Ознакомительная версия.
После новой подозрительной паузы Капитан произнес:
— Я видел, что они сделали с газовым гигантом.
— Тогда ты должен был видеть, что там возникает кое-что новое. В облаке, в которое они превратили Рух. Пока это просто набросок, наполовину сформированный зародыш. Но оно явно возникло не просто так. Это что-то огромное, Капитан. Мы никогда не имели дела ни с чем подобным. Уже сейчас — несколько тысяч километров в поперечнике. И оно продолжает расти.
— Я не видел.
— Я не знаю, что это за штука и чем оно будет. Но могу догадаться. Подавляющие хотят сотворить что-то с солнцем, с Дельтой Павлина. Что-то непоправимое. И сейчас я бы уже не говорила, что они хотят спровоцировать взрыв. Произойдет нечто большее, чем любой выброс массы, о котором мы слышали.
— Что за оружие может убить солнце?
— Не знаю, Капитан. Не знаю… — Вольева изо всех сил затянулась окурком, но он уже давно потух. — Только сейчас меня куда больше занимает другой вопрос. Гораздо более интересный. Что за оружие может убить их оружие?
— Ты думаешь, что орудия из Тайника подойдут?
— Их там тридцать три. Какое-нибудь да справится, как ты думаешь?
— Ты хочешь, чтобы я в этом участвовал, — произнес Бренниген.
Вольева кивнула. Разговор только что достиг критической точки. Если кататонического припадка сейчас не последует, значит, в отношениях с Капитаном Джоном Бреннигеном достигнут значительный прогресс.
— Что-то в этом роде, — сказала она. — В конце концов, ты контролируешь орудия. Я сделала все, что могла, но не могу заставить их подчиняться без твоего согласия.
— Это очень опасно. Сейчас нам ничто не угрожает. И мы ничего не сделали, чтобы спровоцировать Подавляющих. Использование Тайника… даже единственного орудия из Тайника…
Он не закончил фразу. Впрочем, достроить ее было нетрудно.
— Знаю, это немного рискованно.
— Немного рискованно? — удивленный смех Капитана вызвал что-то вроде маленького землетрясения. — Ты всегда была склонна преуменьшать, Илиа.
— Хорошо. Ты поможешь или нет, Джон?
Последовала холодная пауза.
— Я немного подумаю, Илиа. Немного подумаю.
Пожалуй, это в самом деле можно было считать прогрессом.
Скейд нанесла удар без предупреждения. Несколько недель Клавейн пребывал в ожидании, но не мог точно догадаться, что именно произойдет. Хотя он знал «Ночную Тень» как свои пять пальцев, пользы от этого не было: «фабрика» на борту военного межзвездного корабля позволяла Скейд создавать оружие со скоростью воображения, изменяя каждый экземпляр в зависимости от требований ситуации. Подобно сумасшедшему кукольнику, его противница могла за считанные часы облекать в металл самые темные фантазии, а затем спускать их на врага.
Корабль Клавейна достиг скорости в половину световой. Теперь игнорировать релятивистские эффекты стало невозможно. За каждые сто минут, проходящих на Йелоустоне, на борту «Зодиакального Света» проходило восемьдесят шесть, и с увеличением скорости соотношение будет неизбежно изменяться. Оно сожмет обычные пятнадцать лет полета до четырех лет корабельного времени — а может быть, и еще сильнее, если ускорение увеличится.
Однако скорость в половину световой все-таки не считается радикально релятивистской, особенно если имеешь дело с врагом, который движется почти в том же диапазоне ускорения. Самые быстрые мины, которые сбрасывала Скейд, проносились мимо «Зодиакального Света» с относительной скоростью[45] всего несколько тысяч километров в секунду. Огромная скорость, но лишь по стандартам межзвездных войн. Мины с трудом обнаруживались, пока корабль Клавейна не появлялся непосредственно в их зоне действия, но угрозы наткнуться на одну из них не возникало. Разумеется, проще всего было избавиться от корабля противника в прямой схватке. Однако моделирование на симуляторе доказывало, что произвести такую атаку выше возможностей Скейд. Она может по-прежнему создавать препятствия в кильватере, но даже если половина «Ночной Тени» будет пущена на бомбы, «Зодиакальный свет» всегда сможет обнаружить их заранее и уйти от опасности.
Но, несмотря на благоприятный прогноз, Клавейна по-прежнему мучили смутные сомнения — как и его советников.
