому он действовал самостоятельно, выдавая только отчёты с проекциями происходящего.
Алексеева явно удивляла моя осведомлённость и расторопность. Но виду он не подавал, действуя чётко и без лишних вопросов. Когда на противоположном конце стыковочного узла начала открываться грузовая мембрана и из проема появились вооружённые имперцы, он просто глянул на меня и сразу открыл огонь.
Меня немного смутила подозрительная расторопность, находящегося на станции персонала. Ведь они не могли прикрыть все двенадцать стыковочных доков. Однако моё замешательство длилось недолго. Переключив фазер на максимальную мощь, я выскочил из-за космического контейнера, и с расстояния в пятьдесят метров попал в полупрозрачный шлем одного из имперцев.
Яркий луч мигом обнулил силовое поле простенького бронекостюма, и шлем изнутри окрасился красным. Следующий луч попал в торчавшее из-за укрытия плечо второго противника, а третьему прожёг дыру в руке, державшей игломёт.
Пока я стрелял, в меня попали несколько разрывных игл. Но сработал силовой щит и отразил все атаки. Со стороны защитников станции послышался крик боли, после чего стрельба резко прекратилась.
— Я снял одного, — доложил Алексеев и указал стволом на ноги, торчавшие из-за будки управления погрузочной системы.
— Значит, осталось пятеро или шестеро, — ответил я, осматривая лежавшие тела, уточнив у импланта предполагаемое местоположение живых врагов. Решив не ждать продолжения перестрелки, включаю внешнюю систему оповещения. — Имперские военные! Кто хочет жить, просто снимите шлем и откиньте оружие в сторону. Затем выходите с поднятыми руками. И давайте без резких движений, а то очень хочется вас всех перестрелять.
Засевшие за агрегатами для погрузки имперцы, около минуты молчали. И только крики раненного прокатывались по стыковочному узлу. Потом я увидел грохнувшийся на палубу игломёт. Затем из-за укрытия вышел пожилой мужчина без шлема.
— Не стреляйте. Мы сдаёмся.
— Пусть выйдут остальные, — требую у имперца.
После этого на пол упали ещё несколько единиц оружия. Четверо вышли сами, пятого вывели. Именно ему я практически испепелил кисть. Подойдя ближе, мы отодвинули в сторону орущего раненого, а остальных поставили к стенке.
Я быстро прилепил к плечу пострадавшего реаниматор, а затем осмотрел остальных. Пленники казались староватыми для военной службы. Мне известно о существующих в Аратане программах омоложения, и я понимал, что они наверняка намного старше, чем выглядят. Шевроны на простеньких бронекостюмах давали понять, что служба безопасности станции, не относится к космофлоту, а принадлежит коммерческой структуре.
— Зачем стреляли? — просто спросил я.
— В случае нештатных ситуаций или нападения на станцию мы обязаны реагировать. Иначе нас накажут, — произнёс один из пленников.
— Накажут лучом в лоб, как этого? — киваю на кровавую кляксу, расплывающуюся внутри шлема их погибшего товарища.
— Нет, хуже. Если мы сдадим всё без сопротивления, наши семьи не получат корпоративную страховку.
Из дальнейшего экспресс-допроса выяснилось, что перед нами служба безопасности станции в полном составе. А старые они потому, что раньше долгое время служили в корпоративной планетарной полиции во внутренних мирах-мегаполисах империи.