Препятствие, обнаруженное носовыми сенсорами «Зодиакального Света», двигалось быстрее, чем ожидал Клавейн. Релятивистские эффекты, искажая классическое восприятие, не позволяли просчитать ситуацию интуитивно. Когда два объекта двигаются навстречу друг другу со скоростью ниже световой, и естественно предположить, что скорость сближения составляет сумму их индивидуальных скоростей. Однако настоящий результат, подтвержденный с ошеломляющей точностью, выглядит иначе: скорость сближения двух сближающихся объектов, при скорости каждого в половину световой, никогда не будет равняться скорости света. Она составит только восемь десятых от нее. Это решало многие проблемы Вселенной, однако не могло нормально приниматься человеческим сознанием.
Именно на эту скорость указывало Доплеровское эхо от препятствия. Следовательно, то, что выпустила Скейд, двигалось в сторону Йеллоустоуна со скоростью в половину световой. Размеры впечатляли: диаметр этой структуры в форме круга составлял тысячу километров. Масс-детекторы не могли видеть ее целиком.
Если бы объект находился прямо по курсу, столкновение было бы неизбежно. Но проекционная точка удара лежала всего лишь в дюжине километров от края препятствия. Системы «Зодиакального Света» восприняли это как сигнал к немедленному маневрированию.
Их погубил сам маневр, а не столкновение.
Автоматика корабля совершила уклонение с ускорением в пять «g», предупредив экипаж за считанные секунды до маневра. Те, кто оказались рядом с креслами, успели сесть и пристегнуться. Другим помогли роботы-слуги, которые находились неподалеку. В некоторых отсеках поверхность внутренних переборок могла изменять свою структуру, смягчая удары. Но не всем членам экипажа повезло. Те, кто находился в больших помещениях, погибли, разбившись о стены или выступающие предметы. Незакрепленные устройства сорвались с места, убив и покалечив многих, включая Теня и двух его взводных. Люди-свиньи, которые работали снаружи на корпусе, просто оказались в открытом космосе, и спасти их было невозможно.
Корабль тоже получил серьезные повреждения. Он не был рассчитан на столь жесткое маневрирование, и в корпусе появилось много трещин и слабых мест — в основном около стоек, на которых крепились двигатели Конджойнеров. По оценкам Клавейна, на восстановление судна требовался примерно год работы. Внутри ситуация была столь же неблагоприятной. Досталось даже «Штормовой Птице»: ее сорвало с креплений, и вся предыдущая работа Ксавьера пошла насмарку.
Клавейн напомнил себе, что все могло быть намного хуже. Они все-таки не столкнулись с препятствием. Рассеянная кинетическая энергия околосветовых скоростей во мгновение ока превратила бы корабль в россыпь обломков.
Предмет, на который они чуть не напоролись, оказался световым парусом — возможно, только первым из сотен. Сколько их еще могла сбросить Скейд? Можно предположить, что это был однослойный парус последнего поколения — пленка толщиной в один атом из материи с искусственно усиленными межатомными связями. Они разворачивались на некотором расстоянии от «Ночной Тени», чтобы пламя ее двигателей не повредило пленку. Возможно, что их немного «раскручивали» для усиления твердости.
Затем на пленку направлялись лазеры. Именно это и наблюдали с мостика Клавейн и старшие офицеры экипажа. Фотонные пучки давили на поверхность парусов с силой в сотни «g», пока космическая пыль, наполняющая межзвездное пространство, не заставляла их терять скорость. Но плотно сфокусированные лазеры не давали им остановиться, толкая пленки навстречу кораблю Клавейна. Позиция «Ночной тени» была достаточно благоприятна, чтобы направлять паруса точно в сторону «Зодиакального Света».
Как всегда, это была игра с числами. Бог знает, сколько парусов прошло мимо, пока один из них не появился прямо перед «Зодиакальным светом». Скорее всего, Скейд разыгрывала гамбит[46], не рассчитывая на успех, но сочла его вероятность достаточно высокой, чтобы сделать попытку.
Можно было не сомневаться: это далеко не последний парус.
Как только самые серьезные повреждения были устранены, Клавейн вместе с группой экспертов сели за разработку системы контрмер. Симуляции показали, что пробить парус и пройти сквозь него вполне реально — достаточно сделать достаточно широкое отверстие. Но для этого обнаружить преграду было нужно немного раньше, чем удавалось на текущий момент. Кроме того, пленку надо было чем-то пробить, а управление орудиями, установленными на корпусе, после атаки Скейд оказалось невозможным. Оставалось только принимать временные меры — создать прикрытие.
Ознакомительная версия.
